Противостояние
Шрифт:
— Гюльхан, оставь меня в покое, — выдохнула Дэфне Султан, а после осторожно перевела взгляд за спину той. — Я ни с кем враждовать не хочу.
— Ты и твой сын — никто!
Вдруг Дэфне Султан склонилась в поклоне, как и Миршэ-хатун, а Гюльхан Султан, настороженно обернувшись, увидела стоящего в дверях шехзаде Орхана и тоже поклонилась.
— Сейчас же извинись перед Дэфне Султан, — прогремел его голос, а обычно теплые карие глаза наполнились холодным гневом. — Ты не имеешь права так разговаривать с госпожой и принижать моего сына, называя его никем.
Бросив на него
— Извините.
После она, поклонившись, спешно покинула покои. Шехзаде Орхан и Дэфне Султан обменялись взглядами, а после мужчина подошёл к колыбели, с улыбкой склонившись к сыну.
Вечер.
Топкапы. Покои Валиде Султан.
Темноволосая Сейхан Султан, откинувшись на спинку, самодовольно восседает на тахте на месте Валиде Султан, о котором так мечтала. Зейнар-хатун раскладывала шкатулки в настенный шкаф, а из внутренней комнаты, отведенной для детей, раздавались голоса мальчиков.
В покои вошла Элие-хатун, вторая служанка, и Сейхан Султан вопросительно посмотрела на неё, принёсшую письмо, закрытое в золотой футляр, украшенный витиеватыми узорами.
— Откуда это? — изумлённо спросила султанша, забирая письмо из рук Элие-хатун.
— Госпожа, меня в гареме поймал Зафер-ага, повар султанской семьи, и тайно передал это, сказав, что это письмо от одной влиятельной особы, которая желает встречи с вами. Он просил, чтобы вы его не выдавали, иначе ему отрубят голову.
Сейхан Султан настороженно переглянулась с Зейнар-хатун, которая подошла к госпоже.
— Неужели, ловушка Михримах Султан, госпожа?
— Не знаю… — выдохнула Сейхан Султан, но всё же достала письмо из футляра и принялась читать, узнав с содроганием родной итальянский язык.
«Здравствуй, Ингрид,
Моё имя — Рейна Дориа.
Ты жила в Генуе и, разумеется, род Дориа известен тебе не только богатством и влиятельностью, но и тем, что ты выросла в замке Андреа Дориа и его семьи в качестве служанки.
Люди, вырастившие тебя, будучи служителями этого замка, Энрико и Мэндис Боккинчо, которых ты ошибочно считала своей семьей, покаялись мне в совершенном ими преступлении несколько месяцев назад, после чего я немедленно покинула Геную и прибыла в Османскую империю, дабы найти тебя.
Начну с того, что моя мать — Элейна Дориа — в 1551 году скончалась при поздних для её лет родах. Принимали роды её служанка Мэндис Боккинчо и лекарша Катароза, её мать. Мэндис не могла иметь детей долгие годы, и её муж грозился развестись с ней, поэтому она украла девочку, рождённую Элейной Дориа, и, разыграв беременность, выдала её за свою дочь.
Если пожелаешь встречи со мной, чтобы услышать всю историю, найди на рынке торговца коврами Агифа-агу, который скажет, как добраться до моего дома, где мы сможем поговорить».
Султанша растерянно замерла, перечитывая письмо снова, снова и снова. Она прекрасно помнила прекрасный замок сеньора Андреа Дориа, в котором она выросла, и помнила его красивую дочь Рейну, которой она так завидовала и которой восхищалась.
Все чувства смешались в разуме Сейхан Султан, и
она пыталась принять историю, излагаемую в письме, но опасения, что Михримах Султан таким образом изощрённо мстила ей, желая втянуть в свои интриги, мешали этому.Комментарий к Глава 7. Устремления и страхи
Дополнительные материалы, способные сделать чтение фанфика более интересным, а представление образов и интересных ситуаций более лёгким - https://vk.com/validehurrem.
========== Глава 8. Отчаяние ==========
Утро следующего дня.
Топкапы. Покои Нурбахар Султан.
Султанша сидела на тахте в задумчивости, даже не позавтракав. Власть Сейхан над гаремом не давала ей покоя, как и то, что она быстро завладела вниманием султана. Зависть и чувство соперничества, ревность и негодование съедали её изнутри, разрушали её настоящую романтичную, мягкую и доверчивую натуру. Она сломалась. Не выдержала натиска проблем и интриг. Потеряла себя и свою истинную сущность.
— Ясмин! — позвала Нурбахар Султан свою служанку, решительно сверкнув голубыми глазами, наполненными одержимостью.
Та немедленно предстала перед госпожой, поклонившись. Нурбахар Султан поднялась на ноги и подошла к ней вплотную.
— У меня есть для тебя поручение. Справишься — докажешь свою верность.
— Слушаю, госпожа, — с готовностью отозвалась Ясмин-хатун.
— Проследи, когда в покои Сейхан понесут обед и, поймав наложницу, заставь её подсыпать этот яд в пищу. Змея должна умереть!
Ясмин-хатун помрачнела, но дрожащей рукой взяла пузырёк с ядом.
— Ступай, — твёрдо приказала султанша, проводив тяжёлым взглядом уходящую служанку, а после вздохнула, покосившись на детскую комнату, где заплакала Севен Султан.
Дворец Михримах Султан.
Тоскливо озираясь в пустом кабинете покойного супруга, Михримах Султан дотронулась кончиками пальцев до пера в чернильнице. С грустью вздохнув, она хотела было выйти из кабинета, но в распахнувшиеся двери вошла темноволосая и улыбающаяся Гюльбахар-калфа. Михримах Султан приветственно ей кивнула, принимая поклон.
— Госпожа. Я так рада видеть вас!
— Добро пожаловать, Гюльбахар, — натянуто улыбнулась султанша. Калфа напоминала ей о покойном Рустеме-паше, ведь именно он привёл её в их дворец и спас из грязного кабака, так как она напомнила паше его сестру. — Как тебе жилось в Старом дворце? Надеюсь, ты ни в чём не нуждалась.
— Тосковала по вам, султанша, — призналась Гюльбахар-калфа. — Я так рада, что вы вызвали меня обратно к себе на службу. Дай Аллах, к добру ваше возвращение в ваш дворец из Топкапы.
— Я более гаремом не управляю. Так решил наш повелитель, — мрачно проговорила Михримах Султан. — Что же, располагайся и приступай к своим прежним обязанностям главной калфы моего дворца. Без тебя в Топкапы мне было трудно…
Гюльбахар-калфа, улыбнувшись, поклонилась и ушла. Оглядевшись напоследок в кабинете, Михримах Султан тоже покинула его, но в коридоре наткнулась на свою служанку.
— Султанша, прибыла Хюмашах Султан.
Кивнув, женщина поспешила к ожидающей её дочери.
Топкапы. Покои Сейхан Султан.