Путь небес. Преодолевая бурю

Но никто не предпринимал ответных действий.

Флот Пятого легиона — то, что от него осталось, — наконец появился в зоне видимости, ковыляя с отключенными щитами и плазменными ускорителями на половине мощности. Их белизна исчезла, за время перехода через Глубинный Варп корпуса покрылись толстым слоем гари. В зените Крестового похода Русс видел, как собираются для войны Белые Шрамы, и тогда у них было вдвое больше звездолетов, сверкавших золотом, багрянцем и слоновой костью. Сейчас уцелевшие корабли едва тащились на сожженных двигателях.

Их флагман пропал. Строй возглавлял линкор с идент-кодом «Копье небес», на бортах которого виднелись борозды, подобные следам от когтей. За ним двигалась остальная флотилия — неровно мерцали габаритные огни, тускло светились сопла ускорителей.

Обе армады остановились, разделенные едва ли сотней километров открытого космоса. Орудия Шестого легиона были наведены на уязвимые места оппонентов, имевшиеся во множестве. Пушки Белых Шрамов не захватывали цели, их звездолеты просто висели в пустоте.

Безмолвные. Израненные.

Русс внимательно наблюдал за ними, следил, нет ли признаков движения на передовых кораблях. Армада Хана значительно превосходила его тактическую группу числом, но вряд ли могла сражаться.

— Они вышли на связь? — требовательно спросил примарх.

Его хускарл, Гримнир Черная Кровь, покачал головой:

— Пока ничего.

Леман Русс резко поднялся с командного трона.

— Направить лэнсы на мостик передового корабля! По команде — вывести из строя!

Пока трэллы спешно выполняли распоряжение, на одном из пультов впереди вспыхнула тревожная руна.

— Господин, они пытаются навести луч телепорта.

— Сколько?

— Всего один.

Примарх грубо усмехнулся:

— Что ж, наглости ему не занимать. — Он выхватил ледяной клинок, холодно блеснул обнаженный металл. — Пусть приходит.

Носовую секцию пустотных щитов «Храфнкеля» на мгновение отключили. Секундой позже одинокая колонна эфирного света с треском пронзила своды мостика и опустилась на палубу в нескольких метрах от Русса. Столп ярко вспыхнул, потом сияние потускнело, и в его центре возникла высокая стройная фигура.

Хан прибыл без оружия. На его броне, обугленной, как и корабли, виднелись глубокие рваные дыры. Он стоял без шлема, с залитым кровью лицом и взлохмаченными черными волосами. Вначале показалось, что Каган с трудом держится на ногах, но затем он выпрямился, развернул плечи и встретил взор брата.

Увидев его вновь, Русс испытал только ярость. Примарх готов был рвануться вперед, раскрутить Мьялнар над головой и вонзить в грудь тому, кто оставил его умирать в пустоте. Ледяной клинок удобно лежал в руках, готовый к убийству.

Но Русс не двигался. Не шевелился и Хан.

Волчий Король и Боевой Ястреб стояли лицом к лицу, разделенные молчанием.

— Знаешь ли ты, брат мой, скольких сыновей я потерял в Алакксесе? — наконец прорычал Русс сквозь стиснутые зубы.

В ответ раздался голос Хана, такой же, как и всегда, — звучный, размеренный, с сильным акцентом.

— Мы должны были убедиться.

— «Убедиться»! — Леман подступил к нему, не убирая клинок. Джагатай был почти на голову выше брата, но уже в плечах и тяжело ранен. От границ тронного возвышения в повелителя Белых Шрамов целились из сотни болтеров, но оба примарха не обращали на это внимания. — И в чем же ты убедился? До сих пор считаешь меня Мясником Просперо?

Каган не отводил взгляд.

— Я увидел, что ты сотворил, и отправился дальше. Да, я убедился во всем, но, если ты желаешь вернуть долг крови, мне нечего тебе отдать — мы уже заплатили свою цену.

Русс придвинулся к Хану на длину ладони.

— Я часто думал, что скажу и как поступлю, если мы встретимся снова, — оскалился он. — Знаешь, Джагатай, многие во Дворце именуют тебя предателем. Я могу убить тебя на месте, и мало кто будет скорбеть. Так я отплачу кровью за кровь и потом, когда предстану перед духами павших, честно скажу, что отомстил за них.

— У меня нет оружия, брат, — спокойно ответил Каган. — Срази меня, если желаешь, но знай, что я прошел через огонь преисподней, чтобы доставить моих сыновей на Терру. Никто — ни ты, ни Хорус, ни даже наш Отец — не помешает мне привести их туда, где им предначертано быть.

В словах брата вновь сквозило прежнее высокомерие. На миг оно лишь распалило гнев Русса, побуждая его все-таки взмахнуть клинком, принести воздаяние, которое он так часто себе представлял.

Но затем Леман осознал нелепость происходящего. Его крупные губы, пересеченные рубцами, растянулись в безрадостной ухмылке. Она расширилась, превратилась в улыбку, потом зазвучал низкий, рычащий смех и, наконец, — настоящий хохот. Запрокинув голову, Русс зашелся веселым ревом.

— Ты всегда был спесивым ублюдком, — сказал он. — Явился в мои чертоги, как нищий, а говоришь так, будто владеешь тут всем. Кто бы еще на такое осмелился?

Смех понемногу стих. Леман наконец убрал меч в ножны. Повсюду на мостике опустились болтеры.

— Мне стало бы легче, оставь я тебе новенький шрам на память, — заметил Русс. — Может, это чему-нибудь тебя научило бы. Но ты и так уже будто полумертвый, да и мне неохота тупить меч о твою тощую шею.

Хан одарил его ледяной улыбкой:

— Сохрани клинок для тех, кто идет за мной по пятам.

Волчий Король посерьезнел:

— Ждать недолго. Если договоришься с Малкадором, его обрадуют твои бойцы. Ему вечно не хватает верных легионеров.

— Значит, ты возвратишься к нему со мной?

— Нет. Еще нет, — покачал головой Русс. — Думаю, лучше нам оставаться порознь. Я по-прежнему гневаюсь на тебя, брат, и могу вспыхнуть снова. В любом случае я заперт здесь — мне предстоят битвы в пустоте. Хорус готовится к решающему штурму, приходят доклады о сборе изменнических сил со всего сегментума, даже из такой дали, как Ярант.

Джагатай кивнул:

— Тогда дождусь тебя во Дворце. Я ведь говорил, что хочу снова биться рядом с тобой, как нам и предназначено.

— Не сомневайся, этот день придет, — заверил фенрисиец.

В нижних отсеках «Копья небес» стояли на страже грозовые пророки.

Обставленное жаровнями тело Арвиды покоилось в центре круга, вырезанного на палубе. Его уложили на спину в полном доспехе, поскольку те, кто принес чернокнижника с мостика, просто не смогли снять броню.