Пропащие девицы

Девушка ворочалась и вздыхала, пытаясь найти ответы на вопросы, которые она собиралась задать Патриции при встрече. А потом внезапно просто беззвучно расплакалась, чувствуя, что ей вообще ничего не нужно, лишь бы как можно скорее обнять Бэйтман и попросить у нее прощения за все, что произошло. Ведь именно она привела Джека на эту вечеринку. Именно она настолько глупа, что сразу не раскусила этого мудака. И именно она сбежала в тот момент, когда ее лучшая подруга со слезами на глазах умоляла остаться. Крис был чертовски прав. Она действительно эгоистка и сука.

Вызвав такси, Роббс бесшумно прокралась в комнату, где спал Крис. Мельком взглянув на его уткнувшийся в подушку лицом силуэт, она улыбнулась и оставила на тумбочке рядом с кроватью записку, в которой написала все, о чем ни за что бы не сказала вслух. Затем девушка наклонилась над спящим музыкантом и тихонько поцеловала в щеку. К ее счастью, Крис не проснулся. Не только в фильмах, но и в реальной жизни вся интимность подобного момента не должна быть нарушена внезапным пробуждением одного из персонажей.

Вернувшись в свою квартиру, Робин обнаружила там то, что оставила перед отъездом –мусорные пакеты, доверху набитые вещами, которые так или иначе могли быть связаны с Патти. Она как шальная кинулась разбирать этот «мусор» и еще полчаса проплакала, рассматривая фотографии с одной пляжной вечеринки, где они с Патти тусовались вместе. Боже, они всегда были вместе! Как же она вообще могла додуматься выкинуть то, что было так дорого сердцу?!.

В скором времени Уильямс поняла, что гораздо проще вызвать сотрудников клининговой службы, чтобы они все аккуратно разобрали и заодно привели все здесь в порядок. Но для этого понадобится телефон, который необходимо достать из мусорного ведра. Из настоящего мусорного ведра.

– Фу, какая дрянь! – сняв со своего «айфона» кусочек апельсиновой шкурки, Уильямс включила гаджет и прошептала: – Прости меня, малыш!.. Обещаю, больше не оставлю тебя среди отходов.

Конечно, Патти звонила ей. И количество вызовов, оставленных без ответа, было пугающе огромным.

– Робин, ты ужасный человек и так себе подруга!.. – глядя на себя в зеркало, пробормотала девушка. Затем набрала в легкие побольше воздуха и нашла номер Патриции. В ответ ее поприветствовала лишь голосовая почта.

Молнией сорвавшись с места, Роббс выбежала на улицу, попутно собирая в пучок волосы, и прыгнула в первый попавшийся автобус. Через каких-то полчаса она стояла перед дверью квартиры Патриции Бэйтман и дрожала, как испуганный кролик. Наконец выдохнув, девушка несколько раз нажала на маленький звонок.

Когда дверь щелкнула и тихо приоткрылась, Уильямс зажмурилась и прошептала:

– Мне даже стыдно в глаза тебе смотреть, Боже!..

– Напрасно, Господь милосерден, – раздался в ответ знакомый мужской голос. – И он все простит.

– Ты?! – от удивления девушка раскрыла рот. – Ты что тут делаешь, Бен?!.

– Уже ухожу, – подмигнул ей в ответ Аффлек. – Думаю, вам лучше поговорить наедине.

Только в этот момент Робин оглянулась и увидела Патрицию. Она стояла всего в нескольких шагах, бледная, сонная, в ужасной огромной футболке. Увидев Робби, Бэйтман, кажется, совершенно оцепенела. Но прежде чем она попыталась выдавить из себя хоть слово, Роббс набросилась на подругу и, едва не задушив в объятиях, начала неразборчиво что-то бормотать ей в шею. Почувствовав, как Уильямс начала вздрагивать от рыданий, Патриция крепко обняла девушку и сама расплакалась, как ребенок.

– И откуда в женщинах столько жидкости?.. – прошептал Бен, бесшумно прикрыв за собой входную дверь.

Ни одна из девушек не заметила, как Аффлек покинул квартиру Патриции. И никто, кроме, пожалуй, привратника внизу, не заметил, как он в этот момент улыбался.

– Тебе не удастся уйти от вопроса, – улыбаясь, Уильямс запустила в Патти скомканной салфеткой. – Неужели Бен и ты…

– Очень смешно, – перебила ее Бэйтман. – Я толком даже не помню, как здесь оказалась вчера. Не думаю, что Бен воспользовался моим телом, пока я была в отключке.

Робин расхохоталась, откинувшись на спинку дивана. Как же было приятно видеть ее здесь снова!

После того как обе подруги истощили свои запасы слез, стало куда легче. И не требовалось никаких объяснений. Никаких разговоров по душам. Каждая из них и так понимала, насколько важна для другой. Чувство вины Патриции, конечно, никуда не ушло, а Робин продолжалась считать себя виноватой во всем. Наверное, именно поэтому они дружили столько лет. Их вера друг в друга была гораздо сильнее веры в самих себя.

– А ты загорела, – проговорила Патти с улыбкой. Она вообще не могла заставить себя перестать глупо улыбаться. – Где ты была? Неужели пряталась на одном из пляжей Санта-Моники?

– На частном пляже в Малибу, – с напускной важностью ответила Робби, подняв вверх указательный палец.

Нахмурившись, Бэйтман с недоумением посмотрела на подругу. Уильямс, казалось, только и ждала этого. Поудобнее устроившись на диване (а точнее подложив себе под задницу собственную ногу), девушка взволнованно принялась рассказывать о том, как Крис Мартин пытался вытащить ее из депрессии, привез в свой ужасно дорогой особняк, всячески пытался развлекать и кормил вегетарианской едой, которая на самом деле не такое уж и дерьмо.

Внимательно слушая, Патти про себя пыталась понять, в чем же тут подвох? Неужели Крис так хочет залезть в трусики к Робин, что даже готов изображать из себя ее личного психолога и губку для впитывания слез?

– И знаешь, в чем самый прикол? – продолжала Робби. – Мы с ним реально все это время себя вели, как долбаные брат и сестра. Не хочу ничего такого сказать, но мне кажется, даже Макс смотрит на меня несколько более по-мужски… Ну короче, ты понимаешь, о чем я. А ведь он мой настоящий брат! Но он всегда говорит мне, что у меня зад вырос или что сиськи сейчас вылезут наружу из-под топа.

Теперь уже Бэйтман смеялась в голос. Макс действительно не был одним из тех тактичных джентльменов, которые могли бы держать под контролем своего внутреннего самца. Даже если перед ним находилась младшая сестра.

– В первую ночь в Малибу мы уснули вместе, – тем временем снова заговорила Робин. – Но только спали. А вчера мы вообще ночевали в разных комнатах. Не подумай, что у меня недотрах или что я хочу Криса Мартина затащить в постель, но просто это… Обидно, короче!

Обидно. Забавно. Или все же обидно? Патриция прищурилась и начала про себя считать до пяти. Робин должна была с минуты на минуту задать свой главный вопрос. И на цифре четыре, которую про себя отсчитала девушка, Уильямс с крайне озабоченным видом спросила: