Пустой мир 2. Война за престол

– Я поклялся истребить Гористаров. – глухо произнес Эдвард, опираясь на стол, - И мне слишком поздно отказываться от своих клятв. Только, демон их разбери, это далеко не так просто… Я всегда буду винить этот род в гибели Изабеллы, но… в Бездну все! Виноваты они в случившемся, или нет, но они ответят! Капитан, я принимаю ваше предложение. Где сейчас семья Михаэля?

– Они в небольшом имении на небольшом отдалении от оперативного тыла гористарских войск, отсюда примерно тридцать тысяч километров. Придется пройтись по вражеским тылам, но «призраки» смогут это сделать, - уверенно объяснил корсар, уже устраивавший такие рейды, и сразу оживившись, - Мои корабли готовы выдвигаться немедленно, по вашему первому указанию. Имение небольшое и слабо защищено, если верить данным гористарского капитана. Они стараются не привлекать к себе внимание, понимая, что излишняя защита будет только их выделять. Не знаю, почему они не пытаются эвакуировать семью наземным путем, но, скорее всего, опасаются, что наших рейдеров может привлечь сухопутный конвой. По таким мы бьем довольно часто.

– Рейд по тылам противника? – удивился Эдвард, - Значит, действовать придется максимально быстро. И как потом найдем Михаэля?

– Он сам вас найдет, господин, - кивнул Северед, - В этом я уверен.

В какой-то степени корсар был прав, Михаэлю еще не хватало холодности и расчетливости настоящего полководца. Узнав, что его семья находится в руках тристанского барона, начнет совершать ошибки, на одной из которых Эдвард его и поймает.

– Только действовать нужно как можно быстрее, - добавил корсар почти сразу же, - Михаэль уже скоро узнает, что отправленная им группа кораблей так и не дошла до места назначения. Скорее всего, отправит другую на эвакуацию своего наследника, и мы должны ее опередить.

– Капитан, готовьте свои корабли, мы выступаем сейчас же, - приказал Эдвард, - Я отправлюсь с вами. Если отдаю людям подобные приказы, то обязан сам в этом участвовать.

========== Глава 14. Сведение счетов. ==========

Глава 14. Сведение счетов.

“Когда игра закончивается, король и пешка падают в одну и ту же коробку”. Итальянская поговорка

Грохот непрерывно бьющей артиллерии разрывал воздух, и казалось, небеса уже были готовы обрушиться на землю, предзнаменуя начало Апокалипсиса. Картина развернувшегося сражения на самом деле казалась концом света, особенно для тех, кто в этом момент находился на лучших зрительских местах, а именно, на передовой, где развернулись самые жестокие схватки.

Непрерывный огонь тяжелой осадной артиллерии буквально вычищал целые сектора оборонительных рубежей, не оставляя там ничего, кроме перемешанной земли и бетонных обломков на месте некогда укрепленных бункеров, а прицельные залпы, наводимой спутниками сверхтяжелой артиллерии не останавливали даже мощные дефлекторные щиты и многометровая броня фортификационных сооружений. Окопы и крепостные стены буквально исчезали с лица земли вместе с целыми подразделениями. И это только подготовка к основному удару, который был нанесен через несколько часов артиллерийской обработки позиций защитников.

Гельские войска ударили всем, что у них было, бросив в бой самые лучшие и технически оснащенные части, ударившие не на узком участке, а сразу протяжении всей линии фронта в три с лишним тысячи километров. Передовые части, поддержанные сверхтяжелыми танками, боевыми шагоходами и эскадрами флота, давили на и так истощенные силы защитников города, и этот момент оказался переломным. Карийцы, и так уже державшиеся на пределе человеческих возможностей, не выдержали нового полномасштабного наступления.

К этому моменту защитники уже потеряли большую часть защитных батарей и контрбатарейных орудий, почти лишились танковой поддержки, так что штурм крепостных стен теперь оставался лишь вопросом времени. Одно за другим подразделения начинали отступать, пытаясь сохранить боеспособность, но на некоторых участках потери среди личного состава превышали восемьдесят процентов, и часто приходилось бросать тяжелое снаряжение и боеприпасы. Их просто некому забирать с собой, не хватало не только грузовиков и тягачей, но порой и просто живых людей. Все что бросали на позициях, минировали или приводили в негодность, чтобы не досталось противнику, но из-за успешного продвижения гельских сил вглубь обороны защитников слишком многое приходилось делать в спешке, и слишком многое просто не успевали сделать.

Внешняя линия обороны перестала существовать всего через пару часов после того, как артиллерийской огонь гельские наводчики перенесли дальше, к рубежам крепостей и бункеров последней линии обороны, методично разрушая теперь и их, прежде серьезно поврежденных в ходе первых ударов и артобстрелов. Отступление со сданных рубежей приходилось проводить в тяжелейших условиях, немало отрядов так и не смогло вырваться, попав в окружение и сложив оружие, либо же оказавшись под перекрестным огнем и уничтоженные прежде, чем успели вырваться и отступить к безопасным позициям.

Эта победа гельским силам все же не досталась очень просто, карийцы цеплялись за каждый метр своей земли, и усеянные трупами и остовами разбитых боевых машин пространства на подходе к укреплениям были серьезным доказательством мужества этих солдат. Только все равно этого оказалось слишком мало, чтобы сдержать удар подобной силы. На место одного убитого противника приходило сразу двое новых, на каждый подбитый танк появлялся еще один, тут же закрывавший брешь в строю, и каждая попытка задержать наступление оканчивалась все большими и большими жертвами отбитых контратак.

Контратаковавшие уцелевшие силы флота охранения города сумели на некоторое время изменить ситуацию на поле боя. Пройдя по низкой орбите и сумев избежать раннего обнаружения, карийские эскадры объявились прямо над поле сражения, открыв огонь по наступающим наземным частям противников, на несколько минут превратив пустоши в рукотворный огненный ад, где, даже не успевая понять, что произошло, сгорали целые дивизии, испепеляемые огнем тяжелых корабельных орудий. Казалось, что и в этот раз получится сдержать противника, но по флоту охранения вскоре ударили гельские эскадры, почти втрое превышающие по численности защитников. Завязался новый воздушный бой, в котором у карийцев не было даже малейших шансов не то, что даже выиграть, но и просто уцелеть. И все же они приняли его, надеясь дать сухопутным силам достаточно времени, чтобы отступить к крепостным стенам, под защиту дальнобойных зенитных орудий.

Сражение между флотами развернулось на протяжении почти ста двадцати тысяч кубических километров, где смешались эскадры обеих сторон. Небольшое преимущество карийцев в неожиданности и том, что данная воздушная территория им известна лучше, вскоре исчезло под ударами превосходящих сил противника, где каждому кораблю защитников приходилось сталкиваться с тремя или даже четырьмя кораблями противника.

«Я не прошу никого из вас идти до самого конца, и никогда никто не посмеет вас в чем-либо обвинять, если вы сейчас отступите. Только за нашими спинами те, кого мы поклялись защищать, и сегодняшний бой ничем не отличается от прочих. Я останусь здесь, чтобы с честью отдать свой долг барону и выполнить ту клятву, которую когда-то дал. Во имя бароната и королевства», - таков был последний приказ командующего флотом, лично вступившего в бой на флагманском линкоре.

И ни один из кораблей не покинул строй, даже понимая, что все обречены. Гельские силы встретились с ожесточенным сопротивлением, потеряв немало боевых единиц прежде, чем сумели пробить оборону флота охранения. Вассарий и слышать не хотел ни о тяжелых потерях, ни о серьезном сопротивлении, требуя только результатов, какой бы ценой не достигались. Потому эскадры Гельского флота продолжали наносить удар за ударом, разделяя флот защитников на группы, затем уничтожая по отдельности, неся тяжелые потери при прорывах, но вынужденные действовать активно и быстро, чтобы прогнать карийцев с позиций, с которых они могли наносить удары по наступающим наземным силам.