Псы войны. Гексалогия

Стоявший на перекрёстке регулировщик замешкался, пропуская небольшую вереницу ослов, медленно шагавших в сторону базара. Хасан что-то прокричал ему на местном языке. Полицейский обернулся в их сторону: лицо его было добродушным и невозмутимым. Но, разглядев в коляске белого, он поспешно замахал руками на огромный грузовой "мерседес", водитель которого собирался было проехать вслед за ослами. Хасан остановил рядом с мастерскими резчиков по дереву. Здесь вырубали из твердых пород дерева как две капли воды похожие одна на другую женские головки, одинаковые, словно вышедшие из-под одного пресса, женские и мужские фигурки. С помощью полировки и черной краски они превращались в так называемый эбен -- черное дерево. Это было чисто коммерческое производство. Резчики изготовляли то, что находило спрос у туристов, соответствовало их вкусам. Не задумываясь об этом, Саймон прикупил несколько фигурок и приказал Хасану возвращаться домой. Смотря на улицы города, сквозь опускающийся вечер, он поймал себя на мысли, что всюду ему мерещится мадам Зумбах. Чтобы отогнать это наваждение, он направился в бар своего отеля и напился...

– - НА БЕРЕГАХ БАМУАНГИ

Удобно расположившись на палубе речного пароходика, Эндин анализировал свои эмоции. Он как бы раздвоился: один, разумный и расчётливый, хотел бежать из ненавистной Африки в любимый Лондон, другой, рисковый и безрассудный, хотел остаться здесь в этой обители тайн и опасностей. Это внутреннее противоречие было для него источником мучения. Новое путешествие в этот угол Африки отравила его, убила желание хотеть что-либо. Он провел языком по опаленным губам и сразу почувствовал горький вкус. Бессильно откинув голову и закрыв глаза, Саймон слушал равномерный плеск воды под колесами дряхлого пароходика и однообразный шорох мелкого дождя по тенту. За бортом струилась горячая вода кофейного цвета. Навстречу медленно проплывали бесчисленные островки плавучих цветов, гниющие ветви, стволы, корневища, что-то скользкое и мерзкое, вероятно трупы животных. Сладковатый смрад, удушливый и назойливый, исходил из воды. Сквозь жиденькую пелену дождя виднелись низкие берега - черный непроходимый лес и враждебная зубчатая стена, кое-где прикрытая низко стелящимися беловатыми разводами испарений. Не открывая глаз, Гай медленно протянул руку и взял со стола стакан виски со льдом.

– Завтра мы достигнем главной цели нашего путешествия, - промолвил Роджерс.
– Как видите, всё образовалось к лучшему. Даже обошлись без Блейка. Он, наверное, сейчас поднял на ноги всю свою агентуру в Уарри.

– Скажите честно, полковник, Вы не блефовали с бумагами Околонго!

– Отнюдь, всё это - чистая правда, но не вся. Доклада нет в архивах.

– А где он?

– У Прайса, в Англии. Этот упрямец ни за какие коврижки не отдаст оригинал ни мне, ни Блейку, только - Околонго.

– Теперь понятно, почему Вы сбежали от Блейка.

– И вовсе я не сбежал, - поучительно произнёс Роджерс.
– Просто ушл в тень, чтобы набить цену в моей последней игре.

– Почему вы решили, что это Ваша последняя игра?

– В Гвиании - последняя, - Роджерс зевнул и потянулся, показывая всем своим видом, что разговор окончен.

Великая африканская река Бамуанга берт своё начало на крайнем юго-востоке Хрустальных гор, собираясь из тысяч ручейков, стекающих с их восточных склонов. Затем она гигантским серпом рассекает гилеи, отделяя Атлантическое побережье от внутренних районов континента. А свом пути Бамуанга то растекается вширь, создавая обширные пото-пото и болота, то, наткнувшись тврдые породы, собирается в узкий поток. Протекая по Стране Винду, река постепенно меняет своё направление с восточного на северо-восточное, вбирая влагу экваториальных лесов. Достигнув её пределов, Бамуанга поворачивает на северо-запад и раздаётся вширь. Здесь ей навстречу нестся не менее мощный поток с севера. Столкнувшись, обе реки сливаются вместе и несут свои воды на запад, оставляя северные отроги Хрустальных Гор слева. Здесь Бамуанга вновь меняет направление к северу и достигает Атлантики на половине пути между Луисом и Уарри. Также как у своих истоков она перед тем, как встретится с морем, она разделяется на тысячи проток. Англичане, прежние хозяева Гвиании, расчистили самую западную протоку, соединив её с Луисом, привезли пароходы и открывли водное сообщение с северными районами страны. На одном таком дряхлом пароходике эмиссары Мэнсона направились к Дого. Сопровождал их Берт Эверар из ведомства бригадира Спиффа. Это был симпатичный молодой человек с приятным лицом. Гражданская одежда подходила ему больше, чем военная форма. По его указанию Роджерсу и Эндину выделили места ближайшем пароходике, следующим до Бверамы, городка, расположенного на северной границе владений Дого, носившего к большому удивлению Саймона, почётный титул фором. Как пояснил всезнающий Роджерс, это был местный титул, имевший самое различное значение и произношение.

– Например, мой друг в Баменде носит титул фон. На слог короче, а смысл тот же...

Четыре дня назад в Луисе состоялась встреча с министром регионального развития Гвиании, который должен был выдать разрешение на организацию экспедиции в северные отроги Хрустальных гор. Процедура была чисто формальной, но встреча затянулась, поскольку чиновник хотел подчеркнуть свою значимость.

– В том районе Вас должен интересовать только один человек, - сказал чиновник. - Расположите форона Дого к себе, и люди сделают для вас все, что вам нужно.

–  Форон? Это что, вождь?

–  Он среди тамошних бакайя нечто вроде римского императора, - сказал министр и очертил пальцем на карте полукруг. - Он - глава местных старшин с одной стороны и военный вождь с другой. Когда бакайя переселялись на север у них было около двух тысяч воинов, разбитых на сотни. Эта структура сохранилась до сих пор. Я в свое время написал по этой теме диссертацию.

– Сколько же, по-вашему, там живёт людей.

– А толком никто не знает. Может семь тысяч, а может - пятнадцать. Я в официальной переписке с ЮНЕСКО указываю десять. Форон Дого согласен с моей оцекой.

– Так что, форон Дого там дублирует гражданские власти?

– Дублирует - это мягко сказано. Правильный термин - подменяет. Его слово - закон для бакайя. Хотя, лично для меня, Дого - милый мошенник, в прочем, как и его отец. Он монополизировал торговлю местным самогоном, который поставляет в Уарри. Вернейший путь к его сердцу - это доказать, что можете выпить не меньше. У него там прекрасная большая вилла, он построил ее на тот случай, если к нему заявятся гости из Европы. Напишите ему, и он наверняка сам пригласит.

–  Я с ним познакомился несколько недель назад. Представдяете, мы вместе ехали на грузовике, заменяющим там автобус.

– Узнаю старого жмота. Он всегда был очень прижимист. Поверьте, для него не проблема заплатить наличными двадцать тысяч местных фунтов за "мерседес".

– Вчера я послал ему письмо, посмотрим, что он скажет.

–  Надеюсь, что Вы хорошенько... э-э... подкрепили ваше письмо?

– Вчера в лавке я купил ящик подкрепляющего, - заверил Саймон.

Гонец с ответным письмом от Дого вернулся на следующий день после приёма у министра. Отве гласил:

Резиденция Форона Дого, Вантаху, 5 августа 197.. г. Уолтеру Харрису, Отель "Американа", Луис,

Мой дорогой друг, Уолтер! Твое письмо от 3 августа получил вместес приложением, и оценил. Да, я принимаю твой приезд в Вантаху. Мы тогда договоримся на время четыре или больше месяца насчет твоих людей, тоже сердечно рад дать тебе в распоряжение один дом в моих владениях, если ты мне хорошо заплатишь. Сердечно твой форон Дого.

Речной пароходик имел четыре одноместных каюты, находившиеся в довольно сносном состоянии. Три из них достались англичанам и порученцу Спиффа, а четвёртая - какой-то местной шишке. Размышляя в пароходной каюте о событиях последних дней, Эндин оценил значимость полковника. Он сжал голову обеими руками и закряхтел от острой боли: Мэнсону надо было сразу работать с Роджерсом, а не привлекать к операции Шеннона. Этот босяк испортил такую игру! Что он знает об интересах империи! Он поднялся на верхнюю палубу, где под тентом стояли шезлонги, предназначенные для пассажиров первого класса. Его внимание привлекла бутылка в руках стюарда: сквозь белое стекло ясно виднелись ледяные кристаллы, осыпавшие бутыль изнутри. Это было необычно и очень красиво. ндин пересел на мягкий диванчик. На нарядной этикетке он прочел надпись: "Куммель" и место изготовления - Рига.

"Где это? Кажется, в Австрии? Как хороши были бы такие бутылки на свадебном столе! Ледяные кристаллы и загадочная надпись..."

–  Где ты достал такую прелесть? - спросил Эндин. негр залепетал что-то непонятное.

–  Иди сюда, косноязычный черт!
– раздался голос Эверара.

–  Ой, ой, хорошо! - сказал стюард, состроив потешную рожу. - Твой праздник сегодня, бвана! Моя хозяина тебе желать много-много счастья!

И, прежде чем Эндин успел что-нибудь сказать, негр ловко откупорил бутылку и протянул бокал офицеру,

–  Один буль-буль, пожалуйста, бвана!

Пока Харрис любовался кристаллами, а Эверар прикладывался к бокалу, стюард успел откупорить вторую бутылку. Он налил ещё один бокал и подал его Роджерсу, только что появившемуся на палубе. Поколвник посмаковал напиток и произнёс:

– Это черезчур сладко для меня! Я предпочитаю виски со льдом!

Целый день пассажиры вяло тянули киммель, виски со льдом и коньяк. Они вяло переговаривались беседа не клеилась, но наступил вечер и появился аппетит.