Птицеед

Меня передёрнуло, когда я вспомнил полупрозрачное существо, выбравшееся из раковины, точно моллюск.

— Костёр наплодила за Шельфом множество странных и отталкивающих сущностей. Она стала королевой гнили, и её плесень пожрала многих. Очень многих. Эта Светозарная единственная, кто может порабощать килли и заставлять народ Шельфа подчиняться её приказам. Спроси у Первой Няньки, когда та не будет спать. Она расскажет множество легенд своего народа о Костре. Где её логово — неизвестно, оно слишком далеко от нас, почти у самого Гнезда. Какие отношения у неё с Птицами — мы тоже не знаем. Она ненавидела их всю жизнь и вряд ли пошла на перемирие или сговор. Также именно эта женщина убила всех уцелевших квелла, собственный народ, причин такого поступка никто не знает. Полагаю, твоё видение правдиво, Раус. И солнцесветы убивает Костёр, ибо, как я уже сказала, гниль — её отличительная черта.

— Только её?

— Нет. Ещё был Медоус. Они оба учились у Честного Лорда. Но об этом Светозарном вообще ничего не слышно лет триста.

— Кто-то может справиться с гнилью?

Фрок пожала плечами:

— Уверена, что Фогельфедер в курсе, с чем они столкнулись. Точнее — кто причина беды. Не надо считать их уж настолько идиотами, чтобы не помнить прописных истин.

Элфи коснулась браслета с ракушками:

— Достаточно ли знания, ритесса?

— Мудрый вопрос, дева. Недостаточно. Костёр после своего перевоплощения стала гораздо сильнее и универсальнее, если угодно. Кобальтовая ветвь, при всей красоте её волшебства, всё же накладывает на владельца довольно много ограничений и неудобств. Те же временные рамки действия заклинаний. А гниль — вещь куда более гадкая и опасная.

— Какая это ветвь, ритесса? Я никогда не слышала о ней.

— И не услышишь. На Беррене таким не занимаются, это свойства Ила, они не попадают под стандартную человеческую квалификацию магии. С гнилью неплохо может справляться Пурпурная ветка — ибо, как считается, огонь выжигает любую заразу. Но не всегда… не всегда… — Она погрузилась не то в размышления, не то в воспоминания. Затем обратила на меня взгляд тусклых глаз. — Ты ведь помнишь, какой ветвью владел Когтеточка?

— Перламутровой. Или, как её называли тогда, — Жемчужной.

— Лучший способ противостоять гнили.

Элфи, озарённая догадкой, внезапно выпрямилась, сев ещё более ровно, чем прежде, и выдохнула негромко, придя к тому же выводу, что и я:

— Оделия! Оделия опасна для планов Светозарной!

— Умница, — одобрительно кивнула бабка.

Я щёлкнул пальцами, сомневаясь:

— Кроме Оделии в Айурэ есть и другие Перламутровые колдуны.

— Есть, — согласилась Фрок. — Второй год обучения в Школе Ветвей. Сейчас его сила не поможет, ему только предстоит научиться её использовать. А ещё добыть для себя подходящую руну, хотя бы на первое время.

— Про этого не знал. Ну хорошо. Я слышал по крайней мере об одном Перламутровом колдуне на службе у лорда-командующего.

Разочарованный взмах рукой:

— Погиб в Иле во время прошлого рейда. Это не предавалось огласке.

Даже не буду спрашивать, откуда она узнала. Полагаю, у неё до сих пор есть друзья во дворце.

— А второго убили полгода назад в Пальмовой Рыбе. При довольно странных обстоятельствах.

— Помню новостной листок. — Элфи обращалась ко мне. — Там писали об этом. Убийц нашли, отправили на корм чайкам. Ты пропустил, потому что был в Иле. Выходит, что до Оделии в городе не было ни одного Перламутрового. И теперь она может помочь?

Бабка зловеще усмехнулась:

— Не совсем так. Давай-ка, Раус, вернёмся в твои видения бедняги ботаника. Я, оцени это, пожалуйста, ни слова не скажу об идее использовать Личинку и держать её в доме. — Она сделала паузу, чтобы я «оценил», но моя рожа осталась столь постной, что ничуть не утешила её. — Тень, которую ты видел. Та, что активировала портал ботаника и отправила его к Осеннему Костру. Опиши её.

Я, если честно, не желал вспоминать об увиденном. Но ответил:

— Всё очень смутно. Он был пьян, потерял пенсне, и я скорее не видел его глазами, чем видел. Никаких деталей. Высокая, со странной пластикой.

— Давай. Скажи, что похожее на это ты встречал раньше.

Я с большой неохотой (ибо признавать реальность хочется не всегда), произнёс:

— Чем-то он мне напомнил Кровохлёба.

Фрок щёлкнула пальцами, победно улыбнулась:

— Верно.

— Суани в Айурэ? — Я всё ещё отказывался верить, хотя уже думал об этом с утра.

— Или даже вьитини. — Она не шутила.

Не скрою, я почувствовал мурашки на предплечьях. Вьитини в Айурэ. Экая… неприятность.

— Когда в последний раз случалось, чтобы кто-то из них прорывался через Шельф? Прошло лет сто пятьдесят?

— Вроде того. Тигги — одна из младших учениц Раба Ароматов. Её, кстати, не смогли прикончить. Она сбежала. И больше — официальных подтверждений прихода суани с тех пор не было.

Я услышал интересное слово, поэтому уточнил:

— А неофициальных?

Улыбка.

— Кто же нам об этом скажет? Но… — Её палец с изящным ногтем указал в потолок. — Они приходят сюда. Я уверена в этом.

— Как они это делают? Мы все знаем, что Светозарные слишком срослись с Илом. Изменились. Так сильно, что он держит их, как якорь. Как… гиря на ногах, с ней нельзя всплыть. А если и всплывёшь с глубины, то будешь раздавлен. Умрёшь.

— Повзрослей! — не очень-то ласково бросила она. — О Светозарных так говорят только для того, чтобы какая-нибудь впечатлительная матрона могла крепко спать и не донимала аптекарей покупкой успокоительных капель. Но ты же не впечатлительная дама, так что пойми, как устроен мир. То, что спускают от трона лорда-командующего, не всегда правда. Со Светозарными есть нюанс: они стали частью Ила, но в них силы по макушку и Шельф они могут миновать. Уверена — большинство из ныне выживших способны на это. Во всяком случае, те, кто ещё похож на людей. Но такой переход сейчас сопряжён с последствиями для них. Потеря сил выйдет колоссальная. Такая, что они «просядут» по своей мощи и уже не будут подобны богам. Такое имеет смысл провернуть, только если есть важная цель. Не ради рядовой прогулки.

Фрок дала нам время, чтобы обдумать её слова. Голова у неё уже не так «плясала», как в момент, когда бабка узнала про Оделию. Она прикончила вторую рюмку шерри, вытерла губы салфеткой:

— При некоторых обстоятельствах кое-кто из них вполне мог бы сюда заявиться и устроить проблемы. Но с шансом умереть, ибо им противостояли бы все наши колдуны и вполне справились, как это уже однажды случилось и мы прикончили Ремня и Честного Лорда. А вот когда солнцесветов не будет, от Айурэ смогут выступить лишь штыки, пушки и пули. Поэтому то, что сделано, — сделано неспроста. Если солнцесветы сгниют и тут Светозарные (или некоторые из них) придут, то вполне смогут добраться до дворца и уничтожить Небеса. А если Небеса рухнут, Птиц уже ничего не будет сдерживать. А теперь вернёмся к суани. Им пройти сюда легче. Особенно если среди Племени Гнезда есть окончившие Школу Ветвей, а у тех, в свою очередь, нужные книги. Портал, по которому отправили твоего Калеви, может работать в обе стороны. Он ведь каким-то образом вернулся назад и попал в Каскады. Суани могли провести именно так.

Тревожное ощущение — знать, что где-то на улицах можно встретить подобное существо. Пожалуй, я поговорю с Головой как можно скорее. Осталось только придумать, как ему преподать скверные новости.

— Значит, Оделия — ключ к спасению?

— Ты плохо слушаешь, дева, если считаешь жену своего отца спасительницей Айурэ. Пурпурная ветвь также может уничтожать гниль. Ну, или большинство её разновидностей. Но пока это всё бесполезно, потому что магия завязана на суани, который сейчас в городе. Пока он жив — сжигай поле или не сжигай, никакого толку. Он питает гниль своей силой. Чтобы спасти город, следует найти и убить гостя из Ила.