Прыжок с кульбитом и валидолом

– Мы долго разговаривали в саду, - Вера с досадой огляделась вокруг.
– А о чем не помню!

– Вижу, Антон, хочешь соврать, - предупредил я.
– Что у вас там было, не знаю, но вранье - путь в пропасть. Раскусит на раз. Или говори женщине правду, или молчи.

– Понимаешь, Вера - решился Антон.
– Я хотел провести тебя огородами, но ты попросилась в туалет. Терпеть больше не могла.

– И что?

– Мы пошли, - честно ответил он.

– Кошмар! Мы зашли туда вдвоем?
– щеки у нее начали алеть.

– Нет. Ты отказалась идти в платье, боялась запачкать.

– Конечно, оно же такое пышное, воздушное... Знаешь, сколько мама денег за него отдала?
– она запнулась.
– Но подожди, что было потом?

– Мы сняли платье.

– Как?!
– ахнула Вера. Глаза ее постепенно увеличивались.
– Я сама сняла платье перед парнем?

– Нет, это сделал я. Честно говоря, ты постоянно засыпала и еле ворочалась.

– Какой позор...

Хорошо, что она надела шляпку. Волосы, скорее всего, там шевелятся вовсю, а то и дыбарем встали.

– Я усадил тебя на скамейку, расстегнул застежки, платье аккуратно сложил. Ты очень боялась его измять. И потом мы пошли в туалет.

– Все-таки вдвоем?!
– Вера остановились. Видимо, что-то случилась с ногами.
– Дай попить!

Я тоже решил напиться. Антон оглашал эпатажные вещи.

– А как ты хотела?
– возмутился он.
– Одна и шага сделать не могла, вообще была никакая! А если бы в дырку провалилась? Посмотри, какая ты мелкая. Упала - и с приветом! Ищи потом пропажу.

– Подожди, подожди, - она приложила руки к щекам. Глаза лихорадочно блестели.
– А как же это, трусы?

– Снять трусики тебе удалось раньше, на скамейке. Ты не хотела их запачкать. Сказала, пусть дуры новые трусы пятнают, а твои французские, мама за них бешеные деньги отвалила.

– Не может быть!
– Вера побледнела, снова покраснела, в итоге пошла пятнами.
– Я оказалась раздета, без белья... И ты все видел?

– Во-первых, не раздета. Лифчик на тебе был. И вообще, ничего я не видел! Что можно увидеть, когда держишь тебя сзади, захватом под руки?

– Нет слов, какой позор...
– упавшим голосом она вынесла себе приговор.
– Но я чувствую, что это еще не все.

– Да, мы не дошли до туалета, сделали это под деревом. Думаю, бог простит. А потом ты потребовала мыть руки.

– Фу, - Вера облегченно вздохнула.
– Хоть здесь слава богу.

Но Антон не дал девчонке передохнуть. Одной безжалостной фразой он ее убил:

– Затем ты захотела подмыться. Сказала: чистота залог здоровья.

Вера начала хватать воздух ртом. Лицо приобрело багровый оттенок, как бывает при апоплексическом ударе. Мне стало страшно - таких выпученных глаз даже базедова болезнь никогда в жизни не видела.

Всю дорогу, попивая лимонад, я молчал, потихоньку шалея. Но на этом месте пришлось вмешаться:

– Разве не видишь, Антон, что травмируешь девочку? Фильтруй базар.

– Чего?

– Будь мягче, говори меньше, сглаживай острые углы!

– А, понял, - промямлил парень.
– Сделаю.

Мы прошли мимо 'Рыбкоопа'. Этот магазин районного масштаба в мое время смело нарекли бы супермаркетом. В далеком прошлом здесь обитали рыболовецкие артели, которые просто вываливали на берег непроданную продукцию. И рыба гнила, источая специфический запах. Отсюда и название станицы, Гниловская.

Тем временем Вера немного пришла в себя. Весьма кстати оказалась бутылка кваса из нашей сумки.

– И я помылась на твоих глазах?
– вопросила она, пребывая в тихом ужасе.

– В душе ты снова уснула, - признался Антон.
– Вынужден был разбудить это тело. Ну, чтоб оно сделало все само.

– И ты все видел?

– Пойми, что можно увидеть в душе ночью?
– рассердился Антон.
– Тем более, тебя сзади держал. Только из шланга поливал, куда надо.

– Мамочка моя родная...
– одним махом она выхлестала остатки кваса из бутылки.

Было понятно, что свою бесстыдную, никчемную жизнь девчонка считает законченной.

– Антон, - прошипел я.
– Хватит фашизма! Сворачивай эту тему! Но, между нами, поведай, что было дальше. Только не вслух!

– А есть чего оглашать?
– удивился он.
– Я из шланга полил, она вжик-вжик - и готово. Что там мыть? Писька с ноготок, сам посуди, минутное дело.

– А потом?

– А потом я ее одел, и мы аккуратно, чтоб платье не измялось, прилегли отдохнуть. Вера попросилась на минутку, ноги ее не держали. Дальше ты знаешь.

– Да, брат, дела, - протянул я.
– Не ожидал от тебя. Кто бы мог подумать, что окажешься таким наглецом. Это еще додуматься надо!

– Чего?

– На первом же свидании затащить пьяную девушку в душ для откровенной эротики.

– Да ты что?!
– опешил Антон.
– Она сама!

– Ага, так я и поверил. Послушай, а как же Алена? Помнится, я с ней еще долго встречался в своей жизни. Пока она замуж не вышла.

– Точно замуж вышла?
– вдруг усомнился Антон.

– Ага, только за другого.

– Хорошо, что так получилось...
– видимо, он уже все решил, - теперь время зря терять не буду.

– И что думаешь делать?

– А буду с Веркой встречаться, - постановил Антон.
– И бегать никуда не надо, огород только перейти.

Глава девятая, в которой новый день заканчивается неожиданно

У реки дневная жара умерила свою прыть. Дышалось легко, зной притих и возле воды не ощущался.

На стрелке Дона нас поджидал замечательный пляж, практически пустой по причине буднего дня. Я уже и забыл, как это бывает - белый песочек, роща неподалеку зеленеет, водичка в реке чистая, и головы пловцов кое-где торчат. Разве такое возможно?

– Антон, а здесь купаться можно?
– разувшись, шагнул в воду.

– Ну, за Старочеркасском почище будет, - убил меня он.
– И песок лучше. Однако туда 'Ракетой' больше часа пилить.

Мама родная, как я мог такое забыть? А ведь вправду это было, отдых на природе, в воскресенье иногда не протолкнешься... Так, запись в расписание встреч: в Старочеркасск чуть позже сбегать обязательно!