Пророчество ведьм или тайна одной татуировки

Глава 55

Несколько дней после происшествия в подвале пивоварни Нина чувствовала себя подавленной. Ей ничего не хотелось. Тоска и горе бабы Веры, которые она увидела в волшебном зеркальце, как будто съели все ее эмоции изнутри. Если чужое, подсмотренное горе от потери ребенка так велико и невыносимо, то как хватает сил матерям его пережить наяву? Нина старалась не думать об этом, гнать от себя черные мысли, не примерять на себя увиденные события, но получалось плохо. Какое-то время вокруг вились Анчут с Варганом, пытаясь расшевелить расспросами, усиленной заботой и вниманием вернуть ее в прежнее эмоциональное состояние. Возможно, эти двое чувствовали свою вину за то, что втянули Нину в неприятные события. А может и не чувствовали ничего, кто эту нечисть разберет, что у них на уме, а про душу так и вообще вопрос риторический. Вскоре поняв тщетность попыток достучаться до девушки, Варган и Анчут оставили ее в покое, чему Нина была только рада.

В музей на встречу с прорицательницей было решено сходить в четверг ближе к вечеру, чтоб строители-реставраторы уже закончили свой рабочий день и их немногочисленной компании никто не помешал пройти на территорию. Варган сказал Нине, что заедет за ней сразу после работы.

Подъезжая к музею и паркуясь на стоянке, Нина в очередной раз подумала о том, кому в голову пришла идея строить такой огромный купол на башне над воротами старого замка. Неужели он в таком виде существовал на старых гравюрах? Наверняка существовал, вряд ли они его сами придумали. Нина читала в местных новостях, что для создания восьмиметрового купола на въездной башне приглашали польских специалистов. Изначально собирался деревянный каркас, который обтягивался тканью. После нескольких примерок его обили кровельной медью и покрыли тончайшим слоем олова. Обещали, что с течением времени купол потемнеет и будет выглядеть, как в старину, но пока своей сверкающей новизной он плохо вязался с представлениями Нины о том, как должен выглядеть замок 16-го века.

Еще год назад ни въездной башни, ни этого уродского, с точки зрения Нины, купола там не было и в помине – реставрация старого замка шла довольно быстрыми темпами, хотя гродненцы, конечно же, были недовольны, всем не терпелось побыстрее увидеть конечный результат. Все же это была одна из любимейших достопримечательностей всех горожан без исключения. Многие считали, что именно в этом месте бьется сердце города. Музей обещали открыть к посещению уже летом, но, глядя на строительные леса и лишь наполовину отделанные стены, Нина очень сомневалась, что запланированные сроки реальны.

Молодые люди задирали головы и вертели ими по сторонам, осматривая замок. Белый, нарядный, украшенный лепниной и серо-белым сграффито в виде растительно-геометрического орнамента с одной стороны, там, где уже поработали строители, и пока еще обветшалый, с обвалившейся штукатуркой и прогнившими рамами окон, с другой, с той, куда реставраторы еще не добрались. Контраст был поразительным.

Прорицательница встретила их на мосту перед воротами и предложила прогуляться по окрестностям, а заодно и посмотреть изнутри, как идет реставрация. Нина была рада представившейся возможности. Она с детства была влюблена в этот замок, приходила сюда очень часто и в детстве, и в юности. Главная особенностью музея, расположенного в Старом замке – это поистине впечатляющее количество интересных экспонатов. Они кружили детскую голову и будоражили Нинино воображение. Практически вся экспозиция – это что-то особенное.

Там, в пределах одного здания, можно было увидеть и предметы быта первобытных людей, живших здесь тысячи лет назад, и оружие средневековых войн, и чучела местных животных. Нина вспомнила, какое впечатление на нее, маленькую девочку, произвел в первый раз увиденный череп шерстистого носорога, найденный где-то неподалеку от замка во время археологических раскопок. Когда девочка подросла, место черепа носорога, по степени невыразимой крутости, занял выставленный там же двуручный меч с надписью «Drunk blut» (Пей кровь).

Во времена ее детства развлечений для маленьких гродненцев было на порядок меньше чем сейчас: никаких аквапарков, развлекательных центров и огромных надувных батутов не было и в помине. Поэтому приходилось довольствоваться тем что есть. В основном частыми местами для посещения оказывались музеи, парк аттракционов и гродненская гордость – зоопарк. И этому недлинному списку Нина была очень благодарна. Она считала, причем не безосновательно, что у нее было счастливое детство. А позже, в школьном возрасте, стены старого замка, расположенного с одной стороны на неприступной высокой горе, а с другой заботливо укрытые деревьями и вековыми валунами, надежно укрывали романтические парочки подростков от любопытных глаз.

Прорицательница, Анчут представил ее как Ингу, рассказала о том, что живет в Гродно последние двести лет и судьбой своей довольна. С интересом рассмотрела Нинино колечко. Сказала, что о таком слыхала, но воочию не видела никогда. Они погуляли по внутреннему двору, если можно было назвать прогулкой круговой обход строительной техники и сложенных в аккуратные штабеля газосиликатных блоков, полюбовались великолепными видами на реку Неман и Новый замок. Панорамы, открывающиеся с крепостных стен замка, и вправду, захватывали дух.

Но на этом и всё. Инга крайне неохотно и односложно отвечала на вопросы касательно пророчеств и своего знакомства с бабой Верой. И вообще делиться какой-либо известной ей информацией явно не хотела. Нет, не было ощущения, что ее тяготит эта встреча. Очевидно, что она рада видеть Анчута, они с удовольствием вспоминали какие-то забавные моменты из совместного прошлого, обсуждали общих знакомых нелюдей. Она приветливо улыбалась Нине и Варгану и, казалось, была рада знакомству. В общем упрекнуть прорицательницу было не в чем, но разговор сам собой затухал, общие темы о природе и погоде были исчерпаны и, уже подходя к воротам, они собирались попрощаться, как вдруг увидели женщину, выходящую из черного хода музея. Еще издали она показалась Нине знакомой.

Фиолетовые волосы, очки с толстыми стеклами – это же Любовь Аркадьевна, узнала ее Нина. Только вязанную кофту сменила на старомодный клетчатый пиджак, а в остальном выглядела точно так же, как и в первую встречу. Пожилая женщина подошла к ним и остановилась.

– Добрый вечер. Столько нечисти в одном месте? Такая встреча не бывает случайной, – с ироничной улыбкой произнесла она.

– Здравствуйте, – отозвалась Нина, – мы тоже рады Вас видеть.

Остальные промолчали. Взгляд Инги и без того довольно тяжелый, казалось вообще налился свинцом. Через несколько секунд она вовсе отвернулась, и опустила на глаза черные солнечные очки, которые все это время использовала в волосах вместо обруча.

– И что же вы тут делаете? – обратилась работница музея уже непосредственно к Нине. – Какое-то конкретное дело привело вас сюда или простое любопытство?

– И то и другое – ответила Нина.

– Я помню в прошлый раз вашу компанию интересовала информация про собак Бая? Вы нашли что искали по этому поводу или остались пробелы в знаниях?

– Честно говоря, остались не просто пробелы, а зияющие дыры – пожаловалась Нина. – Вы, помнится, тогда говорили, что поищите еще информацию в электронной картотеке… Нашли что-нибудь или вам было не до того, и вы не искали?

– Деточка, если я говорю, что сделаю, то мне потом не может быть не до того, – сухо улыбнулась тонкими губами Любовь Аркадьевна и сунула руки в карманы своего клетчатого пиджака.

– И что же вы нашли? Очень любопытно, – вступил в разговор Анчут.

– Есть несколько упоминаний о захоронении собак, не знаю, будет ли это вам интересно. И еще вроде бы какие-то сведения о попытках их воскрешения, удачных или не удачных – я не вникала.

– Конечно! Конечно нам будет очень интересно. Когда можно будет подойти ознакомиться с информацией? – воодушевилась Нина. Ее глаза заблестели азартным любопытством. Анчут тоже заинтересованно топорщил уши и поводил носом, как гончая, унюхавшая след.