Прощайте, сожаления!
Шрифт:
– Это значит, что наши священники хорошо поработали на своей ниве...
– Но из памяти народа стёрт и древнейший пласт его истории. Самые ранние былины переносят нас лишь в последнюю четверть десятого века и начало одиннадцатого, во времена Владимира Святославича. О том же, что было до него, сохранились только скудные летописные известия, впрочем, тоже полулегендарные. Тогда как у немцев события пятого века нашей эры нашли отражение в "Песне о Нибелунгах". Один из героев этой эпической поэмы - великий король Этцель, которого отождествляют с вождём гуннов Аттилой. В "Песне" Этцель женится бургундской принцессе Кримхильде, вдове франкского героя Зигфрида. Видимо, подобные брачные связи на самом деле возникали между германцами и гуннами, которые встретились в пятом веке на берега Рейна. Примечателен тот факт, что в современном немецком языке сохранилось слово HЭne, означающее "исполин, витязь, богатырь". Есть также слово HЭnengrab - курган, буквально "богатырская могила"...
Отец Игорь между тем неторопливо направился к выходу
– Почему же в славянских языках и фольклоре не сохранилась память о гуннах? Ведь гуннам для того, чтобы войти в соприкосновение с германцами, нужно было пройти насквозь территорию, заселённую славянами. Притом известно, что гунны были не врагами, а союзниками славян, вместе с которыми сокрушили готов. На это обстоятельство указал Александр Гильфердинг в своей "Истории балтийских славян". Благодарны кочевникам должны быть и восточные славяне, жившие в Приднепровье, то есть наши предки, потому что гунны разрушили державу их поработителей-готов - так называемое царство Германариха. На восточноевропейских землях, по которым прошли гунны, уже в шестом веке возникли первые славянские государства. Эффект, произведённый этими кочевниками на славянство, можно сравнить с мощной, освежающей грозой, несущей живительную влагу, после которой пустые поля наполняются новыми всходами...
Вместо ответа отец Игорь только улыбнулся и пожал плечами...
– На самом же деле есть основания полагать, что память о гуннах в славянских языках всё-таки сохранилась, притом как самая дорогая, священная, - с жаром продолжал Каморин.
– Вы не задумывались о том, почему в славянских языках понятие "отец" обозначается словами, далёкими по звучанию от слов с аналогичным смыслом в неславянских индоевропейских языках? Смотрите: "отец" - это pater на латыни, pateras на греческом, pita на санскрите, father на английском, Vater на немецком. Даже для таджиков, малого индоевропейского этноса в глубине Центральной Азии, соседствующего с тюркскими народами, "отец" - падорон, что близко к аналогичному слову испанского языка - padre. Как видим, русский "отец", польский ojciec, чешский otec и сербский отац явно стоят особняком среди своих индоевропейских собратьев. Тогда как слова, обозначающие других близких родственников, - мать, брата и сестру, - созвучны в славянских и других индоевропейских языках. Зато для русского "отца" и его славянских собратьев нетрудно отыскать созвучия в азиатских неиндоевропейских языках: это, например, татарское ата, чувашское атте и монгольское эцэг. Вообще ata - общетюркское слово для обозначения отца. Вспомним, например, Кемаля Ататюрка. Хотя у этого слова есть вариант, как видно на примере Туркменбаши. С этим вариантом явно связаны болгарское баща и украинское батька, означающие всё то же...
– Какой же вывод из этого следует?
– спросил отец Игорь, открывая дверь храма и переступая порог.
– Вы полагаете, что на каком-то историческом этапе славянские женщины массово заключали брачные союзы с гуннами? Но мы даже не знаем точно, принадлежал ли язык этих кочевников к числу тюркских!
– Однако существуют очень правдоподобные гипотезы на этот счёт. Гумилёв с уверенностью утверждал, что тюркоязычные чуваши - потомки гуннов, аргументируя это тем, что чувашский язык принадлежит к числу наиболее архаичных тюркских языков и что хунну во время своего движения от границ Китая на запад задержались на двести лет на Волге, именно там, где теперь живут чуваши. Кроме того, известно, что верховный шаман гуннов носил титул ata kam, что на тюркском означает: "отец-шаман". Поэтому в чувашском атте и гуннском имени Аттила правомерно видеть не просто созвучия, но и слова общего происхождения со схожим смыслом. Известно, что во время пребывания на Волге хунну, которым не хватало женщин, брали в жёны представительниц местных народов, об этом писал Гумилёв. Затем они возобновили свой завоевательный поход на запад. Проходя через области, населённые предками славян, они должны были продолжить свою обычную практику: брать в жёны местных женщин. Дети, родившиеся от этих союзов, именовали своих отцов привычным для тех словом с тюркским корнем atа...
– Как хорошо быть дилетантом!
– сказал отец Игорь насмешливо.
– Можно смело утверждать самые удивительные вещи!
– Я не утверждаю, а лишь высказываю гипотезу, - увлечённый разговором, Каморин остановился в открытой двери храма.
– Во всяком случае бесспорен тот факт, что ранняя история славян явно связана с гуннами. В начале нашей эры известия о славянах были редки и сомнительны, историки до сих пор спорят о том, кого имели в виду древние авторы, говоря о венетах или росомонах, и как те и другие были связаны с готами и аланами, господствовавшими на пространстве от Дуная до Дона. Но пришли гунны и разгромили готов и алан, очистив тем самым историческую сцену для будущего возвышения славян. И вслед за этим славяне, уже несомненные, многочисленные и сильные, приступили к созданию своих государств. Таким образом, факт налицо: после контакта гуннов с рыхлой праславянской массой возникли новые и очень активные славянские этносы.
– Допустим, всё было именно так. Но какое значение это имеет для нас?
– Такое начало нашей истории объясняет всю её дальнейшую жестокость. Впрочем, не только нашей. Примечателен тот факт, что тоталитарные режимы возникли в ХХ веке именно в тех странах, где
побывали гунны, - в России, Китае, Германии и Италии. Ведь эти свирепые завоеватели не исчезли бесследно - они растворились в покорённых ими этносах, передав им свои гены.– А разве гунны побывали в Италии?
– Ну а как же! На следующий год после битвы на Каталаунских полях они вторглись в Италию и захватили Верону, Медиоланум, будущий Милан, и ряд других городов. Правда, из-за чумы их пребывание там оказалось непродолжительным...
– В самом деле... Кстати, не будем забывать о том, что в битве народов на Каталаунских полях Римская империя накануне окончательного краха одержала свою последнюю победу, остановив наступление гуннов и германцев на Галлию. Так что если даже Гумилёв прав и нам предстоит медленное угасание, не стоит всё-таки слишком преувеличивать нашу слабость. И издыхающий медведь опасен...
Выйдя наконец вслед за отцом Игорем из храма, Каморин видели невысокую женщину в синем плаще и чёрном берете, которая открывала калитку в церковной ограде. Каморин встретился с ней взглядом и вздрогнул: на него смотрели глаза Сергея Чермных - чёрные, смелые, мгновенно всё схватывающие и оценивающие. Узнаваемыми, очень похожими показались и очертания скул и подбородка, и решительный разлёт тёмных бровей. Убедительнее, чем любая бумага, лицо Ольги свидетельствовало о том, что она - дитя адюльтера. Вот почему Чермных оставил ей деньги!
– Это моя жена Ольга Сергеевна. А это журналист...
– начал было представлять гостя отец Игорь и запнулся, потому что забыл спросить его имя.
– Моя фамилия Каморин. Я хотел попросить вам, Ольга Сергеевна, поделиться воспоминаниями об учредителе нашей газеты "Ордатовские новости" предпринимателе Сергее Чермных, который завещал вам часть своего состояния.
– Послушайте, Каморин, - Ольга быстро подошла к нему почти вплотную и заглянула ему в самые глаза своим требовательным, недобрым взглядом.
– Не вздумайте ничего писать обо мне в связи со смертью Чермных. Я категорически запрещаю вам это! Обещаете, что не напишете? Тем более, что я не знала его и родством с ним не связана. Моя девичья фамилия - Жилина...
Эта фамилия что-то шевельнула в памяти Каморина. Её носил кто-то, кого он знал. Но кто именно? Он пытался припомнить это под нетерпеливым, сердитым взглядом Ольги. Рядом с ней стоял отец Игорь с неловкой полуулыбкой на губах. Ах, да! Было же в его жизни знакомство с преподавателем философии Жилины - когда-то соседом по больничной палате!
– Я ничего не напишу, - пробормотал Каморин растерянно.
– А вы не родственница преподавателя Жилина?
– Я его дочь. Он сейчас тяжело болен. Несколько лет назад погибла мать, а теперь вот у него онкология, - на лице Ольги вдруг начала расползаться гримаса плача, она махнула рукой и пошла в дом.
Отец Игорь молча последовал за нею. Каморин посмотрел им вслед, вздохнул и скорым шагом направился на остановку: ему хотелось выбраться из Змиево до темноты. Он был в смятении: все впечатления от этого визита к священнику оказались неожиданны и болезненно остры. Совсем не таким, более простым и душевным, он представлял себе сельского батюшку. А от отца Игоря повеяло чем-то необычным, суровым и страстным. Хромой священник, взбирайщийся на строительные леса, - это было сродни подвижничеству столпников, своего рода молчаливым укором всему миру. В век пассионарного угасания он казался самым настоящим пассионарием и при этом очень одиноким, как если бы именно его пассионарность воздвигла незримую преграду между ним и окружающими. Чему тот, похоже, был только рад. При всей своей кажущейся откровенности отец Игорь в течение всего разговора оставался эмоционально "закрытым", "застёгнутым на все пуговицы": ничто не дрогнуло на его лице и в его голосе ни тогда, когда он говорил о своём юнощеском увлечении "Песнярами" и Ободзинским, ни когда речь зашла о смертельной болезни его тестя. И разве эта его откровенность не была точно дозированной, заранее рассчитанной именно из желания показаться откровенным? Разве не говорил он о "Песнярах" и Ободзинском и другим? В таинственный мир своей души, как и в свой дом, отец Игорь не пустил нежданного гостя дальше прихожей. И можно было сомневаться в том, что кому-то он открылся больше.
16
Пригородным автобусом Каморин вернулся в Ордатов около семи часов вечера. Он вышел на ближайшей к своему дому остановке и два квартала прошагал в темноте, едва рассеянной скудным светом витрин и редких фонарей, старательно обходя лужи. Он был не доволен собой. Ему не следовало делиться с отцом Игорем своими горестными сомнениями относительно будущего страны. Тому и без заезжего "пессимиста" слишком нелегко. И что можно было ожидать от сельского священника в ответ, кроме привычных фраз о "неисповедимых путях Господних"? К тому же не исключено, что Анжела узнает о его визите к Шумовым от имени редакции да ещё под надуманным предлогом, и после этого оставаться на работе станет совсем трудно. А куда податься? Может, и в самом деле попытать счастья в оржицкой районной газете, как подсказал отец Игорь? И, между делом, непременно нужно связаться с тем, кто считается отцом Ольги Шумовой, - с преподавателем философии Сергеем Викторовичем Жилиным, его давним знакомым. Тот наверняка знает о том, что убитый Чермных - настоящий отец Ольги. И не он ли, Жилин, убил предпринимателя?..