Путь небес. Преодолевая бурю

Днище линейного крейсера полыхало, он заметно накренился, отдаляясь от небольшого фрегата. «Калжан» развернулся на сто восемьдесят градусов в обратную сторону и подготовился к залпу с другого борта.

Шибан уже расплылся в улыбке.

— Пли!

Второй удар оказался таким же яростным, как и первый, — артиллерийские расчеты этого борта ни в чем не хотели уступать товарищам. Свирепый вихрь одновременно выпущенных снарядов разорвал пустоту, фугасные и зажигательные бомбы пробили оболочку горящего крейсера. Они вошли глубоко и поразили жизненно важные органы колосса — двигатели, топливные резервуары, варп-реактор.

— Теперь уходим! — взревел хан, заметив мощные энергетические всплески на авгуре. — Увести нас от него, найти другую цель!

Орудия продолжали стрелять, даже когда в машинном отделении получили новый приказ и фрегат рванулся прочь от объятого огнем врага, навстречу буре приближающихся звездолетов. Как только «Калжан» ушел из зоны поражения, крейсер разлетелся на куски, уничтоженный чудовищными силами, что были высвобождены внутри него. Гигант разломился натрое, в измученную бездну выстрелили неудержимые фонтаны плазмы, отдельные обломки разлетелись облаками пылающего металла. Истребители Белых Шрамов, словно забавляясь, пролетели через огненный лабиринт, атаковали напоследок самые крупные фрагменты и умчались в поисках новой добычи.

Шибан направил фрегат вверх, пересекая расширяющуюся сферу боя. На сцене пустотного сражения ежесекундно возникали новые корабли — громадная процессия легионной армады. Вскоре противодействие утратит смысл, его отряду придется отступить к флагману и сгруппироваться перед надвигающимся штормом. Вновь прибывшие звездолеты были слишком велики и хорошо бронированы, орудия флотилии Тахсира не повредили бы им. Сами же враги, оправившись после сбоя сенсоров и урона, полученного при переходе, смели бы корабли хана всесокрушающим огнем.

Но время еще есть. Несколько драгоценных минут сбитые с толку предатели будут лихорадочно искать выход из кошмарного огненного вихря, атакованные быстрым и свирепым врагом, которому нечего терять.

Шибан почти рассмеялся, как делал когда-то в каждой битве.

— Каган! — вскричал он, и экипаж на мостике вскричал в ответ.

Миг спустя «Калжан», определив и захватив следующую цель, снизился и помчался вперед с заряженными орудиями и двигателями на полном ходу. Все белоносые корабли армады последовали его примеру и устремились в пасть неприятеля, пренебрегая опасностью, вымещая на нем ярость пушечным огнем. Шрамы были проворнее, точнее, хитрее врагов, и они обрушивали долгожданное возмездие Чогориса на тех, кто посмел загнать орду в угол.

В каждой тени извивался огонек злобы, что дрожала над черненым железом подобно мареву. Чем ниже спускались воины, тем ощутимее она становилась. Обстановка вокруг постепенно менялась, на место безликого утилитарного стиля верхних ярусов пришло нечто новое — многочисленные изгибы и спирали почти органического вида. Выполненные из того же неподатливого металла, они поблескивали во мраке, словно лезвия обсидиановых мечей.

— Это место строили не для рисования карт, — сказал грозовой пророк Вейлу.

— Не только, — кивнул экумен, неуклюже шаркая по узкому коридору. — Еще для чего-то, да.

Впереди них шагали четверо легионеров с клинками на изготовку, силовые поля которых отбрасывали неоново-голубые блики на стены из штампованного железа. В арьергарде шли еще двое Шрамов, за ними начиналась непроглядная тьма.

Есугэй проверил комм. Ничего — ни приказов, ни новых сводок.

Странное дело. Таргутай уже собирался открыть канал к Хану, когда Вейл внезапно остановился.

— О, а вот эти штуки мне знакомы.

Коридор переходил в высокий круглый зал, стены которого покрывали сплетения трубопроводов. Решетки, что тянулись к далеким потолочным сводам, прикрывали узкие, расходящиеся по всем направлениям вентиляционные каналы. Лучи люменов, скользнув по гладкому отполированному полу, пробежали над вентилями и измерительными датчиками, которые подсоединялись к запутанному скоплению электронных ламп. Приборы не работали, но Есугэй чувствовал идущее от них легкое остаточное тепло.

— Что это такое? — спросил псайкер.

Вейл ткнул в механизмы здоровой рукой:

— Нужна очень большая, невероятная мощность. Но здесь ее пытались достичь. — Экумен повернулся к Таргутаю, его лицо под визором пустотного скафандра озаряло призрачное свечение. — Мы использовали подобные машины на Эревайле и на Денеле-пять. Потребовались годы, чтобы построить одну на Денеле, но ее не хватило.

— Для чего?

— Для погружения глубже мелководья.

Протянув руку, Есугэй коснулся механизмов в стене. Они были старыми и почти нечеловеческими по внешнему виду — скорее напоминали творения ксеносов, созданные умами куда более развитыми, чем у терран. Даже дверные проходы вдоль краев зала имели странные, слишком плавные очертания и вплетались в заросли кабелей какими-то завитками, схожими с побегами папоротника.

Зачарованный зрелищем, Вейл направился к дальней стороне зала, внимательно осматривая все вокруг. Легионеры остались у входа с оружием наготове. Таргутай испытывал растущее беспокойство: воздуху следовало быть холоднее, ведь они находились вдали от источников тепла, но температура начинала повышаться. Кроме того, Есугэя давно уже нервировало безмолвие станции, нарушаемое лишь звуками его дыхания.

Куда делся Арвида? Почему нет сообщений от Хана?

Чогориец зашагал к центру помещения. Яд варпа проникал в него, туманил мысли. Таргутай слишком долго игнорировал отраву, а высокомерие всегда было опаснейшей слабостью псайкеров.

— Нечто узнало о нас, — сказал Есугэй. — Отойди от машин.

Как только приказ слетел с губ воина, зал неожиданно озарился. Люмен-трубки вдоль стен на миг ослепительно блеснули, потом неуверенно потускнели. Из пола вырвалась колонна ярко-синего света, поднялась на высоту человеческого роста, затем рассыпалась бурным потоком искр.

На ее месте возникло изображение мужчины с гладкой кожей и молодым лицом, облаченного в богатые одеяния и расшитую сапфирами налобную повязку.

— Добро пожаловать в Темное Зеркало. — В аристократичном голосе звучал терранский акцент высокого готика. — Я — новатор Питер Гелиан Ашелье из дома Ашелье, эмиссар Картоманта. Не сомневаюсь, у вас множество вопросов.

Глава двадцатая

Все давалось медленно, все давалось непросто. Каждый член экипажа работал, словно измученный бессонницей, даже элементарные задачи исполнялись людьми намного медленнее обычного.

Илия терзалась, как и остальные, — ей приходилось грубо тереть лицо кулаками, чтобы прийти в себя. Дозорные отделения легионеров, снятые с обычных постов, направили в машинариум и на орудийные палубы. На некоторое время апатия отступила, но затем скорость выполнения команд снова уменьшилась, и Джубал распределил по громадному кораблю новые группы воинов. Им было разрешено применять оружие, чтобы подстегивать матросов, но это претило всем, ведь власть Белых Шрамов никогда не основывалась на страхе.