Пустой мир 3. Короны королей

— Он лишь отложил месть, но не забыл о ней, — упрямо повторил Квенти, не желая отказываться от своего настроя. — И я тоже принял ваше решение, господин граф, ни словом ни делом не оказывая сопротивления.

— Однако мне не нужны союзники, которые только и ждут повода, чтобы сцепиться друг с другом, — уточнил фларский граф, — Квенти, я прошу вас понять, что Вассарий сейчас с нами не потому, что мне хочется оставить его в живых или каким-либо образом оскорбить ваши клятвы. Сейчас Вассарий нам нужен, а вот после того, как война закончится… — Дэлай пожал плечами. — Я никому не говорил, что собираюсь защищать его вечно.

— Все политики такие? — Квенти усмехнулся, наблюдая, как магнитные захваты медленно подтягивают борт к месту стыковки, завершая последние процедуры с грохотом и оповестительными сигналами сирен. — Говорите не то, что думаете, и делаете не то, что говорите… Герцог Асский сказал мне похожие слова, когда я… — на этом моменте Квенти остановился и судорожно втянул в себя воздух, стараясь успокоиться, — когда я возвращал своего отца домой.

— Вся политика состоит из этого, — Делай даже спорить не стал с подобным определением. — И чем выше вы поднимаетесь в ней, тем с большим количеством лжи вам придется столкнуться. И еще больше придется врать самому. По-другому, видимо, мы вести дела просто не в состоянии. Однако давайте отложим этот разговор до лучших времен и займемся тем, ради чего сюда прибыли.

Фларский граф указал вперед на корабль как раз в тот момент, когда из открывшегося пассажирского люка появился тристанский барон в сопровождении личной охраны и пары адъютантов. Эдвард, придерживая полы плаща, ни на кого не глядя, быстро спускался по трапу, пока вокруг уже начиналась привычная возня техников, инженеров и сервиторов. Только ступив на пристань в окружении встречающего караула, Эдвард, наконец поднял взгляд и увидел приближающихся союзников.

— Господин барон, — с широкой улыбкой приветствовал его Дэлай, раскинув руки в приветственном жесте. — Я очень рад, что вы все-таки решили снова к нам заглянуть, так неожиданно покинув расположение штаба.

— Я тоже рад вас приветствовать, господин граф, — приложив руку к сердцу, поклонился Эдвард, оставаясь все таким же серьезным и даже не улыбнувшись, — Позвольте выразить свою искреннюю благодарность, за то, что нашли время встретить меня, господин граф. И вам, господин барон, я весьма признателен, и рад видеть, — кивнул он Квенти, стоявшему за спиной у графа с серьезным видом.— Однако прошу меня простить, господа, я привез весьма тревожные известия, которые не могут ждать. Поэтому прошу выслушать меня как можно быстрее…

— Нас ждет поезд, мой друг, — кивнул Дэлай, стерев улыбку со своего лица, — он направится сразу в расположение штаба, и там мы можем спокойно обсудить сложившее положение. Насколько я понимаю, ваши сведения связаны с ходом военных действий?

— Именно, — кивнул Эдвард, занимая место по правую руку от графа, Квенти как младший отступил немного назад; они быстро шли вдоль причала в сопровождении охраны к станции магнитной железной дороги, где ждал поезд, на котором Дэлай прибыл в порт. Рабочие и служащие торопились освободить им дорогу, а у входа на станцию уже стоял караул до самых дверей вагона, где кроме нескольких сопровождающих из свиты фларского феодала никого больше не было.

— Господин барон, надеюсь, вы получали мои сообщения? — поинтересовался Квенти по дороге, оглядываясь по сторонам, но не заметив, как по лицу фларского графа пробежала тень, когда он услышал этот вопрос. — Это связано с Вассарием Гельским, с которым мы теперь, оказывается, должны быть союзниками…

— Да, мой друг, — кивнул Эдвард, вынырнув из собственных размышлений и кивнув карийскому барону. — Позвольте поблагодарить вас за оперативность, ваши сведения позволили скорректировать мои планы…

— Мне казалось, что этот вопрос уже решен, — заметил Дэлай, — и не стоит больше возвращаться к этой теме, вы знаете причины моего решения.

— Однако я все же попрошу вас сделать так, чтобы этот человек не показывался мне на глаза, мое терпение не может быть бесконечным, — возразил тристанский барон, посмотрев на своего союзника. — Исключительно из уважения к вам я на время заставлю себя забыть о том, как именно должен поступать с такими, как он…

— Исключительно из уважения, — подтвердил Квенти. — Господин барон, надеюсь, ваша поездка была успешной?

— Вполне, — коротко кивнул Эдвард, давая собеседнику понять, что не продолжит разговор. Дальше он шел молча, все еще осмысливая последние события, и только когда все зашли в вагон, первым делом вызвал служебного дрона, отправив того за бокалом вина.

— Так что именно вы хотите сообщить? — вздохнул Дэлай, усаживаясь в кресло и жестом предлагая остальным сесть напротив. — Насколько я знаю, вы собирались отправляться в Остезейский Союз, но это было до переговоров, которые так неожиданно прервались… — добавил уже с сомнением претендент на престол, — Эдвард, вы же помните, что я просил вас дождаться их окончания…

— Да, я прекрасно помню вашу просьбу, — кивнул Эдвард, принимая у подлетевшего дрона бокал. Как и большинство сервисных дронов, тот напоминал керамитовое яйцо чуть меньше метра в высоту, державшееся в нескольких сантиметрах над полом на собственном генераторе антигравитации. В верхней части дрона находились раздвижные секции с несколькими подносами, установленными на манипуляторах, на одном из которых он держал открытую бутылку вина с двумя бокалами. Взяв один бокал, Эдвард сделал глоток и первый раз с начала разговора улыбнулся. — Однако, мой друг, реальная ситуация не всегда складывается таким образом, как предполагалось.

— Значит, ты все-таки отправился в Остезею, — вздохнул фларский граф, не скрывая своего разочарования. — Ты ведь клялся в верности, Эдвард, но при этом упорно отказываешь признавать мой авторитет. Поэтому, прежде чем я предъявлю тебе обвинение в предательстве, объясни причины своего поступка…

— У меня не было времени, чтобы предупредить вас, господин граф, — развел руками Эдвард, нисколько не испугавшись обвинений в предательстве, а вот прежде молчавший Квенти вскочил со своего места.

— Господин граф, вы же не станете обвинять Эдварда в предательстве! — возмутился он, опять поддавшись своей излишней мальчишеской эмоциональности. — Тристанский барон сделал для вас гораздо больше, чем кто-либо, неужели об этом можно забыть вот так быстро?!

— Сядьте, мой юный друг, — остановил его жестом руки Дэлай, не обращая внимания на сказанное юношей, в то время как Эдвард лишь покачал головой, услышав столь необдуманный словесный выпад. — Все верные поступки не стоят и одной ошибки, если она допущена намеренно и с полным пониманием всех последствий. А нарушение дворянином данной клятвы и вовсе не может быть оправдано…