Псы войны. Гексалогия

–  Лондонцы ругают погоду, но не представляют, что такое один дождливый сезон. А как в СССР? Говорят, там идёт снег вместо дождя и холодно? Правда, что морозы полезны для здоровья? Один из моих коллег учился в Москве и даже ходил на лыжах! Это же здорово!

Дерек вновь неторопливо наполнил стакан.

–  Чиерс!

–  Чиерс!
– ответил Петров, поднося свой бокал к губам. Его примеру последовал Сергей.

Глава правительства в изгнании пил цедил виски медленно, полузакрыв глаза.

Через минуту тяжелая дверь красного дерева распахнулась и на пороге появились двое. Первым в холл вошел губернатор в просторной национальной одежде и в похожей на пилотку шапочке из шкуры леопарда, за ним следовал одетый с иголочки советский посол. Все поднялись с мест, отставив бокалы.

– Извините, товарищи, что мы задержались!
– громко произнёс губернатор.
– Проклятый дождь задержал нас на церемонии открытия института, построенного при братской помощи Советского Союза! Я послал за Вами машину несколько раньше, поскольку хотел познакомится поближе, но видно не судьба. Надеюсь, что Вы тут не скучали?

Откуда-то выскочил секретарь губернатора, который стал незаметно подталкивать гостей к дверям:

– Прошу Вас проходите, проходите...

Гости столпились у дверей, составив своеобразную свиту, послу и губернатору, которые направились в главный зал. Он уже был полон: на него были приглашены высшие чиновники, партийные функционеры, профсоюзные и молодёжные лидеры. На груди других были круглые значки: мотыга, скрещенная с гаечным ключом. Зал представлял собой прямоугольник, одну из длинных сторон которого составлял фасад. Его противоположная сторона представляла собой широкую баллюстраду, по бокам которой располагались встроеные книжные шкафы и двери, ведущие в подсобные помещения. Боковые стены зала были украшены богатыми коллекциями масок и оружия. В каждой из них была дверь красного дерева, подобная той через которую они зашли. Сергей взял со столика несколько канапе, бокал с шампанским и оказался у длинного деревянного стеллажа с книгами. Они все были потрепанные, зачитанные. Большая часть изданий - из Лондона, Парижа, Нью-Йорка, но были и советские. Неожиданно раздалось пение. Сергей обернулся и увидел, как хор из молоденьких девиц, совсем девочек, выстроившись на ступеньках, тянет "Подмосковные вечера". Они старательно пели по-русски, правда с сильным акцентом. Зал зааплодировал, а Сергей уселся в кресло и принялся листать одну из лежащих на столике брошюр. Она была напечатана в местной типографии, качество печати было низкое, но называлась она "Племя и демократия". Автор, скрывавшийся под псевдонимом "Буревестник", писал путанно, но искренне. Чувствовалось, что он читал кое-что из марксистской литературы и теперь старается применить свои знания при анализе местной ситуации.

– Здравствуйте!

Из-за полога вышла высокая, молодая негритянка в полувоенной форме. И сейчас же следом за нею увязались десятка полтора девушек и юношей, возбужденных, с пылающими глазами.

– Здравствуйте! Здравствуйте! Как дела, товарищ?
– говорили они по-русски, перебивая друг друга.

Голос девушки был тверд и уверен, как у опытного председателя бурных молодежных собраний, где самое сложное порой бывает установить тишину.

– Это товарищ Голон. Он приехал из Москвы, чтобы помочь нашей родине! Я его встретила на ярмарке вместе с нашим любимым губернатором. Они похвалили нашу работу...

Все радостно зааплодировали. Сергей почувствовал себя неловко: он не помнил эту девушку. Окружающие смотрели на него такими восторженными глазами, что он только вздохнул. Подошёл секретарь губернатора и произнёс:

– А это - Малама.

Женщина потупилась. Все почтительно замолчали.

– Вы не смотрите, что она такая, - продолжал с улыбкой секретарь.
– Она у нас здесь самая боевая!

– Ого! О!
– все вокруг одобрительно зашумели.

– Руководит отделением общества "Богана - СССР" в Гинкале.

– А учебников русского языка вы не привезли?
– вдруг спросила Малама.

Голон растерянно развел руками:

– С собою у меня нет. Но я видел в нашем посольстве в Браззавиле.

– В Конго, - разочарованно протянула девушка.
– Они там, в Конго, все расхватывают сами. В прошлом году я съездила в столицу и привезла только двадцать комплектов...

Она улыбнулась, обведя взглядом слушателей.

– Это наши курсы русского языка. Учимся, смотрим фильмы, поем русские песни. Все они хотят поехать учиться в Советский Союз.

Молодые люди опять зашумели.

– Ну, а как там Москва?
– спросила Малама со страшным акцентом по-русски, старательно подбирая слова.
– Я ведь там была два раза. На фестивале и потом...- Она застенчиво улыбнулась: - Мир, дружба!
– и засмеялась.

От нее исходило невыразимое обаяние, она была очень женственна, что у Голоно возникло желание познакомиться с ней поближе.

– Завтра я увижу нашего атташе по культурным связям, - доверительно произнёс он, взяв девушку за руку.
– Я попрошу его Вам помочь...

– Как я Вам буду признательна, - Малама почти прижалась к Сергею. От её тела исходил какой-то животный жар и запах.

– Давайте лучше танцевать, - увлёк он девушку в центр зала, где раздавались чарующие звуки вальса. К удивлению советника, звуки издавал "Стингрей", за которым сидел сам губернатор провинции. Танцевать было неудобно, и Сергей с Маламой уединились в дальнем углу зала. Запивая очередное канапе шампанским, Голон спросил:

– Кто Вы по профессии, Малама? Учительница?

– Да. Я училась в католической миссии в Туреке. Это в Зангаро. Но в школе мне работать не пришлось...

Их беседу прервал какой-то важный тип, одетый в традиционную бубу.

– Малама, ты утомляешь гостя. Мы хотим, чтобы вы рассказали нам о вашей стране! Ой, племянник поедет туда учиться. Лумбо, проси, господина советника, что-нибудь, - обратился он стройному юноше с крупицей арабской крови.

– А правда, что в Со­вет­ском Со­юзе все пле­мена жи­вут как один род? -- вдруг еди­ным ду­хом вы­палил он.

В этот вечер с Маламой больше поговорить не удалось. Сергея постоянно выдёргивали из одного разговора в другой. Многие из его собеседников считали большой честью приглашение на этот приём и открыто это демонстрировали. Работая в центральном аппарате МИДа, Сергей впервые столкнулся с таким явным и наивным подхалимажем. На членов правительства Зангаро в изгнании никто не обращал внимания. Они тихо напились после чего предупредительный секретарь губернатора разместил их в гостевых комнатах губернаторского дворца. Советские дипломаты решили вернуться на базу. Губернатор предоставил им свой личный бьюик и выделил охрану. Дождь уже давно прекратился, тучи разошлись, а выглянувшая из них луна осветила ночную дорогу. Электричества в городе не было, но из-за стен виднелось слабое свечение: это горели белые ацетиленовые лампы. Пахло жареным мясом, перцем, дивный аромат специй и дымка выползал из-за стен и сквозняком тянулся сквозь переулки. Причудливые тени медленно плыли за окном "бьюика", а над всем этим раскинулось далекое, черное небо, усеянное огромными белыми звездами.

– Сергей, Вы надеюсь ничего лишнего не обещали дочке губернатора?
– ехидно спросил Петров.
– Вы протанцевали с ней почти весь вечер!

– С кем? С Маламой? Нет! Обещал, что товарищ Чепиков пришлёт ей учебники. Она руководит местным отделением "Богана-СССР"!

– А то, смотрите! Увлечётесь, а Вы уже женаты...

Сергей возмущённо фыркнул, переваривая новость.

– Ладно, верю, - пихнул его в бок Петров.
– Эта девочка уже дважды езлила в СССР за счёт Ваших коллег. Мало кто может устоять перед её чарами. Не так ли?