Пустоши Альтерры. Книга 2

И вот — тишина, лента ушла полностью.

Мрак, не теряя ни секунды, резко повёл руль, уводя броневик в сторону, закрывая Вектора от возможного ответного огня. Пыль взвилась стеной, заслоняя их от врага, превращая поле боя в размытое серое марево.

— Перезаряжай! — коротко бросил Мрак, держа руль крепче.

Вектор поспешно выдернул пустую ленту, руки дрожали, пальцы цеплялись за металл, а затвор то и дело срывался. Он уже понял, что в теории всё выглядело проще, чем в реальности.

Рейдеры не спешили показываться. Их пулемёт молчал — хороший знак, но из тумана оседающей пыли всё ещё доносились редкие хлопки винтовки. Стреляли вслепую, хаотично, будто больше по привычке, чем с настоящим расчётом попасть.

Мрак маневрировал, ведя машину по дуге, не позволяя врагам прицелиться. Они могли затаиться, могли ждать момента, а могли уже лежать, истекая кровью в песке. Проверять это на себе он не собирался.

За спиной снова послышались щелчки, срывающиеся с глухими металлическими лязгами.

— Да пошевеливайся, твою мать! — рявкнул Мрак, не оборачиваясь.

Вектор судорожно вжал ленту в механизм, пихнул короб в паз, но всё шло через задницу. Слишком много новых ощущений — шум, запах гари, натянутые нервы, пальба. Всё это сказывалось, делая из простых движений мучительно долгий процесс.

Тридцать секунд. Бесконечно долгих тридцать секунд.

Наконец затвор встал на место с уверенным щелчком.

— Готов! — выдохнул он, сбрасывая пустой короб на пол.

Мрак молчал, проводя машину вдоль бархана. Пыль рассеивалась, обнажая место схватки. Всё выглядело хаотично — пробитая машина рейдеров, россыпь гильз.

Из серого марева показалась чья-то тень, фигура шаталась, держа в руках винтовку, не как оружие, а скорее как последнюю опору.

Парень был молодым. Грязная одежда, лицо в пыли, руки дрожат, дыхание тяжёлое. Он едва держался на ногах, всё ещё нажимал на спуск, пули уходили куда попало, уже без ярости, без расчёта.

Мрак сузил глаза, наблюдая за этим жалким зрелищем, бой фактически был окончен.

Вектор, всё ещё сжимая рукояти пулемёта, напряжённо наблюдал за тем, как парень перед ними медленно поднимает руки.

— Думаешь, сдался? — спросил Вектор, не отводя взгляда от фигуры в пыли.

Мрак не ответил сразу. Его чутьё говорило, что всё слишком просто. В пустошах не сдавались просто так. Кто привык убивать ради выживания, редко опускали руки, если у них оставалась хоть капля надежды.

Парень стоял неподвижно, лицо напряжённое, взгляд бегал по сторонам в поисках спасения. Он не выглядел отчаявшимся. Скорее… ждущим.

Мрак резко ударил по клаксону, усиливая давление на врагов. Гулкий звук прорезал тишину, заставив парня вздрогнуть, не больше.

А потом снова раздалось движение, подбитая машина рейдеров, что казалась мёртвой, вдруг ожила — сначала едва заметное шевеление, затем рывок, и в окне показался ствол автомата.

— ЛОЖИСЬ! — рявкнул Мрак, а Вектор уже действовал, пулемёт взревел, отправляя в цель длинную, затянутую очередь. Боковое зеркало разлетелось вдребезги, корпус трещал, металл с хлопком проваливался внутрь, и в следующий миг автомат, только что направленный на них, исчез в вихре пуль.

Внутри машины больше не шевелились. Броневик снова плавно вышел на прямую, оставляя позади только облако песка и дымящиеся следы на металле рейдерской техники.

Справа от машины парень с поднятыми руками медленно покосился на своё оружие, но, поймав взгляд Вектора, даже не дёрнулся за ним.

— Ну, теперь точно сдался — выдохнул Вектор, не спуская с него прицела.

Мрак коротко хмыкнул.

— Возможно. А возможно, ждёт, что мы подойдём ближе.

— И что, оставляем его?

Мрак не спешил выходить из кабины. Он наблюдал, как Вектор, всё ещё не до конца пришедший в себя, глубже втягивается в бронекапсулу, нервно оглядывая поле боя, словно ожидая, что из песка вдруг поднимется ещё один стрелок. Пальцы парня всё ещё лежали на ручках пулемёта, хотя угроз больше не было.

Тишина стояла плотной, вязкой, будто пустошь ещё переваривала произошедшее. Ветер гонял пыль и оседавшие следы пороха, песок неторопливо покрывал разбитые машины и тела тех, кто ещё минуту назад стрелял в них.

Мрак дважды коротко посигналил, предупреждая, что броневик приближается, оставляя шанс тому, кто мог ещё скрываться в укрытии. Ответа не последовало.

Парень с поднятыми руками стоял неподвижно, дыхание было рваным. Не пытался выкинуть что-то глупое, не рванул к оружию, лишь пинком отбросил винтовку ещё дальше, позволяя ей окончательно раствориться в песке.

Броневик пошёл по широкой дуге, Мрак внимательно осматривал место перестрелки, проверяя каждый угол. Пока не было полной уверенности, что угроз больше нет, выходить из машины было последней глупостью.

Он несколько раз приказал Вектору отработать по возможным точкам укрытия. Пара коротких очередей полоснула по бархану — пули выбили фонтан песка, но никто не вскочил с криком боли. Затем Вектор прошил корпус подбитой машины, проверяя, не затаился ли там раненый, готовый в последний момент выстрелить. Ответом снова была только тишина.

Если кто-то ещё был жив, то либо забился в щель, молясь, чтобы его не нашли, либо был слишком тяжело ранен, чтобы представлять угрозу.

Вектор наконец позволил себе глубокий выдох, провёл ладонью по лицу, будто пытаясь стереть напряжение, и только после этого нажал кнопку рации:

— Угроза устранена, можно подходить.

Ответа не последовало несколько секунд, затем в динамике раздался голос Вергила — спокойный, не лишённый настороженности:

— Понял. Двигаемся.

Теперь начиналась самая сложная часть.

Бой всегда прост: убей или будь убитым. Но когда пули перестают летать, а враг уже не держит оружие, на первый план выходит самое грязное и напряжённое — делёжка трофеев.

Переговоры с другими машинами не обещали быть лёгкими.

Грузовик подошёл первым, за ним осторожно двигалась багги, держась чуть в стороне — словно водитель не был до конца уверен, что вражеские машины больше не опасны. Когда колонна приблизилась, из кабины грузовика вышли двое — охранники с автоматами.

Сдержанно, быстро, они осмотрели поле боя: внимательно изучили подбитую машину рейдеров, выглянули за барханы, обменялись короткими фразами. В целом, выглядели спокойно — похоже, уже поняли, что бой действительно окончен.