Путь небес. Преодолевая бурю

Саван мгновенно окружил примарха неразрывным кольцом. Бойцы других абордажных отделений развернулись с болтерами на изготовку, выискивая затаившихся врагов.

На высоких ярусах над командным троном сверкнули сто тридцать два силовых клинка, озарив своды мостика неоново-синим блеском. Сто тридцать два штормовых щита с лязгом прикрыли воинов, сто тридцать две глотки с вызовом исторгли боевой клич.

— Каган! — взревели они в унисон.

Перескочив через край уступа, сагьяр мазан понеслись к палубе, словно падающие ангелы. Зарычали болтерные очереди, снаряды, что помчались к целям, врезались в металлические опоры или раскрошили камень, и Шрамы приземлились, вращая клинками.

Мортарион двинулся к ним, слыша, как внизу нарастает характерный вой перегруженных турбин. Завеса, не позволявшая телепортироваться с флагмана, по-прежнему действовала, и отчаянная битва уже охватила весь мостик.

— Сбейте эти щиты, — прошипел он Калгаро по комму, выхватывая «Лампион» и открывая огонь. — Хоть все силы ада обрушьте на них, но сбейте.

Ворвавшись в ближний бой, примарх начал срубать врагов чудовищными взмахами косы, но уже знал, что никак не успеет перебить всех.

«Буря мечей» сгорала изнутри, ее реакторы вспучивались, раскаленная плазма изливалась из заполненных нижних отсеков. Громадный символ молнии, что висел над командным троном, рухнул на пол; обломки разлетелись по начищенному мрамору.

Не сдаваясь, дикари прорывались к Мортариону, чтобы навалиться на него и замедлить. Белые Шрамы дрались, словно демоны, оставались на ногах после явно смертельных ран и свирепо, самозабвенно хохотали, накатываясь на непоколебимых воинов Савана.

Их возглавлял одинокий хан, вооруженный полуторным терранским клинком. Другие бойцы, атакующие вместе с ним, издавали воинственные кличи родного варварского мира.

Они безнадежно уступали Гвардии Смерти в численности, но их натиск не ослабевал. Телохранители примарха рассекали врагов на куски, струи крови с кос летели на палубу, но Шрамы не собирались отступать.

Шагнув между безрассудными неприятелями, Мортарион лично смел троих одним взмахом Безмолвия изуродованные трупы отлетели в рабочие ячейки. Четвертому он вскрыл грудь выстрелом и направился к их вожаку, который удерживал дикарей вместе. Заметив его, Белый Шрам прикончил своего противника и резко обернулся к примарху.

— Здравствуй, Повелитель Смерти! — почти восторженно крикнул он, занося полуторный меч для выпада. — Торгун-хан приветствует тебя!

— Зачем вам это? — спросил Мортарион, на краткий миг придержав косу. — Зачем впустую тратить жизни?

Но он и сам знал, что это не впустую. С каждой уходящей секундой приближалась смерть флагмана. С каждой уходящей секундой остальной флот Пятого ускользал все дальше. Корабли Четырнадцатого сосредоточили яростные залпы на одной цели, забыв о других, и даже сейчас они били лэнсами только по щитам брошенного, гибнущего звездолета, пытаясь освободить своего владыку из плена.

— Зачем, властитель? — усмехнулся хан, готовясь к удару. — Ради искупления напоследок.

Примарх занес косу.

— Его не существует.

Каган наблюдал за тем, как умирает «Буря мечей», с мостика «Копья небес». Любая рана в корпусе флагмана отзывалась болью в его теле. Огромный корпус звездолета вновь кренился, сотрясаемый лучевыми залпами по командному мостику. Уже скоро изменники собьют последние заслоны, вытащат своих бойцов и возобновят атаку. Сагьяр мазан не продержатся и минуты против грозной свиты его брата.

Джагатая глодал стыд. Вновь сыны примарха умирали вместо него. Вновь схватка осталась неоконченной, и на сей раз уже Хан бежал от дуэли, его флот отступал, орудия мстительных врагов наводились на изнемогающие двигатели его кораблей.

«Вам предначертано быть на Терре».

Все они говорили ему это — Есугэй, Илия, чернокнижник. Грозовой пророк, несомненно, видел в снах последнюю битву на полях перед стенами Дворца, и именно там настанет решающий момент, если таковой вообще будет.

Но цена, цена…

Очень легко ринуться в бой, зная, что единственный возможный исход — благородная смерть. Любой берсеркер это сможет.

Тогда как бежать, рискнуть пройти через неизведанное, услышать за спиной насмешливые крики «Трис!» — от подобного у Кагана разрывались сердца.

Вокруг него на мостике нового флагмана кипела бешеная активность. Сюда перебросили всех легионеров и членов экипажа, кого только смогли, или на «Грозовых птицах», или лучами телепортов. Выбрались и творцы погоды, и кэшик, и командный отряд Джубала. Все десантные корабли стартовали до начала последней атаки «Бури мечей», с трюмами, доверху загруженными снаряжением.

Сейчас владыка охоты был занят: кипя энергией, он громко раздавал приказы, по которым вся армада продолжала отход и перестраивалась оборонительная сеть «Копья небес». Грозовые пророки опять погрузились в свои обряды, призывая стихийные силы перед грядущим странствием. Арвида занял среди них главное место, и никто не возразил ему, ведь после гибели Есугэя во флоте не осталось более могучего псайкера, и было неважно, принадлежит ли Ревюэль к орду. Воины кэшика встали на страже по всему мостику, легионеров с «Бури мечей» разослали по уцелевшим основным кораблям, укрепив оборону против безумия и варп-усталости экипажей.

Подковыляла Илия, которая обхватила себя руками, словно защищалась от чего-то.

— Вы не могли поступить иначе, — сказала Раваллион.

Ее слова не принесли облегчения, в том числе потому, что были правдивы.

Снаружи, в пустоте, с прежней свирепостью полыхала битва. Большую часть флота Гвардии Смерти удалось отвлечь жертвой «Бури мечей», но Дети Императора продолжали погоню и не отставали.

— Разлом! — крикнул Табан. — Подходим к горизонту!

Быстро приближавшийся край бреши был подобен реке огня, что вздымалась, словно множество конских голов в кавалерийской атаке. Само пространство изгибалось и растягивалось, терзая уже поврежденные корпуса, и громадные дуги эфирных молний прыгали по соплам натужно работающих ускорителей.

Люди впервые увидели стягивающуюся кайму портала. Вокруг него вращались колоссальные стены неистовых разрядов, поразительно мощных и стремительных. На той стороне разлома виднелась сапфирово-золотистая дымка, бурлящая, словно перегретые пары прометия. Из этого жуткого месива выплывали неразборчивые образы пыток и безумия, кратко показывались на поверхности и тут же вновь утопали в бездонном брожении эмпиреев.

— Закрыть варп-ставни для эфирного перехода! — скомандовал Джубал.

Теперь все космолеты Белых Шрамов мчались вперед, уходя от залпов Детей Императора. Вспыхивали и уплотнялись поля Геллера, запускались варп-двигатели, плазменные ускорители по-прежнему разгоняли убегающие корабли.