Путь Дракона - шаг 1. Планета поссов

Мажед заметно расстроился, узнав, что его творение так недолго прослужило, но распилил ошейник и пообещал сохранить половинки на случай, если снова понадобятся. Рой попросился немного посидеть, чтобы отдышаться, но недовольный мастер его выставил.

Не успел драконианец выйти из кузницы, как Жокдру сбил его с ног, прыгнул сверху, накинул на шею неизвестно откуда взявшуюся верёвку и затянул. Рой панически уцепился за петлю двумя руками.

– Сдавайся! – рявкнул Жокдру.

– Сдаюсь, сдаюсь, – тут же согласился Рой, вовсе не собиравшийся драться. Он не понимал, что случилось с секретарём, и заподозрил, что Жокдру внезапно сошёл с ума, а с сумасшедшими лучше не спорить.

– Признай меня хозяином!

Верёвка опять сильнее натянулась. После такой традиционной фразы поссы становились «питомцами» – а по сути отдавались в рабство тому, кого назвали хозяином, но Рой не успел узнать об этом аспекте местной жизни, поскольку все, кто постоянно жил на территории замка, по-умолчанию считались питомцами правителя и это даже не обсуждалось.

– Да, конечно, ты хозяин всего, что только пожелаешь, – ответил драконианец максимально успокаивающим голосом.

– Своим хозяином! И на вы!

– Вы мой хозяин, повелитель, царь и бог. А теперь мы пойдём во дворец, да? Скоро ужин, дадут что-нибудь вкусненькое.

– Ты что со мной как с психом разговариваешь? – фыркнул Жокдру, возясь с верёвкой.

– Нет-нет, тебе показалось, – сказал Рой, а про себя подумал: «ты просто психопат».

Жокдру поднялся и дёрнул верёвку, которую успел завязать на шее драконианца достаточно свободно. Рой встал и с опаской посмотрел на теперь уже довольного секретаря, вспомнил когда-то услышанный термин «маниакально-депрессивный психоз» и задумался, есть ли в местной лечебнице санитары, которые умеют обращаться с буйными. Жокдру направился к восточному крылу замка. Рой попытался отстать и незаметно развязать узлы, но секретарь рявкнул: «Куда лапы тянешь?" и велел идти в поле зрения. По дороге им встретились несколько слуг, Рой пытался мимикой и беззвучной артикуляцией выразить мысль «вызовите врача», но на него или тупо таращились, или шарахались.

Обеденный зал оказался овальным, с бледно-зелёными обоями, стрельчатыми окнами и повторяющими их форму зеркалами в простенках. Дверь обрамляли пейзажи в тяжёлых золотых рамах. Вокруг длинного стола с чёрной скатертью, сервизом цвета венозной крови и золотыми столовыми приборами расположились с три десятка стульев в бордовых бархатных чехлах. Из приземистых хрустальных ваз, обвитых серебряной проволокой, гордо тянули к потолку фужерные головки густо-фиолетовых цветов. По левую руку от входа выстроился ещё ряд стульев в серых тканевых чехлах, на один из них опустился Жокдру и велел: «Сидеть!» Рой приземлился на соседний, но окрик «Куда!» заставил сползти на пол.

Вскоре пришёл Вайтинагри и Рой чуть ли не впервые обрадовался его появлению.

– Это что за новости? – кивнул правитель на верёвку.

– Он сошёл с ума, – громким шёпотом пожаловался Рой, – срочно зовите санитаров.

– Сам ты псих, – возмутился Жокдру. – Я встретил бесхозного дракона, победил и он признал меня хозяином.

– Что?! – воззрился на него Вайтинагри.

– Он был без ошейника, я имел право.

– Ты правда сказал, что признаёшь его хозяином? – обратился правитель к Рою.

– Он меня чуть не задушил, я не идиот, чтобы спорить с сумасшедшими. Зовите уже врача, пока и на вас не кинулся.

– Дурак небесный, отдался с потрохами, – поморщился Вайтинагри и обратился к секретарю: – А ты хитрец. Зачем тебе дракон, отдай мне.

– Самому нужен.

– Он много ест.

– Ничего, прокормлю.

– Пёс с тобой, продай дракона.

– Десять золотых, – быстро сказал Жокдру.

– Сколько?! За такие деньги можно сотню драконов купить.

– Небесные дороже обычных.

– Проще тебя казнить с конфискацией имущества в пользу государства.

– Хорошо, восемь.

– За такое недоразумение и одного хватит за глаза.

– Семь золотых и пять серебра и ни монетой меньше. Или ищите других продавцов драконов.

Рой ещё некоторое время ошалело слушал торг, потом вскочил и заорал:

– Вы все с ума посходили! Я в этом цирке больше не участвую! – Он швырнул конец верёвки, которую успел развязать, и решительно направился к выходу.

– Куда! Стоять! – секретарь преградил путь, но Рой его резко отпихнул и Жокдру отлетел к стене.

– Вернись! – приказал правитель, но драконианец уже распахнул дверь.

– Ой! – раздался девичий голос. Рой еле успел затормозить. Перед ним стояла Лала в скромном, но элегантном сером платье, мало подходящем горничной.

– Вы уходите, господин Ортус? – мило спросила она.

– Да. То есть нет… То есть да.

– А ведь я должна была рассказать вам обо всех традициях семейного ужина.

– Вы разве знакомы? – возник сзади Вайтинагри.

– Нет, – быстро ответила девушка, – но догадаться несложно, в этом дворце всего один дракон.

– В таком случае знакомьтесь. Ортус, это моя племянница Лалида. Лалида, это Ортус, Небесный Дракон и на этот вечер твой – хе-хе – жених.

– Лалида? Племянница? – переспросил Рой. Воспользовавшись его растерянностью, правитель сзади ловко накинул на шею бархатку и застегнул. Рой только закатил глаза, ему надоело быть переходящим призом.

– Так нельзя! – возмутился Жокдру.

– «Он был без ошейника, я имел право», – передразнил правитель секретаря.

– Он сам отвязался, это не считается!

– Ладно, дам тебе в качестве компенсации три золотых.

– И пять выходных.

– На каторге.

– Хорошо, три золотых.

– О чём это они? – негромко спросила Лалида у Роя.

– Меня продают, – буркнул драконианец, – как скотину.

– Дядюшка, вы слишком торопитесь делить господина Ортуса, этим вечером он только мой, – игриво заметила девушка.

Рой сердито посмотрел на Лалиду и опять попытался уйти, но его решительно перехватил Вайтинагри и потащил к столу, что-то толкуя про ужин. Потом правитель и секретарь ушли, оставив дракона на попечение Лалиды.

– Зачем был нужен маскарад? – сразу поинтересовался Рой.

– Какой маскарад? – захлопали шоколадные глазки.

– Приходить как горничная.

– Мне правда хотелось вас увидеть, но дядюшка не разрешал, пришлось ключ утащить. Но если бы я пошла так, меня бы сразу заметили, а на горничных никто не обращает внимания.

– Лучше бы никакой ключ не утаскивали. Из-за вашей забывчивости я две недели страдал.

– Я про вас помнила, но больше не получилось заглянуть. А вы очень откровенно признаётесь в чувствах, у нас так не принято, но мне это нравится, – истолковала по-своему его слова Лалида.