Прозрачная тьма: Собрание стихотворений

ДВА СУВЕНИРА

Владимиру Смоленскому

Иссохший, легкий, с бронзовою кожей, Он мал и тверд, но это – апельсин. В моем саду он рос и зрел один, На золотое яблочко похожий. Куст был покрыт цветами для невест – Цветами подвенечного убора, Но лишь один дал плод, – другие скоро Осыпались, развеялись окрест. Храню его, а он благоуханье Свое хранит, свой горький аромат; Встряхнешь его – в нем семена стучат И будят о другом воспоминанье, – И вижу я пасхальное яйцо, Полвека пролежавшее в божнице У няни, и мелькающие спицы В ее руках, и доброе лицо. – Со мной им похристосовался Гриша, Мой суженый, – начнет она рассказ, И снова я, уже не в первый раз, О Грише, женихе погибшем, слышу. Война, набор, жених уйдет в поход И никогда к невесте не вернется… Тут няня вдруг вздохнет, и улыбнется, И, взяв яйцо, над ухом мне встряхнет, В сухом яйце постукивает что-то. – Кто в нем живет? – спрошу я, чуть дыша, И няня скажет: – Гришина душа! – И вновь яйцо положит у киота.

ПОЛВЕКА РЯДОМ

Рука с рукой, плечо к плечу, Полвека мы шагаем в ногу И нашу общую свечу Несем к последнему порогу. Огнь свечи – тепло и свет Любви, доверья, пониманья – Мы сберегли средь русских бед И средь превратностей изгнанья. Уберегли и донесем Огонь до смертного порога, И лишь о том мы молим Бога, Чтоб перейти порог вдвоем. 1918-1968

ВООБРАЖЕНИЕ

У веранды гортензий цветы. Жаль, что их красота безуханна! Наклонилась, понюхала ты, – Пахнет будто от ландышей! Странно! В тот же вечер ты в гладких стихах Написала: «Гортензии чахли, Вспоминая о райских садах, Где цветы их как ландыши пахли»… Но откуда ж всё это взялось? – Ты не знала, что там, у веранды – Шалым ветром посеянный – рос И расцвел под гортензией ландыш.

О ПОЭЗИИ

Что нужно и чего не нужно В поэзии – поймет не тот, Кто для поэтов в час досужный Свод наставлений создает, А тот, кому откроет тайны Сама поэзия, задев Своим дыханием случайный Слетевший с уст его напев.

ПРОЗРАЧНАЯ ТЬМА

Яснее вижу в темноте Всё, что когда-то видел в свете, Но впечатления не те Теперь дают картины эти. Как будто был я близорук, И мне теперь очки надели, – Всё так отчетливо вокруг, Всё так как есть на самом деле, И даже больше, – суть идей И чувств теперь я глубже вижу, Кого любил – люблю сильней И никого не ненавижу.

ЖИЗНЬ

Владимиру Смоленскому

Жить – видеть, слышать, и любить, И думать о любимом, Хотя б горела жизни нить И становилась дымом. И ничего не позабыть, – Заставить разум снова Вить из кудели дыма нить Сгоревшего былого.

ФЕТОВСКОЕ

Сияла ночь, и сад стихами Фета Шептал луне о прелести весны, И разгорался ярче лик луны От нежных слов любимого поэта. Серебряным казался старый дом, Распахнуты все окна были в зале, Из них текла мелодия печали, Переливаясь тоже серебром. Ты, вырвавшись из будничного плена, Сошла к роялю в полутемный зал, И с нежных пальцев капал и сверкал, Как слезы под луной, ноктюрн Шопена.

ВЛАСТЬ СЛОВ

Стер вечер с неба пепел золотой, Просыпанный из солнечного горна, Уплыли тучи в горы на постой, И стало в небе просто и просторно, А на земле… Но мысль уже не та! – В плену у слов – она твердит упорно: Какой союз – простор и простота! Как прост простор! как простота просторна!

ПЕРЕМЕНЫ

Укатали

сивку крутые горки.

Укатали горки сивок, – Чуть плетутся исхудалые! А бывало, так ретиво Мчалась тройка разудалая. Изменилась и дорога, – Где ж кругом леса тенистые? – Над равниною убогой Ветер жалобно посвистывает. Всё вокруг так голо, плоско, И шоссе такое узкое! Понависло над полоской Небо низкое и тусклое. И ямщик неузнаваем – Поседел, обрюзг, сутулится, Был веселым краснобаем, А теперь молчит да хмурится. Колокольчик нем, – оборван Язычок в нем, – нынче трелями Не зальется он задорно, Споря с пылью и с метелями. Бубенцы со шлей опали, Все колеса порасшатаны… Сивок горки укатали, – Горки сивками укатаны.

МОРСКОЙ НАБЕГ

Нахальный ветер вызвал гнев У волн на всем морском просторе, Он так язвил, что, не стерпев Насмешек, заревело море, И волны, яростью полны, Метнулись вдруг несметным стадом, Как разъяренные слоны, Ко всем береговым преградам. Преграды – дамбы, парапет – Ничто перед стихийной силой! – Взгляни на берег, – их уж нет, – Их в краткий миг смело и смыло… Дрожит рыбачий городок, – Бьют, как тараны, волны в стены, В дома врывается поток, Крутя лохмотья грязной пены… Так час-другой, потом назад Отхлынет море уж без рева, А люди в городке молчат, Хоть многие лишились крова. Молчат, – для них морской набег Не страшен, – ведь бывали хуже! С кормильцем-морем человек Здесь, в городке, и в бурю дружен.

ДВА МОСТА

Раскрылся на ветке из звезд Одинокий цветок луны, С неба брошен на землю мост Из серебряной тишины. Эту ночь не сравнишь ни с чем, – Так легка и прозрачна тень, Будто даже не ночь совсем, А серебряный звездный день. Ты молчишь, но яснее звезд Мне нежные взгляды твои, – Между нами воздвигнут мост Из несказанных слов любви.

ОЖИДАНИЯ

На ожиданьях жизнь стоит, А счастье достиженья – Недолго радующий вид Цветущего растенья. Поблекнет, отцветет оно, Но в пору увяданья Заронит в душу нам зерно Другого ожиданья…

ЗИМА

Всё золото похищено зимой, Что осень щедрая деревьям подарила. Старуха белая плелась с большой сумой И грабила везде, где проходила. Из зависти одной, – не из нужды, – Она алмазами и серебром богата! – Обобрала весь лес и замела следы, Свалив вину на своего же брата: – Не я, не я – мороз ограбил вас! А мне по старости уж ничего не нужно! – Скрипела старая и далее плелась, Укрыв добычу белой шалью вьюжной.

ВЕЧНЫЙ ДИАЛОГ

– Жизнь, нет больше силы, – Ноги все в крови!.. – Ничего, мой милый, Раз рожден – живи! – Мочи нет от боли! Сжалься, пощади! – Что ж, простимся, что ли? – Ой, не уходи!..

ПОЛЫНЬ

Среди букета горькая трава – Сорвавшиеся с губ в разгаре спора Нечаянные горькие слова, И страшно мне: ведь горечь – мать раздора. Ловлю твой ласковый веселый взгляд, – В нем горечи нет даже и в помине! И чувствую – от запаха полыни Полнее стал букета аромат.