Публичное одиночество

ПРЕЗИДЕНТ И ПРЕЗИДЕНТСТВО

(1994)

Большинство людей, которые оказывались на этом месте, думали в первую очередь о том, как президентом стать.

Никто из них не думал, а как же перестать им быть?

Меня заинтересовал бы в первую очередь вопрос: зачем я туда иду? Что я должен сделать, чтобы достойно передать это место достойному, и самому уйти не вперед ногами, и не под зад коленом, и не с инсультом, и не в тюрьму. У тех же, кто рвется к президентскому креслу, одна задача – скорее занять его, а потом разберемся.

Потом не разберемся.

Ведь огромное число людей, которые пришли вместе с тобой, начинают, как снегоуборочные машины, грести под себя. Словом, вместо сытых, которых согнали, прилетели голодные, которые расхватают то, что осталось.

Поэтому передо мной этот вопрос никогда не стоял. Мое положение, мое имя, моя профессия, мои друзья, моя свобода мне намного дороже, чем лимузин, охрана, «девятка», дача, ядерная кнопка и все остальное… (I, 65)

(1996)

Сегодня президент может и должен твердо и решительно встать на сторону здоровых государственных сил, принять идеологию жертвенного служения и долга, взять под личное покровительство отечественную культуру и тем самым стать полноправным и единоличным представителем всего народа, жизнь и судьба которого Божией милостью даны ему в водительство.

А для этого, следуя завету русского патриота Ивана Ильина, должно считаться с двумя великими реальностями: с исторически данной Россией, только с ее целями и интересами; с верно понятыми и усвоенными аксиомами русского правосознания и государственности, взращенными в нас двухтысячелетним христианским опытом.

С этой точки зрения великая задача и главное задание президента России состоит в том, чтобы посредством преображения культуры возродить здоровый, изначально (не коммунистический!) государственный инстинкт России, которому чужды как противоборство гражданского общества и государства, так и вечно пребывающий парламентский кризис.

Гарантией процветания нашего общества является… братское служение: единение веры, чести и жертвенности граждан и президента. (I, 67)

(1998)

Интервьюер: Скажите прямо: Вы будете баллотироваться на пост президента России?

Мне все время задают этот вопрос. Я хочу, наконец, ясно объяснить, что я обо всем этом думаю.

Меня удивляет даже не то, что я как будто никаких поводов для таких вопросов не давал. Куда важнее другое – интонация. Знаете, об этом так примерно спрашивают: «Вы на фуршет в «Метрополь» пойдете? Завтра, к пяти? А в президенты пойдете?»

И никто так ставить вопрос не стыдится. Считается, что это вполне нормально – откровенно цинично относиться к президентской кампании, как к голой игре в карьеру. Деньги и рейтинги. Президентская кампания – самореклама, способ выбить какие-то льготы у власти, кому-то продать голоса, которые ты выдурил у избирателей.

Такой (торговый) подход к президентским выборам и со стороны прессы, и со стороны самого кандидата – он не просто циничный и постыдный. Он ужасно глупый. Ведь если даже здесь, даже на таком месте нет понятия «долг», даже здесь одна торговля, игра и кокетство, то на что же можно вообще в нашей стране надеяться?

Играемся в выборы. В законы. А в основе одно: «А что я с этого буду иметь?» Вот этот копеечный мальчишеский цинизм демократии – цинизм просто от недоумия. Он нас и погубит…

Так вот.

Я вообще-то давно уже мужчина взрослый. И к вопросу президентских выборов тоже отношусь вполне по-взрослому, без игр. Реклама мне, как понимаете, не нужна, а для шоу можно выбрать другую тему.

Президент страны должен быть и умным, и спокойным, и опытным, и волевым, и много еще других качеств у него должно быть. Но всему этому цена копейка, если главного нет. А главное – это одно: понимание, что такой пост – это не пьедестал для себя, любимого.

Быть главой государства – это служение. Служение не только народу и стране. Но и служение определенным принципам, идеалам, традициям, которые наверняка много старше, выше, много значительнее тебя. Ты – их слуга, их раб. Если у тебя нет понимания, что ты служишь, что ты – только звено истории, если ты этого не чувствуешь – не лезь. Будь кем угодно. Но быть главой государства у тебя нет никакого права. Ты только беду принесешь стране, да и себе в конечном счете…

А у Вас такое понимание президентства есть?

Для меня это религиозный вопрос.

Я бы решился на такое, только если бы чувствовал, что это угодно Богу, если бы мне это «приказал» внутренний голос; если хотите назвать иначе – моя совесть. (I, 72)

(2002)

Интервьюер: В «Сибирском цирюльнике» Вы сыграли царя, и я знаю, что ранее Вы имели некоторые претензии на пост президента. Эти два факта как-то связаны между собой?

Мне задавали подобные вопросы, на которые я отвечал: «У меня мыслей таких нет, но на все воля Божья!»

Как верующий человек, я допускаю любое изменение в моей жизни. Только и всего. С тем же успехом я могу оказаться, не дай бог, эмигрантом…

Мне очень симпатичен нынешний президент. Если нашему президенту интересно услышать мою точку зрения по той или иной проблеме, я абсолютно искренне ему ее высказываю. И это совершенно не значит, что я сижу и жду каких-то немедленных действий. Но мне дорого, что президент меня не только слушает, но и слышит.

И мне, в свою очередь, важно знать его точку зрения. Как режиссеру, как художнику мне особенно интересно психофизическое состояние человека, в руках которого сконцентрирована фантастическая власть в огромнейшей и величайшей стране мира.

Покуда президент руководит в стране, а не им кто-то.

А я пытаюсь быть ему полезен тем, что честно говорю то, что думаю.(II, 41)

(2007)

Я думаю, основное качество лидера страны – точное понимание дыхания этого огромного пространства…

Ощущение масштаба страны – одно из очень важных качеств. У нашего президента за восемь лет очень изменилось отношение к этому. Я просто это знаю, потому что откровенно общаюсь. Очень серьезная метаморфоза. Очень серьезная.