Пустой мир 3. Короны королей

— Танки я уже видел своими глазами, — отмахнулся Эдвард, — куда больше меня сейчас волнует ситуация на Ассамрийских мостах. Если противник успеет их подорвать, это смешает нам все планы. Оттуда еще не поступало никаких сообщений?

— Никак нет, — отрицательно покачал головой офицер, на всякий случай еще раз сверившись с данными, пробегавшими по одному из мониторов пункта связи, — новых не было. Последний доклад оттуда пришел больше получаса назад, в нем сообщалось, что войска вступили на мост, но противник закрепился на другом берегу, продвижение идет с большими потерями…

— Так, ясно, — кивнул Эдвард, — свяжитесь с центральным штабом и передайте приказ двадцать первой дивизии линейной пехоты Фларского графства быть у мостов в течение часа и поддержать наступление на важном стратегическом направлении.

— Господин барон, дозорные сообщают, что часть сил противника снялась с занимаемых позиций и начала движение в нашу сторону, — сообщил адъютант, подключенный к отдельному каналу связи, — зафиксированы тяжелые танки, штурмовая пехота и подразделения шагоходов.

— Отлично, они все-таки решились, — хлопнул бронированными ладонями перчаток Эдвард, после чего жестом привлек к себе внимание офицера, — Немедленно передайте танкам и всем остальным резервам на втором рубеже боевую готовность. Как только саальтские силы откатятся назад, они должны атаковать. Ты, за мной, — ткнул пальцем в сторону адъютанта и покинул пункт радиосвязи, не став даже выслушивать ответ офицера.

Линия оборонительных окопов шла к передовым позициям, вспаханным воронками и временными укреплениями в ходе предыдущих боев. Там уже снова закрепились рейнсвальдские солдаты, разворачивая огневые точки и устанавливая подвижные противотанковые пушки. В уцелевших переходах и прямо в воронках от тяжелых артиллерийских снарядов скапливалась пехота, готовая к встрече атакующего противника. А над головой уже завязывалась новая дуэль дальнобойных пушек, закидывавших позиции врага плазменными и антиматериальными зарядами с расстояния в несколько десятков километров.

Эдвард шел вдоль линии окопов, вырытых в полтора человеческих роста, так что стрелки на позициях стояли на небольшом возвышении, позволявшим выглядывать из-за бруствера. Мягкая сухая земля проваливалась под ногами и осыпалась при каждом шаге, отдыхавшие внизу солдаты, прислонившиеся к стенке в обнимку со своим оружием, при появлении барона тут же вскакивали, но он проходил мимо, не обращая на них внимание. Только возле сожженного саальтского танка, провалившегося передними траками в окоп, застрявшего и теперь превращенного в укрытие, Эдвард остановился, оглянувшись и забрав у адъютанта скорострельную винтовку. Отключив предохранитель, он проверил заряд батареи и магазин.

— Двухминутная готовность! — переключившись на общую войсковую частоту, приказал Эдвард, забираясь на стрелковую ступень и выглядывая из-за бруствера. Территория впереди еще была чистой, только ветер гонял тучи пыли и пепла, поднимавшиеся над землей. — Противник приближается! Взводам доложить о готовности! — кричать не было нужды, связь работала хорошо — связисты поработали на славу, полностью вычистив канал от всех возможных помех.

Установив винтовку на бруствер, Эдвард подключил ее к нейроинтерфейсу своего боевого костюма и синхронизировал систему прицеливания, неспешно переключаясь между режимами визора в ожидании, когда солдаты противника покажутся в зоне видимости.

Первыми открыли огонь минометы. Автоматические мобильные установки, следующие во втором эшелоне, начали неприцельно обстреливать позиции защитников, засыпая тяжелыми снарядами с плазменными или напалмовыми боеголовками, взрывавшимися либо при приземлении, либо на небольшой высоте над окопами. После первых же разрывов, поднимавших столбы земли и грязи, солдаты торопились занять позиции на стрелковой ступени, выцеливая приближающегося противника и уже не обращая внимания на то, что порой снаряды падали точно в окопы, заливая их ревущим пламенем и выжигая всех, попавших под удар.

— Приготовиться! Определить сектора обстрела! Огонь на поражение! — командовали взводные, и их резкие и отрывистые, похожие на лай собак, приказы, раздавались по общей частоте. — Быстрее! Резервным группам быть готовым закрыть бреши! Выдвинуть противотанковые команды на первую линию!

Первыми в зоне поражения показались пехотинцы противника, вооруженные штурмовыми щитами, выныривая из темноты рассыпным строем. Тяжелые и мощного защитные доспехи не позволяли им развить такую же скорость, как более легким мобильным группам, но зато выдерживали куда более плотный огонь противника, поэтому они чаще всего оказываясь впереди, выигрывая время основным частям. А за их спинами уже можно было разглядеть силуэты танков и шагоходов.

— Огонь! — одновременная команда взводных и офицеров лишь на секунду опередила первый залп защитников. Начали стрелять стрелковые цепи на передовой линии окопов, и вместе с ними открыли огонь установленные там противотанковые орудия, в первую очередь выбирая самые тяжелые и опасные танки саальтских сил. Первые ряды наступавших солдат успели сделать только пару шагов, прежде чем были уничтожены, но не успевали даже упасть, как их место занимали новые солдаты, не давая атаке остановиться ни на секунду, сплошным валом подкатывая все ближе к позициям защитников.

Чуть позже открыли огонь орудия и автоматические минометы второго эшелона, поднимая фонтаны земли и обломков при каждом попадании. Получив первые координаты, артиллеристы сразу били на поражение, кучно укладывая снаряды во вторую и третью линию наступавших войск и стараясь отрезать передовые части от оперативных резервов.

Эдвард стрелял мало, оставив приближавшихся солдат противника на группы прикрытия, больше наблюдая и раздавая приказы, заодно пытаясь понять тактику действий врага. За последние дни Саальт уже не раз предпринимал подобные контратаки, стараясь выбить наступающие войска Рейнсвальда хотя бы с передовых рубежей и достигнуть пусть даже местных оперативных успехов, но такие атаки почти никогда не достигали поставленных результатов. Саальтские офицеры словно бросали войска в бой, до конца не подготовившись к наступлению, и откатывались назад с большими потерями раз за разом.

Сейчас тристанский барон наблюдал практически такую же ситуацию. Атака была быстрой и сильной, собранные в единый кулак пехотные и бронетанковые части вполне имели шанс захватить первую линию обороны, но из-за нехватки резервов это был лишь пустой расходный материал. Глядя на то, как методично его подчиненные расстреливают пехотные цепи противника, теперь пытающиеся залечь или укрыться за танками, чье продвижение так же постепенно замедлялось из-за прицельного огня орудий защитников, Эдвард задумался о том, что впервые с начала войны Саальт ведет себя столь неразумным образом, бессмысленно теряя солдат. Однако он не тешил себя надеждой, что это всего лишь глупость командующих противника. Аллирд не достиг бы успеха в военном деле, если бы в штабах его армии сидели безмозглые стратеги, так что все это было лишь частью какого-то общего плана, сути которого он пока не мог понять.

— Передайте приказ танковым группам начать контратаку, — приказал он по радио, отвлекшись от размышлений и спрятавшись за бруствер, когда один из минометных снарядов приземлился совсем рядом с его позицией, засыпав каменными осколками и клочьями земли, — если будем тянуть дольше, то они начнут отступать…

Тристанские танки выжидали своего момента во втором эшелоне, отодвинутые от передовой и возложившие задачу выдержать первый натиск противника на бронебойные команды. Получив приказание об атаке, танкистам оставалось лишь прогреть двигатели и активировать все системы наведения. Тяжелые и средние танки с поддержкой штурмовых шагоходов, вышли на передовые рубежи через несколько минут после того, как атака саальтских сил окончательно остановилась, и с ходу открыли беглый огонь по позициям противника.