Публичное одиночество

А мы сами себя втаптываем. Мы говорим: «Вот это вот как у Майкла Джексона сделано»… Прости, Господи, не хочется говорить дурных слов… (V, 4)

(1996)

Хочу обратить ваше внимание на то, что сегодня необходимо дать возможность русской провинции самой искать свою дорогу. Не хватать регионы за уши, не заставлять смотреть на Москву…

Москва занимается своими вопросами. А провинция занимается вопросами страны. И вот это уважение к малой родине, возможность самим людям разбираться в своей судьбе стоит многого.

Большинство россиян поняли, что неоткуда ждать помощи. «Сникерс» Россию не накормит… (I, 66)

(2001)

Мне рассказывали реставраторы из Костромы о своей поездке за границу.

Они приехали в Финляндию, зашли в один музей, другой, потом вернулись в гостиницу… и запили.

Я их спросил: «А отчего так? Что-то не понравилось?» – «Да нет, – говорят, – чистенько, аккуратно… а смотреть-то особенно нечего. Жены-то, они по магазинам сразу, а мы так и просидели в гостинице, пока все не выпили, что с собой привезли».

И действительно, ну чем их, этих замечательных костромских реставраторов, годами восстанавливающих сотни квадратных метров купольных росписей костромских храмов и монастырей, можно было потрясти в музеях Финляндии?! Потому и квасили они в гостиничном номере, обсуждая то, что им дорого, то, для чего они призваны Господом в этот мир…

Для меня жизнь в провинции сама по себе необычайно важна… Вот, к примеру, есть поразительный музей в Великом Устюге, вологодском городе, ставшем недавно знаменитым тем, что оттуда к нам приходит Дед Мороз. Но это его сегодняшняя слава, а музей-то существует давно. В музее – Левитан, Шишкин; в музее – летописи, в которых, в частности, повествуется о том, что еще «во время оно» мужики из Тотьмы переплыли океан и открыли в Америке Форт Росс.

Вот вам и «С Новым годом»…

Зажатые нашим столичным менталитетом, ослепленные миром, где день за днем одна и та же тусовка и одни и те же лица, мы вспоминаем про нашу провинцию, если, не дай бог, что-то где-то случается. Говоря языком газетчиков, «когда есть информационный повод»… Леса горят в Хабаровском крае или в Ленске наводнение.

А провинция знает про Москву все. Все. Потому что там смотрят телевизор, а по телевизору «все в основном про Москву». Но мы не имеем ответной реакции провинции. У нас нет обратной связи. Мы не знаем, что там происходит.

Меня Михаил Прусак водил по великолепному, с любовью собранному музею в Новгороде Великом, расположившемуся в тщательно отреставрированном губернаторском доме. Или в том же Хабаровске – изумительный музей живописи…

К чему я это говорю?..

Потому что из этого выстраивается общий духовный образ и культурный строй нашей страны. (II, 38)

(2001)

Важно привить уважение и любовь к тому, что называется малой родиной.

Возьмите программу нашего Фонда Культуры по поддержке молодых одаренных детей «Новые имена». Для того чтобы выбиться в люди, пятнадцать лет назад ребята должны были оказаться в Москве или Ленинграде. Сегодня мы делаем все, чтобы эти дети общались, приезжали сюда, но возвращались обратно, чтобы там им были созданы условия, при которых таланты будут развиваться.

Я недавно разговаривал с Дибровым, он показал мне замечательную картину мальчика из провинции и говорил, что хочет его взять к себе.

Зачем?

Дай ему аппаратуру, дай ему возможность делать дома то, что он может. Ты его погубишь в этой тусовке московской! Он захочет быть похожим на тебя.

Зачем тебе это? Дибров уже есть. (I, 83)

(2002)

Почему я так ценю провинцию, люблю ее, так много езжу по стране?

Если хотите, для меня это нравственная терапия.

И хотя я вижу рядом с монастырями и храмами сомнительные салоны, круглосуточные сауны, какой-нибудь эротический массаж где-нибудь в Шуе или в Юрьевце, все равно именно в русской провинции происходит хоть и медленное, но необходимое движение в нужном направлении. (I, 92)

ПРОДЮСЕР

(1995)

Нужна ли профессия продюсера?

В любой стране, где государство не имеет возможности поддерживать свой кинематограф, есть надежда на то, что продюсер подхватит эту инициативу. Разница между продюсером и режиссером заключается в том, что продюсер считает, сколько людей пришло в зрительный зал, а режиссеру нужно считать, сколько людей осталось в зрительном зале после просмотра. И не всегда эти цифры совпадают.

Я думаю, что сегодня само слово «продюсер» неправильно понимается у нас. Продюсер – это не тот человек, который только дает деньги. Продюсер – не банк. Продюсер – тот, кто создал проект, нашел режиссера, достал деньги, вложил свои деньги и… довел дело до конца с прибылью. (XII, 3)

(2001)

Интервьюер: А как чувствовали Вы себя в роли продюсера, впервые запустившего фильм другого режиссера?

Прекрасно чувствовал.

Я знаю, что такое работа с продюсером. Знаю мои режиссерские права и обязанности. И я как продюсер требую того же от творца. Но он потому и творец, что имеет право высказаться. Иной разговор, если он злоупотребляет свободой, которая ему дана: тогда объясню ему, что это нехорошо, неправильно…

Самое глупое – пытаться привести другого человека к общему знаменателю твоих собственных художественных пристрастий и представлений.

Это безумие… (II, 35)

ПРОКАТ (1999)

Дело в том, что прокат-то разрушен.

Так как лицензия на фильм < «Сибирский цирюльник» > приобретена Газпромом, я думаю, что мы договоримся и будем решать прокатную политику следующим образом. Мы не будем выпускать сразу по всей стране картину. Это первое. Во-вторых, мы очень жестко будем отслеживать возможность выхода пиратских кассет. В-третьих, я думаю, что мы будем пытаться применить новую систему проката. Систему, связанную с тем, чтобы показать людям картину в том виде, в каком она была снята.