Пустой мир 3. Короны королей

— Войска на восточном участке вынуждены оставить позиции, — сообщил связист, поднявшийся из центра контроля. — Противник ввел в бой массированные бронетанковые силы. Командование докладывает, что у них нет необходимого количества техники и противотанковой артиллерии, чтобы удерживать этот участок и дальше. Они отводят силы назад, сохраняя линию фронта…

— А как же резервы, которые мы туда перебросили четыре часа назад? — поинтересовался Стивки, принимая инфопланшет со сводками. — Там достаточно танков, чтобы удерживать эту линию еще по меньшей мере сутки…

— Колонны были обнаружены на подступах и атакованы с воздуха, — сказал связист, — уцелело меньше десяти процентов техники, которые вошли в состав обороняющихся войск. Больше резервов на этот участок не перебрасывали.

— Будь они прокляты, — выдохнул Стивки, едва справившись с эмоциями. — Я же приказал разделить колонны на небольшие группы… Ладно, пусть отходят на рубеж, который удерживает двенадцатая гвардейская дивизия. Они еще хотя бы держатся?

— По данным, поступившим два часа назад — численный состав дивизии составлял восемьдесят два процента, боеготовность и обеспеченность снаряжением и техникой — семьдесят восемь процентов. Докладывают, что готовы держаться столько, сколько необходимо, — уточнил связист, сверившись уже со своим планшетом и тяжело вздохнув, — конечно, эти данные могли уже устареть…

— Я уверен, что они уже устарели, — зло процедил Стивки сквозь зубы. — Мы тут собственной кровью умываемся, а результатов никаких … Видимо, обещанного подкрепления можно не ждать… Можешь быть свободен, — он отпустил связиста и еще раз посмотрел в визор дальнего действия на передовую, начинавшуюся сразу за пробитыми в нескольких местах внешними крепостными стенами. После того, как пришлось отвести остатки охранного флота на защиту последнего коридора связывающего войска с «большой землей», оборона города превратилась в координатную сетку с точками целей для саальтских эскадр, методично уничтожавших все опорные точки защитников. И теперь там, внизу, развернулся ожесточенный танковый бой, все чаще прерывающийся точечными орбитальными ударами саальтского флота. Оборона рушилась буквально на глазах, но Стивки не отдавал приказ об отступлении. Сначала надо было организовать отвод тыловых частей, чтобы не допустить паники и давки. Для этого пришлось бы пожертвовать еще большим количеством людей, но факт гибели розмийских солдат его нисколько не беспокоил.

— Увы, мой дорогой сюзерен, — произнес Стивки вслух, — наше с вами соглашение можно считать расторгнутым. Жаль, что все так обернулось, но у всех есть свои интересы…

***

Стивки не знал, что Тоскарийский граф в это время уже просчитывал собственные ходы и комбинации, решив разыграть свою партию, пользуясь тем, что его не брала в расчет ни одна из сторон. Вмешательство Келвина, явившегося прямо из Розмии с требованием немедленно отправить войска в поддержку Стивки, едва не сорвало все планы. Но Келвин был наследником, поэтому просто послать его в Бездну вместе с глупыми и опасными идеями граф не мог.

— Отец, ты понимаешь, какая угроза нависла над Рейнсвальдом? Или просто отказываешься видеть, как ситуация складывается на самом деле? — Келвин стукнул кулаком по столу, не желая соглашаться с отцом, когда тот велел ему забыть об этой неразумной идее. Молодой и амбициозный наследник не желал даже вслушиваться в план, предложенный его отцом, твердя только о том, что необходимо сражаться не за власть в Рейнсвальде, а с Саальтом за сохранение королевства.

— Я все прекрасно знаю, Келвин, — ответил ему граф, облокотившись на стол и сцепив пальцы, — не думай, что сведения, которыми ты обладаешь, прошли мимо моей разведки. Розмия готова пасть в любую секунду, но это вполне оправданная жертва на пути к достижению целей, которые ты сейчас даже представить не можешь.

— Каких же, например? — выдохнул Келвин, решив выслушать отца и подумать над контраргументами, и опустился на свое место за столом обсуждений, над которым висела голограмма розмийского феода, покрытого красными пятнами захваченных противником территорий. Они становились больше, расползались уродливыми кляксами, оставляя все меньше свободных территорий, кое-где захватывая даже соседние феоды. Отдельно, выделенная Келвином, пульсировала точка Кастерфакта, со всех сторон окруженного врагами, но упорно сопротивлявшегося. Если он падет, то противнику откроется путь к внутренним территориям Рейнсвальда, а там недалеко уже и до столицы. Если войска Саальта дойдут до королевского дворца, то война будет проиграна, что бы потом уцелевшие дворяне не пытались предпринять. Только его отец почему-то не видел или не хотел видеть то, что так ясно представлял себе Келвин.

— Келвин, я не посвящал тебя в свои планы, поскольку ты все еще производишь впечатление слишком импульсивного и эмоционального человека, которому просто нельзя доверять столь важные сведения, — спокойным тоном ответил Дайрих, внимательно глядя на сына, всем своим видом выражавшего охватившее его беспокойство и разочарование недальновидностью отца. — Ты должен мыслить холодно и логично, этого я хочу от тебя, но никак не могу добиться…

— Отец, я уже не раз говорил, что думаю только о нашем феоде и будущем нашего королевства, — вздохнул Келвин, приложил пальцы к вискам, осторожно массируя, и стараясь снова не дать эмоциям взять верх, — и я не могу понять твоих планов, о которых даже не знаю просто потому, что ты мне не доверяешь…

— Я тебе не доверяю потому, что ты думаешь не о благе феода, а о своей глупой чести! — рявкнул на него Дайрих, разом заставив замолчать и только слушать. — Ты готов бросить все, чему я посвятил долгие годы, лишь потому что твои представления об этих возвышенных идеалах не соответствуют реальности!

— Тогда просто скажи мне, чего ты хочешь! — перешел на повышенный тон в ответ Келвин, поднявшись со своего места. — Ты требуешь от меня холодности и ясности рассудка в этой ситуации? — он ткнул в карту. — Какие еще идеалы могут быть выше мира и целостности нашего королевства? Ты упрекаешь меня в том, что я не следую за тобой? Да, я твой сын, но это не значит, что должен подчиняться, не раздумывая. Я хочу знать твои планы! Куда ты ведешь феод? Что ты видишь в будущем Рейнсвальда?

— Сейчас я вижу в будущем только бессмысленные войны и еще больше смертей, — вздохнув, ответил граф Тоскарийский, откинувшись на спинку своего кресла. — И только я… только мы с тобой можем изменить эту ситуацию. Избавить Рейнсвальд от дураков, разрывающих его на части ради собственных интересов, вернуть к тем основам, которые когда-то его создали.

— И ради этого мы должны втягивать его в кровавую гражданскую войну, когда в наши ворота уже стучится враг? — прервал его Келвин, стукнув кулаком по столу. — Мы должны забыть обо всем, чему ты сам меня учил?

— Да, — спокойно ответил Дайрих, жестом приказав своему сыну сесть обратно. — Потому что в этих условиях мы можем действовать только таким образом.

— Мы можем договориться с фларским графом и решить все мирным путем, — Келвин попытался еще раз донести свою мысль до отца. — Он вполне адекватный человек и поймет, что сейчас важнее. Вся эта война за престол стала бессмысленной! Вассарий выбыл из борьбы, наш Розмийский претендент превратился в натурального алкоголика, и я буду первым, кто выступит против его претензий на престол!

— Ты не посмеешь и слова сказать против Эрсора, когда придет время, — отрезал граф, снова повысив голос на своего наследника, заставив его замолчать. — Ты понятия не имеешь, что происходит на самом деле. И можешь оставить свои идеи о переговорах с фларским графом, он тебя не послушает, пока рядом с ним Эдвард Тристанский…

— Я знаю его историю, но не думаю, что он может вмешаться, — ответил Келвин. — Его претензии были связаны с Гористарским домом и тем сумасшедшим Респиром…

— Он убил твою сестру и всех ее детей! — оборвал его Дайрих, хлопнув руками по столу и подавшись вперед. — И ты думаешь, что с этим человеком можно договориться? С человеком, который просто так убивает беззащитных детей? С ним ты хочешь договариваться по законам чести? — чуть успокоившись, граф опять устроился удобнее в своем кресле и пристально посмотрел на сына.