Проклятый, одинокий, дракон

– О том, что касается лично вас, - зло сверкнули его глаза.

– Хорошо, - снова дёрнула Айна одеяло, не сказать, чтобы она боялась де Риза, но, когда он становился таким вот злым, насмешливым, внутри девушки, словно ил со дна, поднималась неприязнь. И она знала, о чём может спросить.
– Как вы заставили меня сказать в церкви «согласна»?

– Я не заставлял, - в этот раз Тьер усмехнулся грустно.
– Вы сказали это сами, миледи.

– Но вы же как-то убедили меня. Как убедили не бояться, когда прыгнули в окно. Как убедили, что не будет больно, когда вынесли с ожогами из горящего дома. Это ведь были вы?

Он смотрел на неё так долго и так внимательно, что Айна, затаив дыхание в ожидании ответа, чуть не задохнулась.

– Да, это был я.

– Значит, я обязана вам жизнью?
– шумно выдохнула она.

Он словно не знал, что ответить. Даже вздохнул.

– Нет, вы ничего мне не должны. А в церкви я просто сказал, что есть только я, - Тьер горько усмехнулся и пошёл к двери.
– Наверное, когда у вас нет выбора, вы умеете принимать правильные решения.

Он решительно пересёк комнату и обернулся только в дверях.

– Спокойной ночи, миледи, - и улыбнулся, мягко, даже ласково, словно видел сейчас не закутанную в одеяло девушку, а кого-то другого.

Может быть, ту маленькую девочку, которую он когда-то знал. А может, Айне это только показалось. Но, когда дверь за ним закрылась, она почувствовала такую вселенскую пустоту, что хотелось броситься за ним вдогонку.

«Я просто сказал, что есть только я, - повторяла она, ворочаясь на огромной кровати.
– Ну, почему, почему после разговора с ним вопросов всегда остаётся больше, чем ответов?»

И пытаясь отвлечься, она заставляла себя думать о Лотере.

«Когда всё закончится, я стану женой Лотера. Он будет любить меня до конца своих дней, заботиться обо мне и беречь».

С мыслью о том, сколько у них с Лотером будет детей, Айна уснула. И ей даже приснился её голубоглазый муж возле большой ванны, и в ней двое пухлых детишек, мальчик и девочка. Они смеялись и брызгались, только глаза у них почему-то были зелёные.

А наутро Айна узнала, что герцог де Риз уехал. В Гиацинтарию.

– Но там же война!
– нервничала она за завтраком. Наверное, потому, что не выспалась.

– Иначе бы он туда и не полетел, - в очередной раз пожал плечами граф.

– А если его убьют?
– мазала она маслом хлеб, но он соскользнул с тарелки на платье.
– Ну, вот!

Айна бросила нож, двумя пальцами отлепила бутерброд от ткани и бросила на тарелку.

– Вы напрасно так волнуетесь, - протянул де Вонн ей свой кусок, уже намазанный, но Айна отказалась.
– Тьер почти неуязвим. Если бы его так сильно не изматывали эти кровопускания. Но пока он может, он будет поддерживать жизнь королю.

– Зачем только спасать этого кровососа, если королю самому ничего не нужно?

– Это сложный вопрос, миледи, - вздохнул граф.
– Даже я вам не смогу на него ответить. Но если мы будем говорить за завтраком о политике, то рискуем заработать себе несварение. Посмотрите лучше - какой чудесный день!

Из этой малой столовой действительно открывался замечательный вид на залитый солнцем садик, если бы только сам сад не был так запущен.

– Леди Бри, - обратилась Айна к застывшей статуэткой урсийского божка - коротенькой и на кривых ножках - экономке.
– Сколько у нас людей?

– Что именно вы хотите знать, миледи?
– склонилась она в почтительном поклоне, хоть и без особого удовольствия.

– Сколько слуг обычно заняты уборкой дома, сколько работает на конюшне, кто следит за садом? Мне нужны каждые свободные руки, а ещё много горячей воды, мыло и щётки. Этому замку жизненно необходима хорошая уборка, - решительно встала Айна.
– И скажите Николетте, пусть принесёт мне рабочую одежду. Раз уж всё равно мне тут нечем особо развлечься, займёмся наведением порядка.

И Айна занялась.

Каждый день голос новой хозяйки звучал то из дома, то из сада, то со стороны двора.

– Осторожнее с хрустальными подвесками, - командовала она в холле.
– И ни в коем случае не мойте горячей водой, а то хрустать потускнеет.

– Стыки между плит нужно поглубже очистить от земли и засыпать туда чистого песка, - давала герцогиня указания рабочим во дворе.
– Тогда и вода не будет застаиваться и семена сорных растений не прорастут.

– Скажите, лорд Тео, - следила она, как старый граф натирает снятую с фонтана медную стрелу специальной пастой.
– А кузнец может сделать такую же, чтобы отправить её в подарок в Женский замок?

– Конечно, миледи, - улыбнулся старый вояка в седые усы.
– Тем более, Что Женский замок получил того амура в подарок именно от леди Кристель, матери Тьера. Вы очень верно заметили, что фигурки одинаковые. А ещё вы, наверное, не знаете, но вы очень похожи на леди Кристель.

Граф полюбовался, как на медных гранях сверкает солнце, а потом только хитро посмотрел на Айну, отложив стрелу.

– Нет, нет, не внешне, - он вытер руки тряпицей и достал из кармана медальон почти точь-в-точь такой же, как был у Айны с портретами родителей, только в этот медальон поместили один портрет - белокурой женщины, с кроткой и очень доброй улыбкой.

– Настоящая северянка, - улыбнулась Айна, поднимая его ближе к глазам.

– И её ведь тоже выдали за Брандо против её воли. Но, несмотря на свою ангельскую внешность, у неё был воистину железный характер. Брандо влюбился в неё без памяти. Не было на свете пары счастливее.

– Значит, она заставила себя сначала уважать, а потом полюбить?
– вернула медальон Айна.

– Можно, наверно, и, так сказать. А вам и делать ничего не надо, - улыбнулся граф и, убирая медальон в карман, словно на что-то там наткнулся.
– Боже, простите старого дурака! Тьер же просил вам отдать, а я совсем забыл.

На его ладони лежали два кольца: помолвочное с бриллиантом и кольцо с красным, в виде капли крови, камнем - подаренное послом.

И пока Айна прятала свои драгоценности, граф взял стрелу и ушёл, чтобы приладить её на место.

Вечером, когда все работы уже были закончены, но солнце ещё золотило верхушки гор, Айна снова пришла на тот самый плоский камень, что облюбовала в первую свою прогулку.

Девушка пыталась охватить взглядом бесконечную пропасть, что разверзлась сейчас между ней и остальным миром. Айна смотрела на толстые цепи, что были намотаны на большие валы и держали поднятой громаду моста; на дорогу, на той стороне, что могла бы привести саму Айну к Лотеру или Лотера к ней, но чаще на небо, высматривая крошечную чёрную точку.