Противостояние

Кивнув ему, султанша вышла из покоев, бросив через плечо:

— Охрана, за мной!

Топкапы. Покои Сейхан Султан.

Зейнар-хатун, отброшенная в сторону разъярёнными наложницами, с разбитой губой и поцарапанной щекой лежала на полу, удерживаемая двумя девушками.

Сейхан Султан же наблюдала за тем, как Церера взяла в руки кочергу, лежащую у камина и, передав Мирингее горящий факел, угрожающе направилась к госпоже, которую удерживали у стены трое девушек. Та в напряжении истерично ухмыльнулась Церере.

Церера подошла к ней вплотную и приставила острый конец кочерги к её горлу.

— Ты так спокойна, будто не боишься смерти, Ингрид.

— Я знаю, что ты не посмеешь убить меня, — выдохнула Сейхан Султан в ответ, судорожно сглотнув. — Повелитель, узнай он обо всем, казнил бы вас всех. А ты-то, Церера, смерти боишься до ужаса!

Вспыхнув от обиды, Церера намеревалась с силой надавить на кочергу, чтобы проткнуть горло ненавистной ей госпожи, как в покои ворвалась охрана, которая яростно растолкала девушек. Едва наложниц, удерживающих её, оттолкнули, Сейхан Султан отошла в сторону, потирая затёкшие запястья.

Степенно в покои вошла Михрима Султанх. Позади неё были, как всегда, Фахрие-калфа и Сюмбюль-ага. Калфа, выйдя вперед, толкнула девушек к дверям и прокричала:

— Всех мятежниц в темницы! Охрана, уведите невольниц!

Вскоре девушек увели, и в покоях остались Михримах Султан, Сюмбюль-ага и Фахрие-калфа, которая помогла подняться на ноги Зейнар-хатун, льющей слёзы. Из детской комнаты раздавался надрывный плач шехзаде, но никто, казалось, не обращал на него внимания.

— Это ведь вы устроили, не так ли? — истерично ухмыльнулась Сейхан Султан, взглянув на султаншу, медленно к ней подходящую.

— Кто ещё, по-твоему, имеет такую власть над гаремом? — проговорила Михримах Султан. — В одно мгновение бунт против тебя загорелся из-за одного моего слова, и, если бы не мое снисхождение, ты бы жизни лишилась. Мне ничего не стоит растоптать тебя, Сейхан.

— Чего вы добиваетесь, госпожа? — глотая слёзы, возмущалась Сейхан Султан, клокоча внутри от пережитого страха и злости. — Пытаетесь запугать меня?

— Я сделала это для того, чтобы ты поняла — никогда ты не будешь равной мне по власти. Я — дочь султана. Султанша по крови, и в династии Османов женщин, подобных мне, никогда не было и не будет. Моё имя навсегда вписано в историю Османской империи. А ты, будучи грязной рабыней, пленённой в Генуе, где ты была всего лишь дочерью портного, смеешь сравнивать меня с собой. В этом дворце, после смерти моей валиде, только одна госпожа — это я! И помни, что я возвысила тебя. И я же в силах лишить тебя всего, что даровала.

Гордо вздёрнув подбородок, женщина удалилась из покоев. Едва двери за ней и её прислужниками закрылись, Сейхан Султан как в тумане добралась до ложа и вяло опустилась на него, уронив голову в ладони и всё ещё дрожа от пережитого. Зейнар-хатун бросилась в детскую, пытаясь успокоить рыдающих шехзаде.

Утро.

Дворец санджак-бея в Манисе.

Светловолосая Дэфне-хатун, опираясь на руку Миршэ-хатун, не спеша спустилась по лестнице с этажа фавориток в гарем, намереваясь позавтракать. Своих покоев она пока не имела и трапезничала вместе с другими наложницами. Увидев её, те стали переглядываться, хихикать и перешептываться.

Стараясь не обращать на это внимания, Дэфне опустилась за свободный стол, принимая помощь заботливой Миршэ. Устроившись на подушке с со своим огромным животом, Дэфне покосилась на девушек, которые всё ещё смотрели на неё, и приветливо улыбнулась, но те сразу же отвернулись. Непонимающе и обиженно хмурясь, Дэфне повернулась к Миршэ, которая недовольно взглянула на наложниц.

— Не обращайте на них внимания, госпожа.

— Почему они насмехаются надо мной?

Одна из девушек, видимо, услышав слова Дэфне, улыбнулась и нарочито громко обратилась к своей подруге:

— Представляешь? Этой хатун не меньше тридцати, а она собралась рожать. Да ещё в гареме нашего шехзаде, где правит Гюльхан Султан.

— Верно, — хихикнула та. — Гюльхан Султан сразу же вытеснила её из покоев шехзаде. Вот увидишь, родит девочку и сошлют её отсюда!

— Довольно, девушки, — не выдержала Миршэ, строго взглянув на тех. — Перед вами беременная фаворитка шехзаде. К тому же, если вам не известно, Дэфне Султан была супругой покойного шехзаде Баязида и матерью его шехзаде Мехмеда. Она госпожа.

— Не стоит, Миршэ, — прошелестела Дэфне, помрачнев.

— Знаем, знаем, — ухмыльнулась одна из наложниц. — Побывала в постели половины империи.

Дэфне вспыхнула от стыда и обиды и, попытавшись резко встать, дабы удалиться отсюда, почувствовала резкую боль в животе и вскрикнула. Миршэ беспокойно схватила госпожу за руку и, поднявшись, закричала:

— Дэфне Султан, осторожно. Лекаря!

Наложницы в испуге вскочили со своих мест.

Топ Капы. Султанские покои.

Восседая на троне и изучая документы по части государства, султан Мехмет, подняв черноволосую голову, улыбнулся вошедшей в покои Сейхан Султан в золотисто-бежевом платье с расширяющимися от локтя рукавами. Заметив её бледность и беспокойство во взгляде, он насторожился.

— Сейхан, что с тобой?

Она медленно поклонилась и подошла ближе, подняв свои зелёные, наполненные беспокойством, глаза.

— Повелитель… Этой ночью…

— Что случилось? — встревожился повелитель, поднявшись с трона и приподняв лицо девушки за подбородок прикосновением руки.

— Михримах Султан вам не рассказала? — изобразила непонимание Сейхан Султан, нахмурив тёмные брови.

— О чём она должна была рассказать мне?

— Этой ночью девушки в гареме подняли бунт против меня. Ворвались в мои покои, где спали наши с вами шехзаде, и угрожали мне. Церера-хатун даже приставила к моему горлу кочергу и едва не убила, а мою служанку избили!

Тёмные глаза султана наполнились недоумением и гневом.

Топкапы. Покои Нурбахар Султан.

Трапезничая с детьми, Нурбахар Султан, повернувшись к ним, мягко улыбнулась, а после подняла голубые глаза на вошедшую в покои служанку Ясмин.

— Ты из гарема? — осведомилась госпожа.

— Да. Видели бы вы, что там творится…

— Ты о чём?

— Этой ночью наложницы, взбунтовавшись, ворвались в покои Сейхан Султан и едва не лишили её жизни.

Нурбахар Султан, перестав есть, поражённо взглянула на служанку.

— Неужели? Кто же спас её?

— Михримах Султан привела охрану, — рассказывала Ясмин. — Трех мятежниц посадили в темницы.

Султанша, нахмурившись, задумалась над тем, а не сама ли Михримах Султан это устроила?

Топкапы. Покои Валиде Султан.

Султанша в спокойствии пила горячий кофе из маленькой чашки, как вдруг двери её покоев с шумом распахнулись, и явился встревоженный султан Мехмет, а за ним следовала Сейхан Султан, подарившая султанше едва заметную ухмылку.

Поднявшись с тахты, Михримах Султан поклонилась подошедшему брату и, прекрасно понимая, о чём пойдёт речь, изобразила настороженность.