Прыжок с кульбитом и валидолом

– Нет!

А я думал о своем. Мороженое не показалось особенно вкусным, с прошлым разом не сравнить. И лимонад шипел как-то не очень. Клубника кислая... Тяжкие думы давили непосильным гнетом: как обеспечить охрану девочек, и морду лица сохранить в целости? Слава богу, обе девки не промах, себя в обиду не дадут, однако нужно другое решение. Это еще хорошо, что Алены в боевой раскраске тут нет. Да и без боевой тоже. Нет, любую работу должен делать мастер. Мы с Антоном, например, будем организовывать группу.

– Да, - вылез Антон.
– А охранять должен охранник.

– Семен Трофимов?

– предположил я. Эта мысль давно крутилась в голове, не желая оформиться.
– Десантник, и он же ударник.

– Точно!
– тихо закричал Антон.
– Комсомольский патруль без него выживет, и мы нет. На репетиции поговорим?

– Как стемнеет, будем брать, - решил я.
– Пригласим проверить новую ударную установку, а дальше он сам крючок заглотнет.

– До самых жабер?

– Даже не сомневайся.

На входе в заведение появился старшина дядя Максим. Он основательно огляделся, точно как наш кот Лапа и, не обнаружив угрозу, двинулся к барной стойке. Завладев розеткой с пломбиром, старшина махнул рукой, приглашая меня за свободный столик. Тут не было парусинового тента, обзор получался замечательный, вся площадка насквозь просматривалась.

– Небритое тело с расквашенным носом - твоя работа?
– с доброй улыбкой он облизнул ложечку.

Отнекиваться было бессмысленно, я кивнул.

– Как это вышло?

– Толкнул незаметно, - сказал я чистую правду.
– Военная хитрость.

– Ловко. Но этот народ злопамятный, - старшина наслаждался пломбиром.
– Могут вернуться. Или свою военную хитрость применить: в парке с ножичком подстеречь.

– По парку шастать на костылях?
– хмыкнул я.
– Желающих нет. А машина ваша у порога ждет.

– Вот и славно, - заключил старшина, поправляя кобуру.
– Иди к девочкам, а я здесь, по-стариковски, косточки погрею. За Веру головой отвечаешь, понял? Не справишься, я отсюда стрельну. И супостатов очередных, и тебя заодно.

Федот Сиротин появился только через час.

Анюта успела мне дырку в голове сделать, расспрашивая о планах музыкальной группы и планах вообще. И если бы только это! Из нее выплеснулась тысяча вопросов. Слава богу, Вера часть брифинга взяла на себя.

За этот час произошло два наезда. Один отбила Вера, технично закосив под иностранку. Она буркнула чего-то вроде 'чао бамбино сорри', и подвыпившие парни резво отвалили. А второй раз выручил старшина, задавив перепалку в зародыше - предложил очередным ухажерам тихую ночь в КПЗ. Без девочек и без шнурков.

Наконец мы дождались Федота. Он остановился у нашего стола и, не присаживаясь, вежливо поздоровался:

– Доброго дня, девушки.

На Антона, что характерно, он даже не взглянул.

Поблескивая очками, девицы синхронно кивнули.

– Разрешите представить, - я решил не подниматься, много чести, - это Вера Радина, а это Анюта Швец.

– Вера?!
– искренне поразился он.
– Ни фига себе... А я-то гадаю, откуда лицо такое знакомое... И Анюту я знаю, в прошлом году ваша школа наших раскатала только благодаря Анюте Швец! В волейболе ты богиня. Впрочем, я гляжу, не только там, - Федот заулыбался восхищенно.

– Тоша, об этого мальчика ты сломал ногу?
– светским тоном вопросила Анюта.

– Кажется, - дипломатично съехал я.

– А почему он живой?
– она приподняла очки.
– Еще шевелится! Хочешь, я этот пробел сейчас исправлю?

Федот побледнел.

– Ты садись, садись, - влез в разговор Антон.
– Шампанского?

Не дожидаясь ответа, набулькал полстакана, двинул по столу.

– Ситуация сложилась нехорошая, Федот, - шикнув на Антона, продолжил разговор я.
– Ладно, меня ногами отбуцкали. Несолидно, но ладно, переживем. А девочку мою за что?!

– Да она десятерых положила!
– возмутился Федот.
– Тоже мне, нашел 'девочку'. Сенокосилка какая-то, ей богу...

Я демонстративно огляделся. В хаотичном порядке вокруг нашего столика заседали разной степени побитости 'центровые'. Так, восемь человек. Не густо, но Антону для полного счастья много и не надо. Атмосфера накалялась, в воздухе зрела гроза. А народ на 'палубе' безмятежно веселился, взрывы смеха раздавались с разных сторон. Покуривая папиросу, милиционер дядя Максим усиленно смотрел в другую сторону.

– Восемь!
– сосчитал я вслух, частично-синие рожи легко поддавались счету.
– Ты девятый. Для Веры эта цифра проще, чем в прошлый раз. Да и с костылем ловчее выйдет. А тебя Анюта прямо здесь затопчет, на 'палубе'. Эксклюзив, так сказать.

Анюта ослепительно улыбнулась ярким ртом. Так, что Федот аж поежился.

– А ты что станешь делать?
– растерянно пробормотал он.

– А я мороженое доем, в прошлый раз не удалось.

– Ладно, говори, чего хочешь, - улыбка Ани вместе с незнакомым словом, видимо, окончательно склонили его к мирным переговорам.

Федот махом выхлестал угощенье, и уставился на нашу бутылку. Потом опомнился, махнул рукой - бармен мигом примчался.

– Чего желаете?

Вот халдей, а? В следующий раз, при какой-нибудь очередной заварушке, его первого прибью. Прибью, затолкаю под стойку, а потом уже оглядываться начну.

– Прибивать я буду, - кровожадно влез Антон.
– А ты оглядывайся!

Заказанную бутылку шампанского бармен принес сам, и уже открытую. Ну, точно скотина подхалимская. И клубнику без напоминания додумался прихватить!

– Ты можешь загладить свою вину, - неожиданно для Федота вступила Вера, - оказав нам небольшую услугу.

От ярко-красной улыбки обомлел даже Антон.

Наступила неловкая пауза, обозначившая переломный момент. Федот оправдал мои ожидания, не полез в бутылку. Предложением заинтересовался, и дальнейший разговор перешел в фазу технических деталей, что, где и как. Мой проект привлечения врага на свою сторону полностью реализовался - по этому плану бригада 'центровых' с повязками дружинников будет охранять наши репетиции в музпеде. Это нужно для солидности и выполнения следующего плана, пока секретного.