Пропащие девицы

Едва не уронив с колен ноутбук, Патти громко рассмеялась. За ней начала гоготать Робин, а Крис, не понимающий, что сейчас такого смешного сказал, лишь сидел и смотрел на подруг с глупой улыбкой.

Еще несколько часов спустя, Патти сделалось совсем тоскливо. Крис и Робин обнимались, уютно устроившись на диване, и пили вино. Хоть Мартин и продолжал ее жутко бесить, Бэйтман не могла не отметить, какой счастливой выглядела рядом с ним ее подруга. И какой несчастной чувствовала себя она сама.

Патриция пыталась дозвониться Джареду, но его телефон упрямо продолжал молчать. И это было слишком больно. Хотя имела ли она право обвинять его?.. После всего дерьма, которое свалилось на ее голову, а заодно и на голову Джея.

Ее тело было сейчас легким, как перышко. Во всяком случае, Патти ощущала эту легкость в каждом движении. Ей было хорошо. За последние несколько дней ей действительно было хорошо, но… Всегда было это ебаное «но»!..

– Мне кажется, неплохо было бы позвонить Бену и позвать его посидеть с нами, – точно прочитав ее мысли, предложила Робби. – Он сегодня так ушел… Незаметно.

– Тебе не кажется, что уже слишком поздно для этого? – мельком взглянув на часы, спросила девушка.

– Никогда не бывает поздно, – тихо произнес Крис, с опаской поглядывая на Патти.

– Слушай, ты свою ебанутую псевдофилософию прибереги для написания песен о настоящей любви! – резко поднявшись с кресла, Патриция взяла в руку свой телефон и подошла к окну. Немного поразмыслив, глядя на вечерние огни города, она набрала номер мужчины. Затаив дыхание, Бэйтман ждала, пока он ответит.

Крис потерял счет тому, сколько раз за сегодняшний вечер Патти пыталась вывести его из себя. И, надо признать, ей это почти удалось. Единственное, что сдерживало музыканта от того, чтобы послать хозяйку квартиры ко всем чертям и уйти, хлопнув дверью, – любовь Робин к этой самой хозяйке. И он совершенно не понимал, за что такая милая и добрая девушка, как Робби, могла уважать и ценить злобную суку Патрицию, которая насмехалась над каждой его фразой и постоянно пыталась уколоть как можно больнее. Он не сделал ровным счетом ничего плохого (ну, ладно, купил не те бургеры), а Бэйтман смотрела на него с такой ненавистью, будто в любой момент готова набросится и растерзать. Только за то, что его музыка, по ее мнению, – дерьмо, которого свет не видывал.

Но Крис знал, что если он уйдет сейчас, то Робин расстроится. Она сидела рядом и шепотом умоляла не обращать на подругу внимания. Да и он не хотел никуда уходить. Пока Уильямс была рядом, все остальное, действительно, становилось таким незначительным. Нежные пальчики Робби поглаживали его колено, он чувствовал тепло ее тела и аромат духов. Травка окончательно «прибила» к дивану, и сейчас, пожалуй, даже если бы он захотел встать и уйти, то не смог бы этого сделать. А он не хотел уходить. Не хотел уходить без Робин.

– Привет, это я… – сперва Крис решил, что у него начались глюки. Голос Патти звучал совершенно иначе. Подняв голову, он увидел, как девушка стоит у окна, прижав к уху смартфон, и переминается с ноги на ногу. – Я понимаю, сейчас уже довольно поздно, но… Бен, может быть, ты захочешь заехать ко мне? Мы здесь с Робин и Крисом устроили небольшую вечеринку, и если ты… Если ты приедешь, я буду очень рада. Я, правда, хочу тебя увидеть и извиниться за… За все.

Когда Патриция закончила разговор и отложила в сторону свой телефон, Крис все еще смотрел на нее так, словно увидел призрака. Смотрела и Робин. Только к Робин быстрее вернулась возможность разговаривать:

– Патти, ты с ним так говорила сейчас! – начала Уильямс. – С тобой вообще все нормально?..

Бэйтман почувствовала, как на щеках выступил румянец. Она пробормотала что-то невнятное и ушла в ванную. Хотелось ополоснуть лицо, которое моментально начало гореть.

«Он приедет. Он приедет. Он приедет!» – звучал в ее голове странный и вместе с тем полный радости голос.

Как только Патриция вышла из гостиной, Крис притянул Робин к себе еще ближе и прошептал, нежно касаясь губами ее щеки:

– Я не знал, что она бывает такой…

– Какой? – с улыбкой спросила Роббс, обнимая мужчину за плечи.

– Нормальной, – усмехнувшись, ответил музыкант.

Когда позвонила Патриция, Бен как раз проверял упакованные вещи и документы перед перелетом в Лондон. Его основательный подход ко всему, что бы он ни делал наконец нашел применение в новом масштабном проекте Warner Bros.: студия доверила ему немалый кусок работы по созданию кинематографической DCEU – и он собирался сделать все от него зависящее, чтобы в итоге они получили не просто продукт, который можно задвинуть фанатам, а нечто действительно весомое.

Кастинг для «Лиги справедливости», чтение сценария сольного фильма о Бэтмене, продюсерская работа и переговоры с инвесторами – все это до сих пор держало его в Лос-Анджелесе, не давая присоединиться к съемочной группе в Лондоне и детям. Дженнифер прилетела в Англию несколько недель назад и с тех пор каждый вечер звонила, спрашивая, когда он закончит все дела в США, будто бы это могло приблизить перелет. А в последнее время с новой силой вспыхнули толки в прессе о его новых отношениях. То, что, как он наделся, займет журналистов на несколько дней и еще раз подтвердит всю глупость циркулирующих о его личной жизни домыслов, переросло в катастрофу, катастрофу, Бен! Вещал его публицист после того, как в медиа прошел слушок о драке Аффлека и Лето. Точно так же говорила ему и Джен. И даже поверила во все эти домыслы о том, что Патриция всегда была где-то рядом, как только в их отношениях начался кризис, о том, что няня была лишь для отвода глаз прессы, о том, что он ей все это время врал. Но самое болезненное заключалось в том, что бывшая жена виртуозно приплетала в разговор его дочерей, которые были уже достаточно взрослыми, чтобы понимать все, что говорят в газетах и по ТВ об их папочке.

Оба они, и публицист, и Джен, советовали держаться подальше от Патриции Бэйтман, тем более что после ее ухода из The Hollywood Reporter у него не было никаких поводов поддерживать с ней отношения. Но Бен просто не мог так поступить и, к огромному недовольству Кена, попросил его поработать над снятием осады озверевших журналистов с дома Патти. Он не сделал ничего, когда девушка попросила его после премьеры «Бэтмена против Супермена» прекратить этот цирк в прессе, и сейчас чувствовал себя обязанным взять на себя ответственность за последствия. Поэтому, собственно, он и не сильно удивился, что Бэйтман даже не отправила ему благодарственную карточку за подарок. После того ада, в который превратилось ее утро после дня рождения, она вполне имела право на обиду и молчание.

Увидеть ее в том замшелом баре на задворках ЛА было настоящим везением, невероятным стечением обстоятельств. Не менее невероятным, чем ее новый цвет волос. Вспомнив о том, как долго приглядывался к этому дивному видению, Бен улыбнулся. Она так тщательно пыталась показать миру, как изменилась за эти четыре года, даже сам Аффлек почти поверил, что от той девчушки, которая травила анекдоты о милашке Бене за кулисами ТВ-шоу, почти ничего не осталось. Как и от взбалмошной подружки того фотографа с фамилией ее лучшей подруги, который снимал его для Esquire. Тогда она вломилась к нему в студию в линялых джинсах и футболке с молнией с культового «Aladdin Sane» Дэвида Боуи, взъерошенная и не на шутку разозленная. И так забавно замерла, оборвав свою тираду на полуслове, когда увидела его.