Пульт времени "Волшебный" отпуск

Двое молодых слуг-ширтов в серых плащах моментально скрылись в направлении обоза.

— М-да… — протянул Алексей. — Не самое лучшее начало утра. Надеюсь, что порка этой сварливой клуши хоть немного поднимет мне настроение.

Он решил играть по правилам этого мира. Если тут ценят только жесткость и силу, а другого не принимают, то он будет их демонстрировать. А с учётом его человеческого происхождения иначе со здешней знатью точно не совладать. Несколько отрубленных голов вряд ли поднимут его рейтинг среди населения, но точно усмирят самых прытких и говорливых.

Служки быстро приволокли Воронцову завтрак. Он расположился под натянутым у входа в шатёр на раскладном стуле и наблюдал за тем, как на том берегу реки на главной площади собиралась толпа любопытных зевак, которых интересовали свежие сплетни. Народ всполошился из-за воплей жиробасины, которые были слышны даже через реку.

Глава 27

Доев жареное мясо и допив вино из местных виноградников, землянин приказал охране готовить его лурна. Время неутомимо шло, а ему уже сегодня хотелось попасть в новый замок.

Пока основная часть солдат собирала пожитки, сворачивали шатры и укладывала всё в обозы, Воронцов в сопровождении свиты, состоящей из приближённых и охраны, выдвинулись обратно в деревню.

Алексей немного остыл. Гнев почти прошёл, но сказанных слов уже не вернёшь. Руаж следовало наказать, чтобы проявить стойкость и дать понять, что он не прощает оскорблений.

Охранники на чёрных лурнах усердно разгоняли зевак с мостовой, освобождая дорогу правителю. Собравшиеся ширты с удивлением смотрели на гладкокожего гилзале в одеяниях номарха и совершенно не понимали как это произошло. Многим казалась это шуткой, но правдоподобные проклятия пленницы, которая была прикована к позорному столбу, только вносили сумятицу в их умы.

Процессия остановилась напротив позорного столба. Человек поднял ладонь к небу, заставив всех замолчать.

— Я, Алексей, полноправный правитель объединённых земель Олд и Цай, за оскорбления номарха и нарушения кодекса ширтов приговариваю вольнорожденную Руаж, супругу бывшего помощника Айдара, к десяти ударам плети!

— А-а-а! — завизжала знатная ширтка. — Отпустите меня! Тварь двуногая, ты ещё поплатишься за это! Фарон снимет с тебя кожу живьём!

— К двенадцати ударам! — громко прозвучал голос Алексея, заставив зевак открыть свои хищные рты от удивления. — Привести приговор в исполнение немедленно!

— Нет, не надо! — пленница быстро сменила оскорбления и гнев на унижения и мольбу. — Я поняла свою вину и больше не буду. Великий номарх объединённых земель, помилуй меня!

Алексей сурово посмотрел на генерала Эрлла. Тот отдал приказ воинам. Спешившись, они стремительно сорвали с ширтки её богато украшенные одежды и бросили их в грязь.

— Нет-нет-нет! Что вы делаете?! — яростно шипела жертва репрессий.

Перед зрителями открылось заплывшее жиром несуразное тело представительницы знати. Алексей в первый раз видел такой отталкивающий формат рептилоида. Руаж явно была любительницей не только гилзалевской любви, но и чревоугодия.

В руках рослого воина в капюшоне, скрывающим его лицо, появилась плеть.

— Вжуж-ж! — просвистела она в воздухе.

— Бдыж-ж! — раздался хлесткий звук удара, когда кожаный шнур ударил по спине ширтки.

— А-А-А! — на всю округу раздался её крик.

Плеть снова обрушилась на спину Руаж под одобрительные крики собравшихся. Народу не хватало зрелищ. Подобные мероприятия ими воспринимались как развлечения. К тому же, вздорный характер бабищи, видимо, порядком надоел всем. Её показательная порка приносила моральное удовлетворение почти всем жителям этого посёлка, не вызывая у них ни капли сочувствия. Исключением являлся староста.

На пятом ударе пленница повисла на цепях, потеряв сознание. Но палач с благодарностью принял из рук зрителей ведро с водой, которой окатил Руаж, заставив её прийти в себя.

Наказание продолжилось. Плеть вновь обрушилась на покрытую кровью спину хрипящей ширтки.

Двенадцатый удар окончательно выбил у неё остатки сил. Её бесчувственное тело отстегнули от цепей и уронили в грязь.

Вирт в ужасе наблюдал за происходящим, не понимая, что ему делать. С одной стороны, он должен был помочь госпоже. С другой стороны, совершенно не хотел разделить её участь.

— Так будет с каждым, кто посмеет подрывать легитимность власти номарха и оскорблять его! — на всю площадь закричал генерал Эрлл.

Алексей утвердительно кивнул и отдал приказ возвращаться в лагерь. Он был доволен результатами показательной порки и поведением генерала после полученной утренней взбучки.

Армия готова была выдвигаться в путь. Обозы были собраны, а пехота выстроена в колонну.

— Лагерь снят и все готово к маршу, номарх, — сообщил прискакавший к ним десятник.

— Хорошо, — кивнул он. — Значит, выдвигаемся.

— Господин, — обратился к нему Эрлл. — Что делать с вашими гилзале?

— Определите их в пехоту, пусть следуют за нами. Сейчас мне некогда ими заниматься. Найдите среди них Карона и отправьте его ко мне. Я назначаю его десятников отряда.

Войско пришло в движение. Воронцов со своей свитой вальяжно шёл в авангарде, чтобы не глотать пыль. К нему прискакал тот же десятник, который в прошлый раз отвечал за доклад.

— Номарх, по вашему указанию раб Карон доставлен к вам, — отчеканил он.

Воронцов обернулся и увидел Карона, который бегом пытался нагнать лурна десятника, но ему оставалось бежать ещё долго. По лицу македонца было видно, что ему забеги на длинные дистанции не в новинку, но и не приносили удовольствия.

— Десятник, — окинул дежурного недовольным взглядом Воронцов. — Ты в своем уме? Зачем ты солдата заставляешь бегать во время похода? Он умрёт от усталости, пока мы будем добираться до замка.

— Я об этом не подумал, — поскрёб в затылке рептилоид. — Но у него же нет лурна. Как я ещё доставлю его к вам, если вы выдвинулись далеко вперёд?

— Значит, выдайте ему лурна, — Алексею было сложно общаться с такими недалёкими ширтами. Ему хотелось влепить себе в лицо ладонь в классическом фейспалме.

— Лурна? Рабу-гилзале?! — изумленно округлил глаза ошарашенный десятник. Он сразу же изменился в лице, осознав, кому это сказал.

— Да, блин, лурна! — Воронцов разозлился. Ему хотелось схватить кусторез и покрошить всех рептилоидов на лапшу, но приходилось работать с тем, что имелось. — Теперь это воины нашей армии, какой бы расы они не являлись. А конкретно этот парень — десятник. Нашим гилзале положено всё то же снабжение, что и другим солдатам. Или мне у тебя забрать лурна, чтобы поставить на равных с другим десятником?