Прокурор

– Охотиться в сумерки, - покачал головой Захар Петрович.
– И гроза, как вы говорите, приближалась.

– Аз-арт... А может, кто пьяный бродил по лесу с ружьем и пальнул.

– Всякое случается, - согласился Измайлов.
– Ну а если с умыслом?

– У меня, - улыбнулась Гранская, - смею вас уверить, нет страстных поклонников, готовых на подобный шаг. Но я думаю, целили в меня, а попали в Кирилла, - продолжила Гранская.
– Перепутали в сумерках...

– Кого-нибудь подозреваете?

– Конкретно - нет.

– А если хорошенько подумать, вспомнить?

– настаивал Измайлов. Какие у вас сейчас дела в производстве?

– Со мной могли сводить счеты и за прошлые. Сколько типчиков прошло через мои руки! Сколько из них сейчас отбывают сроки! Ведь мстят не только сами преступники, бывает, кто-нибудь из родственников или дружков-приятелей...

– Это верно. Но вы ведь помните своих подследственных.

– Помню, - вздохнула следователь.
– Еще как помню, Захар Петрович!

– Может, кто-то грозил?

– Да грозят многие. Особенно в начале следствия. Схватили, мол, невинного человека, пожалеете!
– Гранская махнула рукой.
– Таких песен я наслушалась во!
– провела она рукой по горлу.
– Впрочем вы сами хорошо знаете это...

Они подошли к прокуратуре.

– Познакомлю вас сейчас с новым замом, - перешел на другую тему Измайлов.

– С Ермаковым? Знакомы...

– Представлю официально.

– Давайте отложим, - попросила Гранская.
– Надо зайти в милицию. Ребята из угрозыска хотят задать несколько вопросов. Я ведь по этому делу как бы свидетель. А может быть, даже потенциальная потерпевшая...

– Хорошо, хорошо, - согласился прокурор.
– Это, как сами понимаете, не к спеху.

Не успел Измайлов зайти в свой кабинет, как приехал Самсонов. Он был точен, явился ровно в 14.00.

– Глеб Артемьевич, - начал после взаимных приветствий прокурор, - мы, кажется, договаривались, что вы представите подробное объяснение.

– Я представил. Чем оно вас не удовлетворяет?
– ответил Самсонов.

– Простите, но это просто отписка...

– А я считаю, это ответ по существу. По-деловому, коротко и ясно. По-моему, чем разводить бюрократическую переписку... Я понимаю, ваша работа связана прежде всего с бумагами... А у меня - дело...

– Но за бумагами стоят конкретные факты нарушений.
– Видя, что Самсонов хочет что-то возразить, Измайлов остановил его жестом: - Да, да, нарушений. А вы пытаетесь отмахнуться от нас, как от назойливой мухи...

Директор нахмурился.

– Хорошо, в чем суть проблемы?
– спросил он сухо.

– Я просил вас ответить прежде всего на вопрос: почему на вашем заводе столько сверхурочных работ? И в будние дни и в выходные?

– Не будьте наивным, - усмехнулся Самсонов.
– Сами знаете государственный план!

– Это не оправдание.

– А я и не собираюсь оправдываться, - передернул плечами Самсонов. Кажется, не для себя и не для своей тещи стараюсь. Для общества, государства.

– Нашему обществу не нужны старания, которые противоречат закону, спокойно произнес Измайлов.
– Не для того существуют Конституция, законы, чтобы их обходить.

– Только не надо меня агитировать, - поморщился директор. Конституцию я знаю не хуже вас.

– Тогда совсем непонятно, почему вы отнимаете у рабочих право на отдых? Это право закреплено законом!

– Вы слишком легко бросаетесь словами, - покачал головой Самсонов. Отнимаю отдых... Это еще нужно доказать. Это же надо, Самсонов не дает рабочим отдыхать! А кто построил Дворец культуры, профилакторий? Почище какого-нибудь санатория на Черном море! Они отдыхают, а я уже забыл, что такое отдых! За план отвечаю я! Поставки задерживают - верчусь я! Как пустить вставшую автоматическую линию, думаю я! Рабочих рук не хватает опять же выкручиваюсь я!

Подождав конца тирады, прокурор сказал:

– А я думаю, что за все эти неполадки, которые возникают по вине руководства, все-таки отдуваются рабочие и инженеры!

– Вы или недопонимаете, или притворяетесь!
– с негодованием произнес Самсонов.
– Им-то что? Отработали и домой. А я ночами не сплю. Как между молотом и наковальней! Ей-богу, как в сказке: направо пойдешь - министр вызовет на ковер, налево - прокурор...

– А вы лучше прямо, как сказано в законе... Кстати, что у вас за порядок - оплачивать работу в выходные дни в тройном размере? И прямо в цеху?

– Не себе же в карман!
– взорвался директор.

– Но и не из своего кармана. А государству, обществу плохая организация работы, нарушение законов обходятся ежегодно в сотни тысяч рублей. Слышите, в сотни тысяч! И все это по вашей вине.

– Моей?
– едко процедил Самсонов.

– Да. И всех тех, кто сознательно идет на правонарушение. Визирует подписанные вами незаконные приказы... Да, кстати, у вас же на заводе есть юрисконсульт. Он должен помогать... Помогает?
– спросил прокурор.

– Помогает - как веревка повешенному, - криво усмехнулся директор. Да и молодой он у нас, еще неопытный, учится...

– Он вернулся с сессии?
– поинтересовался Измайлов и, узнав, что юрисконсульт сейчас на месте, попросил, чтобы тот зашел в прокуратуру.

– Хорошо, - кивнул Самсонов, поднимаясь с места, решив, видимо, что разговор окончен, но в это время Измайлов обратился к нему с новым вопросом:

– Почему вы не реагируете на сигналы милиции?

– Какие именно?

– Из медвытрезвителя. Ваши рабочие пьют!

– Не больше других. И делать из этого трагедию...

– Разрушенные семьи, слезы матерей, заброшенные дети, драки, хулиганство, бесконечные прогулы... Это, по-вашему, не трагедия?
– не сдержался прокурор и повысил голос.

– А я-то здесь при чем?

– При том, что не ведете борьбу с пьянством на заводе. Отсюда прогулы, брак, - стал перечислять Измайлов.

– Это вы уж слишком!
– почти выкрикнул Самсонов.
– Плакаты на каждом углу! Лекторов приглашаем! Мероприятий больше, чем где бы то ни было...