Просто друзья

— Я хочу попробовать… сделать…

Он приподнимает голову, поцелуи прекращаются, и мне хочется захныкать. Смотрит хитрыми глазами, улыбается, потому что понял, что я хочу сказать. Только не помогает мне.

— Ну? Договаривай?

Мне кажется, я покрылась румянцем с головы до пят.

— Хочу сделать тебе минет, — смотрю прямо на него. Пусть видит такой — раскрасневшейся от смущения.

Улыбка, что растягивается на его лице, превосходна и очаровательна. Она всегда меня цепляла. Но сейчас раздражает.

— Что? — смотрю укоризненно.

— Ты знаешь, что ты сейчас такая милая, — он проводит рукой по моим волосам, очерчивает скулу, а потом большим пальцем оттягивает нижнюю губу, надавливает.

— А ты сейчас раздражаешь.

Глеб смеется, но взгляд не опускает. Он такой же темный, как и был.

— Раздражаю так, что отсосать хочешь?

— Глеб! — ныряю под одеяло… это уже слишком.

— Ладно, иди сюда, — откидывает одеяло и находит мои губы.

Рвано целуемся, словно резко переворачиваем страницу.

Действую по интуиции, по наитию. Как в танцах. А что есть секс, если не танец двух людей.

Своими руками сжимаю его руки. Они всегда казались мне сильными, если не стальными. Властными касаниями Глеб всегда доводит меня до края пропасти. Падать приятно, потому что он рядом, держит. А само падение — это полет ласточки.

Целую его руки, сильную шею, спускаюсь ниже. Даю волю своим рукам. Глаза держу закрытыми, так чувства острее, да и смотреть на Глеба пока не решаюсь. Боюсь увидеть в его глазах раздражение, что делаю что-то не так.

Но слышу его дыхание, оно стало глубже. Руками зарывается в мои волосы, а потом слегка оттягивает их, приподнимает мою голову, чтобы наши взгляды встретились. Черная воронка, что выпускает самых опасных демонов. Я боялась, что могу своими неумелыми касаниями его раздражать? Глупая Мила. Он также горит, также на краю пропасти. Наш обрыв — не гибель, а спасение.

Пальцами провожу по резинке боксеров. Вот он переломный момент, когда пути назад может не быть. О чем это я? Его уже нет. Как бы страшно мне не было, я сделаю то, что хочу. То, что хочет Глеб.

Он помогает мне избавить его от этого ненужного элемента.

Глеб красив. Весь. Медленно опускаю взгляд, чтобы разглядеть его член. Ухмыляюсь и пытаюсь скрыть улыбку. Не тот момент, когда уместно будет показывать ее. Но все-таки не сдерживаюсь и улыбаюсь, потому что мне нравится. Я перед ним на коленях, подчиняюсь и собираюсь ласкать его. Понимание этого взрывает.

Снова смотрю в его глаза. И уже не отрываясь, наклоняюсь ближе и целую головку. Глеб шумно сглатывает, вижу как дернулся его кадык. Но ни звука, ни слова.

Ощущения странные. Мне не противно, наоборот, что-то странное происходит внутри. Словно возбуждение нарастает. Но такого не может быть. Как можно от этого действия заводиться? Магия.

Глеб не отрывает от меня свой взгляд, следит за каждым движением моих рук, моего языка. Я обвожу им головку и вбираю ее в себя. Мне приятен его вкус. Сейчас он еще чужой, но понемногу привыкаю к его терпкости.

Глеб шумно вбирает воздух. Понимаю, что действую правильно, верно. Смелею и пытаюсь захватить его член глубже. Закашливаю, это слишком. В уголках глаз собираются слезы.

— Не торопись, — его голос вибрирует.

Я слушаюсь и возвращаюсь к тому, с чего начала. С каждой секундой ускоряясь. Это не похоже на то, что описывают в романах, то о чем пишут на разных форумах (а ведь я готовилась). Я впитываю его эмоции, считываю. Именно сейчас Глеб, как открытая книга. Он уязвим и будто кутается в неге. Мое наслаждение заключается в этих самых эмоциях, чтобы пить их.

— Хватит, сейчас взорвусь, — Глеб поднимает меня на ноги и кидает на кровать, чтобы снова навалиться сверху.

Секс дикий, Глеб словно сорвался с цепи. Поцелуи жесткие, мажут по коже, толчки голодные.

Я отрываюсь от земли, лечу в эту пропасть. Прыжок на пальцах в самую бездну. Звезд я не вижу, это выдумки глупых и несмышленых девчонок. Это сильный спазм, что обездвиживает все тело. Пытаешься сделать вдох, но кислорода нет, воздух тяжелый.

— Мил? — голос Глеба далекой, но почему-то слышится очень близко, его дыхание щекочет.

— Что?

— Ты как?

— Можно я не буду отвечать? — звуки, что складываются в слова, даются с трудом, мне приходится прикладывать усилия.

— Нет, ответь.

— Мне безумно хорошо. С тобой. Но кажется, я сейчас закрою глаза и все исчезнет, будто ничего и не было. Искра, что вспыхнув, погасла.

— Слишком много слов теперь.

— А ты? Тебе как? — выдавливаю улыбку, мышцы пока не под контролем.

— Ох*енно, балеринка. Все триста по прямой, — Глеб откинулся и закрыл глаза.

Каждый из нас думал о своем. На форуме писали, что девушка после секса хочет говорить о чувствах, а мужчина же только отмалчивается. Странные они, те девушки. Потому что сейчас в нашем молчание мы говорим даже больше, чем сидя за кухонным столом.

Но если бы я знала, что эта наша последняя ночь, я бы многое сказала Глебу. А может быть, попросила прощение. Да, я бы сделала это. Жаль, что маховик времени — артефакт не нашей истории. Ах, да, потому что мы не в сказке.

Глава 24

Глеб

Вы когда-нибудь стояли на краю обрыва? Внизу даже нет намека на землю, там тьма, пугающая и завораживающая.

Я стою рядом с таким обрывом. Воздух здесь опьяняет свободной. Но она кажется наказанием. Сделай шаг и… Что будет тогда? Ты будешь парить в эйфории, или тебя обуяет смертельный ужас? Ведь конец этого падения только один — смерть.

Закрываю глаза, чтобы рискнуть и прыгнуть в эту тьму. А потом открываю — и пячусь назад.

Ожидание чего-то неминуемого будто нависает. Я также стою рядом с обрывом. Вот я уже чувствую эти эмоции, что бушуют, как предштормовое море. Тьма близко, можно уже коснуться рукой.

Мои дни похожи как один. Ранние подъемы, дорога в офис, переговоры, договоры, конференции, пустая болтовня, в перерывах кофе. Скучно и однобоко. Мне не хватает драйва, к которому привык. Находясь в своем кресле, по венам больше не течет адреналин, под ногами больше нет педалей, а если посмотрю прямо, то увижу только стеллаж. Он пустой, как и моя голова сейчас.