Птицеед

Что-то беззвучное влетело под мост, врезалось в реку, поднимая в воздух толстый столб.

Элфи вскрикнула от неожиданности.

Вновь музыка в голове, от неё буквально свело зубы, и еще один столб, теперь у дальнего выхода из-под моста.

Понятно, что здесь происходит — с этими ублюдками колдун Серебряной ветви. Он лупит вслепую, надеясь задеть нас, и, если мы только попадёмся ему на глаза, плакали наши кости. Именно колдун шарахнул по карете, выбросив её в канал.

Выводы довольно просты. Мы не можем высунуться, иначе нас прикончат. Вряд ли владелец руны успел истощить свой шестиугольник.

Элфи, прижавшись ко мне, дрожала.

— Лезьте вниз! — раздался третий голос.

— Прыгать, что ли? — возмутился первый. — Как потом выбираться?

Вдалеке зазвенел бронзовый колокольчик, и девчонка выдохнула с облегчением. Грачи спешили на шум.

Кто-то выругался, затем раздались поспешные удаляющиеся шаги. То ли четверо, то ли пятеро. Элфи, было, начала вставать, но я положил ей руку на мокрое плечо, ничего не объясняя.

Нет никакого желания иметь дело со службой правопорядка. К тому же ушедшие могли затаиться поблизости. А колдун без труда накроет всех разом, если мы с грачами соберёмся в одном месте.

Становилось холодно. Мы слушали стрёкот цикад, плеск волн, крики ночных птиц. К мосту грачи так и не пришли, звон бронзового колокольчика прозвучал ещё несколько раз, слабее, чем прежде. И затих.

Я выждал минут восемь. Затем наклонился к уху Элфи:

— Они могут быть рядом. Сейчас мы снова переплывём канал. Вон там, видишь, где поворот, лестница и лодочные причалы. Если будут стрелять, не замирай. Ныряй и не отпускай мою руку. Готова?

Она негромко угукнула. Мы сползли с пандуса, стараясь не шуметь, и я отдался на волю течения, держа Элфи левой, а правой загребая со всей возможной осторожностью. Следовало признаться, что покидать надёжную тень нависающего моста было ой как неуютно.

Я покрутил головой, не заметив на каменных берегах ни души. Мы худо-бедно выбрались из воды по скрипучим шатким причалам из грубых досок на набережную, я бросил последний взгляд на мост, увидев на нём разорванную лошадь, принявшую основной удар магии и, возможно, спасшую наши жизни.

Не спали только цикады и светлячки. Весь остальной район — одноэтажные дома, заборы, тенистые платаны, собаки, склады, цеха мастеровых, пруды и ручьи с запрудами — дрых без задних ног.

Мы встретили лишь одинокую кошку, спешащую по своим делам.

В наших ботинках хлюпало, несмотря на тёплую ночь, Элфи дрожала, обхватив себя руками, шмыгала носом, но не отставала. Как назло, не было ни одной коляски, до оживлённых улиц идти не меньше двенадцати кварталов. Проклятый извозчик повёз нас совершенно неуместной дорогой.

— Это ведь не грабители, — негромко сказала она, когда мы свернули направо, в полутёмную арку.

— Верно. Охотились за нами. За мной.

— Колдун Серебряной ветви. Человек, убивший Аврелия Пноба в видениях ботаника.

Всегда восхищался тем, что её разум живой и трезвый, даже когда обстоятельства столь ужасны. Двадцать минут назад Элфи пытались убить, но это не помешало ей здраво мыслить.

— Да. Уже думал об этом.

— Племя Гнезда. Благородные, которые за этим стоят. Суани. Осенний Костёр. Почему ты?

— Возможно, из-за произошедшего в Солнечном павильоне.

— Ты нарушил их планы с мозготрясом.

— Или слишком активно стал искать встречи с Оделией.

— Они легко отпустили нас.

— До утра далеко, а район здесь не самый весёлый. Поэтому я тороплюсь выйти на оживлённые улицы как можно быстрее. Ты продержишься?

— Да.

— Опиши, как себя чувствуешь.

Она помедлила:

— Немного холодно. Мокро до противности. И страшно. Там было не очень, а сейчас — страшно.

— Прости.

— Пусть они извиняются, когда я вырасту и спущу с них шкуру.

Я усмехнулся её замечанию, но сказал:

— Лучше бы тебе ни с кем из них не встречаться.

Мы миновали ещё один квартал. Несколько раз я останавливался, смотрел назад, на тёмную улицу, но никто не спешил за нами. Очень хотелось убедить себя, что нас не ищут. Я бы так и думал, не будь колдуна.

Вне всякого сомнения, эти ребята действовали не спонтанно, а выбрали момент, когда вокруг пусто и безлюдно. Значит, какое-то время они следили за мной, а я, дери меня совы, раззява, даже ничего не заметил.

На металлический блеск на левом рукаве девчонки я обратил внимание случайно, зацепив едва ли не краем глаза. Подумал, что пуговица, но, приглядевшись, понял, что ошибся. Моль со стальными крылышками, маленькая проклятущая тварь, так обожающая жрать шерсть в шкафах нерадивых хозяек, застыла металлической чешуйкой на плече.

Я размахнулся, моль проворно отцепилась, пролетела вниз, расправила крылья, прянула влево, резко взяла вверх, так что когда я хлопнул ладонями, то промазал, а после рванул растерянную Элфи на себя и назад.

Насекомое рассыпалось серебряным облачком мельчайших, точно пыльца, частиц.

— Не дыши! — сказал я девчонке.

Бросился прочь, она, по счастью, последовала за мной. Только отбежав шагов на сорок, обернулся. Облачко всё ещё продолжало висеть на том же месте, едва мерцая в свете одинокого каштанового фонаря.

Я повел Элфи в противоположную сторону, от оживлённых улиц, до которых уже рукой подать. Заклинание-маяк. Они должны были понять направление нашего движения, и если проявили резвость, то ждали нас где-то впереди, совсем близко отсюда, и мы едва не угодили в расставленную ловушку.

Я помог спутнице перебраться через дощатый забор. Затем тёмным переулком (из-под ног покатилась бутылка) на соседнюю улицу. Широкую, протяжённую, освещённую куда ярче остальных в этом районе, показавшуюся мне неуютной. Мы были как на ладони.

— Ты сияешь, — с тревогой произнесла Элфи, когда мы прошли под фонарём. — На спине.

Я сбросил сюртук, даже не проверяя правоту её слов. Осмотрел и её, заметил на правом рукаве несколько серебряных песчинок. Рванул его на себя что есть силы, так что швы на плече не выдержали, ткань с треском порвалась.

— А если бы эта дрянь была на всём платье? — Вид у неё был… мокрый, потрёпанный, совершенно не подходящий ритессе. Несмотря на дискомфорт и страх, она ещё старалась иронизировать.