Прыжок с кульбитом и валидолом

– Таков сценический образ, - отрезал я. Рассусоливать на тему моды не хотелось, причуды женских обычаев двумя словами не объяснишь.
– Вера, как думаешь, что мы еще упустили?

– Яркий образ должен дополняться макияжем, - деловым тоном сообщила она.
– Ты же сам вчера говорил.

– Точно!
– воскликнул я.
– Склероз прогрессирует, но у меня есть ты! Веди Аню к туалетному столику, в мамину комнату.

Пауза на макияж оказалась длительной, но терпение было вознаграждено.

– Что б я без тебя делал, Вера?
– сказал чистую правду: теперь 'сценический образ номер два' завершался румянцем на скулах, смоляными бровями и ярко-красными губами.

Себя Вера тоже не забыла раскрасить. Заодно сменила домашнюю одежду на собственный сценический образ номер два. Он был похожий, но другой - светлые брючки, серые кроссовки 'Нью Беланс' , серые очки 'Каррера' в красной оправе, и белая рубашка свободного кроя - не приталенная, чтобы скрыть малую грудь. Серьги она надела цветочками, с крохотными бриллиантами.

Антон опять впал в прострацию. Видимо, красочное зрелище усугубило травму головы.

– Нам пора собираться, - напомнила Вера, взглянув на малюсенькие часики - еще один сувенир 'оттуда'.

– Так, Анюта, работа сделана, иди домой, - спохватился я, - а у нас дело намечается.

– Как домой?
– опешила девчонка.
– А форму снимать?

– Это не форма, а сценический образ, - терпеливо пояснил я.
– Походишь, привыкнешь. Тебе должно быть удобно и комфортно на сцене в обмятой одежде, понимаешь? Это теперь твои вещи. Иди, иди. Только гитару отдай. Если что не так, потом скажешь - заменим.

Слезы крупными каплями потекли из-под очков девчонки.

– Так это все мне? А что я маме скажу?!

– Аня, хватит ныть!
– ледяным тоном Вера пресекла неожиданный выплеск эмоций.
– Скажешь, у меня взяла, посмотреть, померить. А деньги с зарплаты отдашь.

– У меня будет зарплата?!

Вот в этом уверенности не было, однако позитив мне следовало закрепить:

– Ну какие твои годы? Осталось только научиться играть на гитаре...

У ворот затарахтел мопедный двигатель, и во двор вкатился Вова Спиридонов. Нажав на тормоз, он замер с распахнутой челюстью, из-за спины выглядывала не менее обалдевшая Женька.

– У вас тут концерт?
– промямлил, наконец, Вова, забыв поздороваться.
– А это кто?

– Добрый день, - вежливо, на автомате, отозвался Антон.
– Это Анюта Швец, а это Вера Радина, знакомьтесь.

– Да ладно!
– не поверил Вова.
– Верку с Анькой я с детства знаю, о чем ты говоришь? Это какие-то другие телки. Классные!

И тут же он получил подзатыльник.

– Хотя похожи, - сдал назад Вова.
– Как ты это сделал?

Я отвел Вову в сторону, к столику под яблоней, чтобы сообщить о завершении попугайного бизнеса. Тот отреагировал удивительно спокойно, по-философски:

– Все когда-нибудь кончается. Да ладно, на мой век щеглов хватит. Дашь магнитофон до вечера? Пару пленок надо переписать.

Девушки у веранды вели светскую беседу.

– Я теперь работаю у Антона гитаристкой, - Анюта словесно убивала Женьку, и от каждого слова ту качало, словно красного комиссара на расстреле.

– А ты?
– Женька перевела круглые глаза на Веру.

– Я тоже, - добила хладный труп Вера, - пианисткой.

– Вова!
– заорала вдруг Женька.
– Вова, хочу как Анька работать!

Глава тридцать вторая, в которой драка отменяется, но возникает проблема роста

Дело у нас намечалось на 'Палубе'.

Конфликт с 'центровыми' следовало разрулить оперативно, поскольку Антону предстояло постоянно мелькать в городе. Этот вопрос он поручил мне, а я с радостью согласился. А почему нет? Мне нравилось все, что нравится Антону - репетиции, занятия физикой, девчонки, рыбалка, компот... И желание заниматься делами парня росло с каждым днем.

Он мечтал повидать мир. Побывать на корриде, пройтись по джунглях Амазонки, и встретиться с Дедом Морозом, в его резиденции за полярным кругом. Еще ему хотелось заняться журналистикой и фотографией. И мне тоже! Почему бы не уважить мудрость своих природных инстинктов - заняться тем, к чему лежит душа?

Яркие эмоции, благие намерения и чистые отношения наполняли мою новую жизнь новым смыслом. Вот только карьерные деструкторы у Антона налицо, но эта проблема поправимая.

Конечно, когда Антон предложил отправиться на 'Палубу', остаться в стороне у меня мысли не возникло.

Но в самую последнюю минуту на хвост упала Анюта.

– Так вы собрались в город, на 'Палубу'?
– заканючила она, заранее делая плаксивую рожицу.
– На милицейской машине? Возьмите меня, мне сценический образ обмять надо!

– Аня, иди домой, - непреклонно заявила Вера.

– А домой нельзя, там мама нудная, пилить станет!
– сквозь желтые очки девчонка глядела умоляющими глазами.

Ну как тут возразишь? Нудная мама - причина уважительная.

Милицейский старшина дядя Максим доставил нас не только в город, но и к месту - по пешеходной дорожке подвез прямо к лестнице на 'Палубу'.

– Точно драки не будет, Верочка?
– смотрел он почему-то на Антона.

Эту тему уже поднимали в пути, но я снова повторил:

– Исключительно мирные переговоры. Никаких боевых действий, обещаю.

– Смотри, парень, - вздохнул старшина, - Нина Ивановна с меня голову снимет, если что.

На лестнице, отняв костыль, Анюта взяла Антона под руку. С другой стороны в него вцепилась Вера. На 'Палубу' его буквально внесли. От какой картины бармен обомлел, а когда разглядел Антона, еще и с лица сбледнул.

Яркие девочки привлекли и внимание публики но, слава богу, пока здесь было малолюдно. Сверкая очками, Пат и Паташон под цоканье костылей доставили парня к свободному столику. Площадка продувалась ветерком, под парусиновым тентом зной не ощущался, играла уже знакомая итальянская сладкая музыка. Красота!

Оглядевшись и проинструктировав девчонок, я неспешно направился к стойке. Бармен уставился на меня затравленным взглядом, явно ожидая очередной пакости.

– Вот так рождается популярность, - заметил я Антону.
– В следующий раз будут цветами встречать.