Птицеферма

— По-любому. Там такие суммы крутятся, — Дэвин закатывает глаза, изображая уровень несметных богатств, который новое поколение «синего тумана» обеспечило своим производителям.

— Альянс? — пораженно переспрашиваю в свою очередь.

Каждый раз, когда мне кажется, что моих разрозненных воспоминаний и заново полученной информации хватает для представления более-менее полноценной картины происходящего, как на меня снова и снова обрушиваются новые сведения, переворачивающие эту «картину» с ног на голову.

Дэвин, неверно истолковавший мое удивление, начинает бессовестно ржать.

— Детка, ты что, действительно полная зомбячка? И про Альянс не помнишь?

Совершенно невыносимый тип.

— Еще раз назовешь меня зомбячкой, сломаю тебе нос, — предупреждаю серьезно.

Тот же взмахивает руками в притворном ужасе, изображая, что сдается, а затем закрывает рот на невидимую «молнию».

Клоун. Мне не до шуток.

Что такое Альянс, помню даже я. Общие сведения об истории и устройстве мира из моей головы никуда не делись. Альянс — организация, созданная лет пятнадцать назад в целях поддержания и укрепления международного мира и безопасности. В нее входят Альфа Крит, Новый Рим, Лондор и еще десяток не очень крупных, но держащихся своих более могущественных «друзей» государств.

Однако связь Альянса с этим местом стала для меня сюрпризом. Слайтекс, будто намеренно, подчистую стер из моей памяти все, что касалось последнего задания.

Поворачиваюсь к Нику, рассудив, что с Дэвином разговаривать всерьез бесполезно.

— Пандорой управляет Альянс?

Напарник кивает.

— С тех пор, как Лондор снял с себя полномочия.

Нет, все еще не понятно.

— А Лондор?.. — подталкиваю.

— Полвека назад именно лондорцы накрыли местный черный бизнес. Рудники, добыча синерила, изготовление «синего тумана», рабский труд.

— Рабство, — повторяю эхом; поджимаю губы.

Что-то отзывается в памяти, встает в пустые «клетки» — на свои места.

Местные тоже говорили о рабстве. Я ещё удивлялась различию версий: то планетой управляли наркоторговцы, то рабовладельцы. А выходит, правда и то, и другое.

— Скоты, ага, — влезает в беседу несносный Дэвин. — Нынешние хоть за все платят. Так что, считай, в сравнении с теми, пушистые котятки, — ежится, — ещё бы не пытались пристрелить по истечению контракта.

— Лондор планировал устроить тут свою колонию, — продолжает Ник, игнорируя этот выпад; понял, что я нуждаюсь в более развернутом объяснении, — но руки так и не дошли. У них потом президент поменялся, начались волнения, какие-то заварухи местного значения. Вот и отдали Пандору на попечение Альянса, чтобы не оставлять без присмотра. Сейчас, собственно, Ассамблея Альянса и не дает нам разрешение на расследование. Аргументируют тем, что нет доказательств. А официального права на расследование у нас нет.

Все понятно, все логично. Кроме одного.

Как только это не пришло мне в голову раньше? Не иначе частые удары по голове мне не на пользу.

— А какое отношение мы вообще имеем к Пандоре и Альянсу? — спрашиваю. — Мы же из полиции Нового Рима… Или нет? — сама понимаю ответ на свой вопрос по тому, как изумленно вытягивается у Ника лицо.

— Ну даешь, зомбячка, — восторженно восклицает Дэвин. — Даже я в курсе, где ты работаешь.

Мне так не нравится происходящее, что даже пропускаю «зомбячку» мимо ушей; хмурюсь.

— В полиции, — получается не слишком уверенно.

Но ведь я четко видела в своих воспоминаниях эмблему со стилистически выполненной буквой «П». И то, что училась в Полицейской Академии Нового Рима, тоже помню совершенно точно.

— Так-то оно так, детка, — загадочно тянет время Дэвин, так, что мне окончательно становится не по себе.

Только отмахиваюсь. Видимо, кусок хлеба после двух недель овощей поднял настроение беглеца на такую высоту, что тот совершенно не может сдержать свое чрезмерное остроумие.

Поворачиваюсь к Нику, красноречиво приподняв брови.

— В полиции, — подтверждает напарник. Вздыхаю с облегчением: а то напридумывала себе. — Только в международной.

Замираю на середине выдоха.

— Интерпол, детка! — весело подытоживает Дэвин. — Йе-хуууу!

Ник хлопает меня ладонью по спине.

— Эм, дыши.

ГЛАВА 28

— Почему ты сразу не сказал, что мы работаем на Интерпол? — первое, что спрашиваю, когда оказываемся в нашей комнате наедине.

Обсуждать что-либо при Дэвине показалось мне провальной идеей заранее: обсмеет все, что угодно, не забыв приправить свои неуместные шуточки «зомбячками» и «детками».

— Я понятия не имел, что ты этого не вспомнила, — откликается Ник. Подходит сзади, обвивает руками под грудью, прижимает к себе, кладя подбородок на мое плечо. Вздрагиваю. Такая близость мне чужда, непривычна. Тем не менее не отталкиваю, а напарник делает вид, что ничего не заметил. Не мог ведь не заметить, правда? — Эм, не пойму, почему тебя это так поразило, — продолжает беспечно. — Те же копы, только поле деятельности пошире.

— Те же копы — вид сбоку, — передразниваю. — Пошире… В масштабах Вселенной, ты хотел сказать?

— Не усложняй, — Ник улыбается, чувствую щекой его улыбку.

Постепенно расслабляюсь в его объятиях. Он мне не враг, совершенно точно не враг.

— Что ты думаешь о Дэвине? — спрашиваю; откидываю голову напарнику на плечо. В кольце его рук действительно тепло и уютно. К этому можно привыкнуть.

Ник задумывается на пару секунд.

— Он авантюрист, — говорит, наконец, — но точно не злодей. Специально такие люди не подставляют, но как появится возможность — только мы его и видели.

— Не появится, — обещаю. Что бы там ни было у нас в прошлом, в настоящем я не испытываю к нему теплых чувств, а для дела он необходим. Поэтому нет, не сбежит. Если выживем сами, то и его доставим до места назначения. — Ник, что ещё важного я не помню?

Накрываю его руки своими, провожу от плеча к локтю кончиками пальцев, едва касаясь. То, что было утром, в порыве страсти, стресса и, можно сказать, умопомрачения, не в счет. Я отвыкла от прикосновений, которые приносят радость, а не страх и боль.