Путь служанки

Фухэн в полном молчании невозмутимо смотрел на нее, ожидая, что она будет делать дальше.

Они стояли друг напротив друга, и лишь капли воды, падающие с карниза, нарушали тишину между ними. Наивность на лице Инло уступила место безразличию:

– Вам нет нужды волноваться. Ведь этот отвар велела принести моя госпожа. Разве посмела бы я добавить в него яд?

Фухэн покосился на чашу из белого фарфора:

– Ты подставила великого князя И, верно?

– Так вы же вроде уже нажаловались на меня ее величеству, – безразлично заметила Инло.

Фухэн вздрогнул, было видно, что он сдерживается изо всех сил.

– Как тебе это удалось? Как ты умудрилась ни на ноже, ни на бумаге ничего не оставить?

– Да проще простого! – улыбнулась Инло. – Пропитала бумагу соленой водой, выпарила на солнце, пока соль не выступила, а затем протерла ею нож. Вся соль попала в мясо, когда его резали, поэтому на ноже ничего и не нашли. А вот с бумагой пришлось повозиться – ее бы сразу обнаружили, поэтому подменила тайком, пока никто не видел. Вот почему и в бумаге ничего не нашли.

Фухэн вдруг подскочил:

– Ты!

Инло решительно встретила его взгляд. Настроена она была так же воинственно:

– Что я? Хотите сказать, что не должна была мстить великому князю И? Только потому, что он потомственный великий князь, императорский родич, может мне приказывать опускаться на колени и называть дрянью, а я это еще и терпеть должна?! Да если я, Вэй Инло, захочу с кем-нибудь поквитаться, ему мало не покажется!

Наконец терпение Фухэна лопнуло:

– Инло, да он же великий князь!

На это девушка лишь мрачно усмехнулась:

– Под этими небесами нет ничего постоянного, со временем меняется все – там, где синели горы, спустя годы будут расстилаться равнины. Ничто не вечно! Вы же сами видели. Еще вчера он самодовольно расхаживал по дворцу, а сегодня пресмыкался в ногах императора, точно жалкий пес! Он так забавно отбивал лбом поклоны и кричал о своей невиновности. Вот умора-то!

И в голос рассмеялась.

Фухэн зажмурился, потом открыл глаза и заговорил. Было видно, что каждое слово давалось юноше с трудом:

– Ну а я? Ты из-за Амань раз за разом мне навредить пыталась?

– Все верно, – ответила Инло, холодно посмотрев на него. – Но вам все сошло с рук! С виду весь такой благородный господин, разве имеет право душегуб зваться благородным?

Это было невыносимо.

– Ты поверишь мне, если скажу, что я тут ни при чем?

– А, по-вашему, я могу? – усмехнулась Вэй Инло.

Фухэн отступил на шаг, вытащил из-за пояса кинжал и вложил в руку девушки. Она нахмурилась, разглядывая оружие:

– И что это значит?

Фухэн смотрел прямо на нее, чернота его глаз вбирала раскаленную лаву ее взгляда. Он взял ее руку с кинжалом и направил клинок прямо себе в грудь со словами:

– Я никак не связан с тем происшествием. Не веришь – убей прямо сейчас!

Инло язвительно заметила:

– Убью вас – и мне самой не скрыться. А умирать вместе я пока не готова!

– Да уж лучше умереть, чем жить, зная, что ты меня ненавидишь! – вырвалось у юноши.

Инло замерла, услышанное выбило ее из колеи.

Фухэн вздохнул и отбросил клинок на стол.

– Прости меня, – тихо сказал он. – Комнаты стражников не подходят, чтобы смертью доказывать правдивость своих слов. Не могу я тебя так подставить. Но, Инло, раз я сказал, что не делал этого, значит, так и было! Я твою сестрицу Амань и пальцем не тронул! И пусть меня на кусочки порубят, если я солгал тебе! На части разорвут! Пусть умру в мучениях, а после смерти прослыву нечестивцем и все будут плеваться в меня!

В его клятве было столько яда и ярости, что Инло похолодела. Он же смотрел на нее не отрываясь, а затем серьезно повторил:

– Вэй Инло, говорю еще раз! Я, Фуча Фухэн, никогда, никогда не совершал такого гнусного поступка! Я к твоей сестре и пальцем не притронулся и уж тем более не хочу навредить тебе.

– Тогда я спросила вас, знаете ли вы Амань. Вы притворились, что нет. Почему? – наконец подала голос Вэй Инло.

– После того случая имя Амань было у всех на слуху до тех пор, пока она не покинула дворец. Но и тогда шум вокруг еще долго не стихал. Разумеется, до меня он тоже доходил, но лично мы с ней никогда не встречались, вот я и сказал, что не знаю ее.

Инло лишь поджала губы, вытащила яшмовую подвеску и протянула ее Фухэну.

– Тогда почему она хранила вашу яшмовую подвеску? – спросила она, боясь поверить до конца.

На лице Фухэна отразилось недоумение:

– Я действительно потерял ее, но почему Амань оставила ее себе, для меня тоже загадка.

– Вы говорите искренне? – испытующе уставилась на него Инло. – Это правда? Не обманываете?

Фухэн покачал головой.

– А зачем мне лгать тебе? – грустно улыбнулся он. – Будь я убийцей, давно бы доложил все сестре. Смогла бы ты тогда отомстить?

Хоть у Инло и оставались сомнения, но в словах Фухэна была логика.

Немного подумав, она кивнула.

– Ладно! Пока поверю. Но если узнаю, что ваши слова ложь, из-под земли достану, но заставлю заплатить!

Она развернулась, намереваясь выйти.

Молодой человек схватил Инло за руку.

– Когда ты хотела отомстить мне, то улыбалась, заискивала. А теперь? Теперь я тебе не нужен. Решила меня выкинуть, как сношенную обувь?! Вэй Инло, ты двуличная!

Его сердце быстро забилось, он продолжал крепко держать ее. Инло и бровью не повела, лишь стояла, не произнося ни слова.

– Сказать по правде, – с горечью и отчаянием начал он, – я еще с первого раза понял, что у тебя на меня зуб, но потом увидел, какой ласковой ты была со Снежком, и позволил себе поверить в твою ложь. Инло, это не ты лгала мне, я сам себя обманывал! Я помню каждое твое слово, каждую твою улыбку. Я знал, что ты нечестна со мной, но не желал в это верить.

Инло долго смотрела на его руку, а потом нарочито кокетливо улыбнулась:

– Молодой господин! А не слишком ли неподобающе вы себя ведете? Не приличествует мужчинам незамужних девиц руками трогать. А вы сейчас…