Прыжок с кульбитом и валидолом

Я ухмыльнулся - куча дел, и одно из них в узких шортах.

Федя, обслужив очередную рыбацкую жену, украдкой оглянулся на стайку веселых женщин, гомонивших неподалеку:

– Водка дома есть?

Лично у Антона водки быть не могло, но парень знал, где отец хранит свой запас.

– А что?
– насторожился он.

Федя воспринял этот вопрос как риторический. Откинув брезент с деревянного ящика в кузове, он вытянул двухлитровую банку.

– Свежак, - лаконично сообщил он.
– Фирма гарантирует. Пробуй.

– Антон, беру управление на себя!
– заявил я, зачерпывая пальцами солидную горку.

– Ну что?
– с затаенной надеждой вопросил Федя.

– Свежепробойная, - подсказал мне Антон.

– Хорошая!
– выдал я резюме, солидно шамкая полным ртом.
– Беру.

Федя облегченно вздохнул, а я метеором метнулся в калитку.

– И закусить чего, - жалобно прошептал нам вслед Федя.

На кухне я заметался - бросил в тарелку полкурицы, оставшиеся после завтрака, добавил туда пучок лука и петрушки, толсто порубил сала - сейчас не до красоты, важно количество, отрезал несколько ломтей хлеба. Сыпанул в блюдечко соли из бумажной пачки, сверху положил головку чеснока. Все это сложил в большой тазик, накрыл полотенцем.

– Годится, Михалыч!
– похвалил себя.

Антон подтвердил.

Создавшаяся композиция не должна вызвать подозрений у рыбацких жен, что толпятся на улице. А Федя наверняка у них под колпаком, раз шепотом вопросы за водку задает.

Потом, заглянув в холодильник, добавил к гастрономическому ансамблю баночку домашней горчицы с хреном, и брусок плавленого сырка 'Дружба'. Выдохнул. Собрался было уже идти, но вовремя остановился, хлопнув себя по лбу.

– Склероз прогрессирует, водку забыл!

Антон заржал.

К бутылке 'Московской' приложился граненый стакан, соленый огурец и жбан кваса. Вот теперь все.

– Антон, ничего не забыли?

– Вроде нет...

– Тогда гоу-гоу!

Богато сервированный 'стол' Федя разглядывал целую минуту, в восхищении раскрыв рот. Наконец, оправившись от потрясения, он сокрушенно произнес:

– Икры два литра, больше нет.

Мы уже повернулись уходить, когда лицо Федора просветлело, и он робко предложил:

– Парень, возьмешь осетрины? Ночью еще плавала. А посуду я в следующий раз верну.

Антон ошеломленно молчал, впитывая искусство торга.

– И куда это девать?
– вооружившись столовой ложкой, мама задумчиво дегустировала продукт.
– Кусманчик осетрины выйдет килограмм на шесть. Хранить негоже, это ж осетрина. И икру свежепробойную надо быстро съесть... А в холодильнике места нет, доверху все забито! Помнишь, как в мае не доглядела?
– от горя у мамы затуманился взгляд.
– Кошкам полкило пропавшей икры пришлось отдать!

Я вспомнил: Лапа подъел все, до последней икринки, однако после этого подвига много лежал. Три дня на рыбу смотреть не мог, все курятиной лечился.

Мама слизывала деликатес маленькими порциями, опечаленно покачивая головой.

– Значит так, - решила, наконец, она, - Зови девочку, пусть отдохнет пять минут. Как пчелка трудится, бедняжка. И это на чужом огороде! Достанется кому-то такое золото...

Мама укоризненно посмотрела на Антона.

Пока Вера мыла руки, стол был сервирован на двоих: в глубоких тарелках холмами возвышалась черная икра. Вот и вся еда. Да, еще посредине, в хлебнице, развалился армянский лаваш, накрытый ломтями хлеба.

– На обед пожарю рыбки разной, - сказала мама.
– Котлетки осетринные сделаю. А сулу затушу с томатами и луком. Будете?

За филе судака с помидорами и луком, со вкусом детства, я готов был продать родину немедленно.

Мама вздохнула, оглядывая разнокалиберные кастрюли в углу - от десяти до двадцатилитровой:

– Остальное позже пойдет в супчик. Отец разнорыбицу любит.

Не спеша зачерпывая икру, я тихонько офигевал. И от вкуса деликатеса, и от сказанного мамой. Осетрина, судак и сазан, оказывается, иногда могут быть в супе 'разнорыбицей'!

Нет, я не умру. Не дождетесь. Я костьми лягу, душу продам, но здесь задержусь! Как-то меня не тянет покидать это время.

– Завтра уйду на работу, - мама взглянула на Антона.
– Кастрюлю с супом найдешь в погребе. За ночь застынет, холодец получится. А ты, Верочка, маме позвони, чтоб не задерживалась сегодня. Икру надо доесть обязательно! И супа мы столько не осилим.

Я помнил, что тетя Нина частенько забегала к маме по-соседски - за солью или просто поболтать. И еще она раз в месяц забирала деньга за аренду дома. Хозяйка, уезжая за заработки в Магадан, поручила ей приглядывать за своим хозяйством.

– Вера, ты почему не кушаешь?
– возмутилась вдруг мама.
– Это же витамины и вкусно!

– Ну тетя Лида!
– Вера надула губы.
– Чего-то аппетита сегодня нет...

Ага. Конечно, подумал я, аппетита у нее нет. Как еще живая, удивительно. Бочку вина за ночь выхлестать - не всякий конь выдержит.

– Посмотри, какой Антон молодец, - мама подложила еще.
– Все съел!

Она специально взяла отпуск, чтобы присмотреть за сыном во время выпускных экзаменов. Подкормить, обстирать. Эх, мама, мама... Через десять лет у мамы найдут рак груди. Случайно обнаружат, на ранней стадии. Операция пройдет успешно, химиотерапия поможет. Обязательно посоветуюсь со специалистами, может быть уже сейчас надо что-то делать? У отца тоже будет неприятная операция, аденома предстательной железы. Говорят, для профилактики этой беды нужна диета. Почитаем в интернете, поговорим с докторами.

– Должок у меня перед родителями, Антон, - я помолчал.
– Будем отдавать не медля.

Тот подавленно молчал. Да, такие известия радости не добавляют.

– Что еще?
– спросил он.

– У отца сердце всегда пошаливало. Здесь нужна профилактика, поменьше водки, и регулярный прием лекарств. Я тебе запишу, возьмешь на контроль. А у мамы спина больная, радикулит. Тут тоже нужна профилактика и массаж. Запомнил?

Мама вышла, и Вера сразу заговорщицки зашипела:

– Лапик, Лапик, икорки хочешь?

Котяра хотел, он давно уже терся у наших ног. Гурман знал вкус этого лакомства и понимал в нем толк.

От порога мяукнула кошка.

– Муся!
– восхитилась Вера.
– Как вовремя ты пришла!

Веркина кошка Муся всегда приходила вовремя, издалека чувствуя поживу. Лапик благородно разрешал ей заглядывать в свое блюдце, а за это Муся терпела его любые эротические фантазии.

– Пошли на каторгу, - выгрузив остатки икры из своей тарелки в кошкино блюдце, Вера решительно встала.