Противостояние

Двери скрипнули, и в покои вошла Элие-хатун.

— Элие? Что там с расследованием моего отравления?

— Госпожа, я слышала, как Фахрие-калфа отдала поручение слугам помочь Нурбахар Султан собрать вещи. Султаншу ссылают в Старый дворец по приказу повелителя.

Довольная и злорадная ухмылка исказила лицо Сейхан Султан.

Дворец Михримах Султан.

Стоя у полыхающего пламенем камина, Михримах Султан задумчиво наблюдала за тем, как сгорает найденное ею вчера письмо.

Похоже, кто-то специально положил его в её шкатулку с письмами, прекрасно зная о том, что султанша часто заглядывает в неё, так как желал, чтобы она его обнаружила. Что это, если не шантаж своим знанием об их интриге с валиде, посредством которой они избавились от Нурбану?

Это был намёк, и Михримах Султан его поняла. Не стоит ей горячиться и что-то предпринимать ради возвращения потерянной власти, иначе обо всём станет известно повелителю. Султанша признавала, что ей необходимо на некоторое время затаиться и попытаться понять, кому же стало известно об её причастности к смерти Нурбану и каким образом.

Обернувшись к шкатулке, султанша подошла к ней, лежащей на краю ложа, и достала из неё письмо. Оно недавно прибыло из Манисы, от шехзаде Орхана, в котором он сообщал ей о рождении у него сына от Дэфне Султан и просил навестить его по мере возможности. Это ли не идеальный повод на время покинуть Стамбул и затаиться в отдалённой Манисе?

Дворец санджак-бея в Манисе.

Траур поселился в каждом уголке дворца. Смех и шумные разговоры в гареме сменились на тихие перешептывания, заглушаемые голосом женщины, читающей Коран. Светловолосая Дэфне Султан тоскливо слушала её распевные слова, облачённая в траурные одежды. На сидении напротив восседала рыжеволосая Гюльхан Султан, которая особых страданий не чувствовала, в отличие от Селин Султан, потерявшей своё султанство со смертью сына от лихорадки, которая несколько дней не выходила из своих покоев и по слухам, потеряла рассудок от горя.

— Внимание! — воскликнул евнух, склонившись перед вошедшим в гарем мрачным шехзаде Орханом в траурных одеждах. — Шехзаде Орхан Хазретлери!

Весь гарем, замолчав, склонился перед ним, а шехзаде, взглянув на сочувственно нахмурившуюся Дэфне Султан, вздохнул.

— Дэфне.

Султанша спешно направилась к ожидающему её у дверей гарема шехзаде Орхану, а Гюльхан Султан смерила её ненавидящим взглядом синих глаз.

Шехзаде Орхан молча брёл по гарему в сторону своих покоев, а Дэфне Султан следовала за ним, даруя безмолвную поддержку. В покоях шехзаде они вышли на террасу, и он вдохнул свежий осенний воздух, оперевшись о перила.

— Зачем Всевышний забрал Ахмеда? За что это наказание, Дэфне? — мрачно воскликнул мужчина. — Он ещё вырасти толком не успел…

— Я понимаю твою боль, Орхан, — прошептала та, положив ладонь на его широкое плечо. — Когда-то и я сына лишилась. Мне было в тысячу раз больнее… Мехмеда задушили шёлковым шнурком у меня на глазах, а я ничего не могла поделать. После казни шехзаде Баязида… надеяться было не на что, но я верила, что смогу отвести казнь от своего сына. И не смогла…

— Как ты пережила это?

— Не знаю… — выдохнула Дэфне Султан, и от ужасных воспоминаний её глаза наполнились слезами. — Со временем боль утихает. Я потеряла моего шехзаде Мехмеда, но теперь у меня снова родился сын. И его рождение помогло… забыться.

Мрачно нахмурившись, шехзаде Орхан порывисто обнял женщину, чувствуя боль и тоску.

Топкапы. Заседание Совета Дивана.

Задумчиво султан Мехмет слушал доклад Ахмеда-паши, когда в зал вошёл глашатай.

— Мы готовы к походу, повелитель. Янычарам не терпится отправиться в путь. Думаю, потребуется ещё немного времени, и мы можем выступать.

Великий визирь замолчал, предоставляя слово глашатаю.

— Повелитель, — поклонился тот. — Вашей аудиенции ожидает сеньора Рейна Дориа.

— Дориа? — нахмурился султан. — Та, что представляет в управляющем совете Генуи семью Дориа как консул?

— Да, господин.

Султан Мехмет напряжённо переглянулся с Ахмедом-пашой, а после жестом позволил впустить гостью.

— Дай Аллах, к добру это… — тихо проговорил Мехмед-паша, взглянув на женщину в дорогих одеждах и в золоте, вошедшую в зал.

Слуги ринулись к ней и хотели было поставить её, возмутившуюся, на колени перед падишахом, но тот приказал им оставить женщину в покое.

— Это не посол, а консул, — проговорил он. — Сеньора Дориа.

Ухмыльнувшись, Рейна Дориа гордо вздёрнула подбородок.

— Султан Мехмет Хан Хазретлери.

— Что послужило причиной вашего визита в Османскую империю? — осведомился тот, вальяжно расположившись на троне.

— Эта причина не касается государственных дел, — ответила Рейна, вперив в султана пронзительный взгляд. — Я предстала перед вами для того, чтобы объявить о родстве с вашей женой — Сейхан Султан. Также для того, чтобы получить ваше позволение на встречу с ней, так как я слышала, будто моя сестра была отравлена.

Султан Мехмет напрягся и непонимающе взглянул на сеньору, сходство которой с его Сейхан Султан определённо было.

— Родство? — переспросил он, поймав настороженный взгляд Ахмеда-паши.

— Ингрид прибыла в Османскую империю из Генуи, верно? Она была рождена моей матерью и супругой Андреа Дориа, сеньорой Элейной, которая умерла при родах. Её служанка украла мою сестру, так как сама была не в состоянии иметь детей, а дальнейшее её бездетство грозило для женщины разводом и смертью в нищете.

— Почему я должен верить вам? — возмутился султан Мехмет. — Вы — представительница враждебной для Османской империи Генуи. Вполне возможно, вы пытаетесь…

— Взгляните на меня! Разве наше родство с Ингрид не очевидно? — горячо воскликнула Рейна.

Султан Мехмет молча поглядел женщину и не смог отрицать их схожести. Те же изумрудные глаза необычного оттенка, те же тёмные волосы и та же горячность в движениях и словах.

— Допустим, вы действительно являетесь сестрой моей жены, — осторожно проговорил султан. — Это уже не имеет значения. Сейхан Султан отныне не принадлежит ни одному из родов. Она принадлежит мне и Османской империи, будучи матерью моих наследников.

— Ингрид из рода Дориа является чистокровной представительницей этого священного семейства. Ничто не изменит этого факта! Ни её рабство в гареме, ни наличие у неё сыновей.

— Чего вы желаете от меня, сеньора? — жёстко спросил падишах.

— Я желаю знать, что с моей сестрой. Действительно ли она отравлена?

— Сейхан Султан действительно была отравлена, но все виновные наказаны, а султанша жива.

Рейна Дориа облегчённо выдохнула, растеряв напряжение. Ахмед-паша и Мехмед-паша переглянулись между собой непонимающе.