Прямо сейчас

– В смысле? Где нашлась работа, там и работаю. Ты же вот в бычьем центре работаешь. Почему?

– Ну да. Но просто я вот все думаю, что художник с твоим характером должен где-то в другом месте работать.

– Это интересно – с каким таким характером?

– Да, может, не в характере дело. Не знаю, как объяснить, но у всего есть тайная причина, понимаешь? Ксюш, может, давай встретимся? Я вообще о многом хотел с тобой…

В этот момент Данила услышал в трубке, как какой-то мужчина повелительно позвал: «Ксюха, ты где? Я готов».

Ксения поспешно простилась с Данилой и дала отбой.

Спустя несколько минут Данила все еще стоял у туалета и никак не мог сообразить, куда ему надо идти и что делать; весь разговор с Ксенией, и в особенности скомканный финал, совершенно выбили его из колеи. По той торопливости, с которой Ксения прервала беседу, было ясно, что она принадлежит мужчине, по-хозяйски позвавшему ее. И чем именно этот мужчина собирался с ней заниматься, тоже было понятно. Уж точно не работой. В такое-то позднее время. Да и по приглушенному тону, с каким она разговаривала, можно было сообразить, что девушка не хочет, чтобы ее слышал ее мужчина. А главным, что лучше всего подтверждало подозрения Данилы, был радостный полусмешок-полувздох, который вырвался у Ксении после призыва незнакомого мужчины.

Единственное, что было не очень понятно для Данилы, почему все это так сильно задело его самого. Он попытался разобрать с этим. Действительно, почему? Они виделись с Ксенией всего один раз. Ну, да, между ними вроде бы возникло то, что называют искрой. Но и только. Ксения не давала никаких обещаний. Как и Данила. Собственно, для таких вещей, как обязательства друг перед другом, и оснований-то не было – они ведь едва знакомы. Ну, и в чем же дело?

«Так уж прямо запал на нее?» – мысленно задал сам себе прямой вопрос Данила. Но ответа в своей душе – столь же прямого, каким был вопрос – он не находил. Ну, вероятно, осторожно признал он, запал. А кто может устоять перед такой женщиной? Да, конечно, запал, хотя нельзя сказать, что слишком. Но тут возникал другой вопрос. Если он запал на Ксению не так уж чтобы напропалую, то тогда какого черта он чувствует себя сейчас, как побитая собака? Почему ощущает себя чуть ли не оплеванным? И почему все ярче в нем разгорается ненависть – нет, не по отношению к Ксении, и даже не по отношению к ее любовнику, а ненависть вообще ко всему? Отчего так хочется поквитаться со всем миром?

– Ну ты где? – спросил Данилу появившийся из-за колонны Виктор. – Жду тебя, жду. Я заказ уже сделал.

– Да? – Данила с трудом понимал, о чем идет речь. – Не знаю, что-то тут задумался… Гм… Ну, пойдем.

Они уселись за столик у стены, украшенной восточным ковром.

– Ну, как решаем? – спросил Виктор, когда официантка в юбке с бахромой, записав заказ Данилы, отошла от столика.

– Ни в какую долбанную приемную мы не пойдем, – мрачно сказал Данила.

– И снова в игре адмирал Ясен Пень, – ответил Виктор. – Спасибо за ценную, а главное, такую свежую мысль.

– Мы не понесем им кенозин, но не потому, что мы их боимся. Вот в чем главное – мы никого не боимся, – сказал Данила.

– А, – Виктор, казалось, был несколько удивлен.

– Мы же решили на кухне, что надо продумать, что мы хотим, что нам надо по жизни, – сказал Данила. – И уже потом будем решать, что делать с кенозином.

– Это – да. Но тогда к нам еще не вламывались дяди из ФСБ, – напомнил Виктор. – А теперь ситуация изменилась.

– Ничего не изменилось. То есть – да, ситуация изменилась, – выражение лица у Данилы было таким отсутствующим, что казалось, при этих словах он думал про что-то другое, не про обыск в их квартире. – Но мы должны не подлаживаться под ситуацию, а делать по-своему.

– Так об этом же и речь – что делать? Ты вообще можешь не ходить по кругу, а прямо сказать, что ты думаешь на эту тему?

* * *

Ксения вошла в кабинет Валерия Болотова. Из менеджеров фабрики резиновых изделий он был произведен в гендиректоры, но их отношения с Ксенией практически не изменились. После того, как Болотов уволил и снова вернул Ксению на работу, он по-прежнему был для нее начальником и любовником.

В этот вечер они в очередной раз задержались после работы на фабрике, чтобы побыть вдвоем. Оба (Ксения в Москве, а Болотов в подмосковном Бакове, где размещалась фабрика) все еще жили с родителями, и встречи на работе были удобны. Бесплатны, во всяком случае.

– Вы по какому вопросу ко мне? – спросил Болотов, не отрываясь от чтения бумаг на письменном столе. Это была игра, он отлично знал, зачем она пришла, он ждал ее и сидел за столом уже нагой.

– По личному, – ответила она и стала раздеваться, – по интимному, я бы сказала.

– То есть не производственному вопросу? – уточнил он, все еще не поднимая глаз.

– Ну, если речь о производстве удовольствия, то, может, и по производственному.

– Напомните, вы у нас кто? Дизайнер?

– Нет. Вы сказали, что теперь моя должность будет называться креативный директор.

– Креативный? Гм. Тогда давайте пройдем в цех, – предложил он.

– Зачем? В какой цех?

– Где презервативы проверяют на герметичность.

– Прямо так? Мы же голые, – Ксения уже не была уверена, что Болотов играет.

– Для того, чем мы там займемся, как раз и надо быть голыми, – наконец он посмотрел на нее.

– Валер, там, наверно, будет не очень удобно. Ты же специально приказал поставить здесь этот огромный диван.

– Там будет креативно.

– Нас могут увидеть. А здесь дверь можно запереть.

– Чего ты боишься? Нигде уже нет ни души, а сторожа в своей будке телик смотрят, они туда не сунутся. Мне надоело в кабинете. Пойдем.

Он взял ее за руку и повлек по коридору. Она упиралась, но лишь слегка, для вида. Ей нравилось, когда он приказывал, когда вел себя с ней по-хозяйски. Это было в ее глазах самым достоверным подтверждением его внимания и заинтересованности в их союзе. Собственно, эту черту в Болотове она и ценила особенно – способность быть властным, умение управлять жизнью. Повышение в ранге до гендиректора фабрики стало лишним доказательством его состоятельности.

Они пришли в цех тестирования презервативов. Главным оборудованием здесь были три круглых стола-барабана, вокруг каждого из которых стояло по несколько стульев. На поверхности столов, ближе к краю, были приделаны вверх торчмя фаллоимитаторы – стальные округло заканчивающиеся цилиндры с габаритами среднего члена. Работницы фабрики, сидевшие во время смены на стульях вокруг крутящихся столов, натягивали на эти гладкие, отполированные до блеска цилиндры-фаллоимитаторы готовые презервативы, затем, пока стол поворачивался, на цилиндры подавался электроток, и если презерватив был с пробоиной, то приборы фиксировали дефект. Следующая работница, к которой после поворота стола попадал подобный презерватив, снимала его с фаллического цилиндра и отбраковывала. Но это было редкостью, в основном презервативы оказывались годными и их отправляли на конвейер упаковки.

К такому-то столу и привел Болотов Ксению. После кратких ласк и поглаживаний он велел ей встать лицом к столу. Она сначала оперлась руками о сам стол, но тут же переменила положение рук, распростерла их и взялась за ближайшие два стальных цилиндра. Ситуация показалась ей забавной. Прохлада металлических фаллосов в ладонях контрастировала с температурой члена Болотова, в этот момент уже вошедшего в нее сзади. Вот уж не ожидала от своего кавалера креативности в этой сфере.

Впрочем, все это продолжалось совсем недолго. Как всегда у Болотова. Но Ксения решила для себя, что это ерунда. Она повидала парней сильных по сексуальной части, но не способных на долгие отношения, либо не способных пробиться в жизни. И то и другое было неприемлемо для девушки, решившей остепениться и завести семью и детей. Быстро кончив, Болотов, однако, на сей раз не стал, как обычно, равнодушен и не прекратил своих ласк. Ксения с радостью подумала даже, что необычная обстановка воодушевила его на большее, чем один стремительный раз. И успела укорить себя в том, что сама раньше не догадалась предложить какие-то необычные обстоятельства для секса. Конечно, мысленно поправила она себя, это правильная стратегия – представать перед тем, кого наметила себе в мужья, не очень-то искусной в сексе, то есть добродетельной. Но, наверное, подумала Ксения, не стоит делать это чересчур старательно.