Путь воина: Неофит

— Я не верю тебе!

— У тебя нет выбора Гордей. Ты можешь не верить мне, волхву, но обязан поверить богам. Они предначертали тебе путь. Путь воина.

Глава 10

Часть 2. Меч и сердце.

Артос — большой город. Каждый день в него прибывают тысячи людей: паломники навещают его двенадцать храмов, купцы везут в столицу товары со всех концов Ладонежской земли, в поисках лучшей доли в Артос приходят воины, бродяги, шлюхи, чародеи и даже бывшие жёны разбойников.

Тенистая улица в Старом Городе была местом проживания мещан и разночинцев. Дома здесь были не большие, но добротные, с обязательным малым садом во внутреннем дворе и деревянным забором с резными, расписными воротами. В доме, где поселилась Арина с дочерью на воротах был изображён красный петух. Во внутреннем дворике густо разрослась калина, летом клумбы украшали пионы, маргаритки и лилии, а зимою сочной зеленью радовала низкорослая туя и остролистый, с крупными красными ягодами, падуб.

На закрытой террасе, у переносного очага, расположились двое. По одну сторону от очага на мягких подушках, по-восточному скрестив ноги, восседал молодой человек, немногим старше двадцати пяти. Это был господарь Стретень Тур. Совсем недавно, он занял место почившего отца и стал наставником боевой школы Желторогого Тура. Стретень неспешно пил красное сладкое вино, слушая, как молодая прелестница семнадцати лет от роду, по имени Софийка, играет для него на дульце.

Девушка, положила музыкальный инструмент горизонтально на колени, одной рукой она прижимала струны к грифу, а другой — защипывала, извлекая звук. Вырезанная из тополя, по форме «песочные часы», четырёхструнная дульца звучала тонко, мягко, немного металлически.

На террасу вышли двое. Арина, бывшая травница, бывшая колдунья, бывшая вдова разбойника, а теперь достойная женщина, жена участника сражения при Бродах и мать талантливой девицы на выданье. Вторым был невысокий и плотный, круглолицый, улыбчивый мужчина лет сорока по прозвищу Сверчок. Сверчок был поверенным в делах господаря Стретеня Тура, его правой рукой, ключником и казначеем в одном лице. С недавних пор он стал любовником Арины и свахой для её дочери, Софийки.

Как и его хозяин, Сверчок носил отличительный знак школы — "рога". Его голову украшали туго перевязанные жёлтым шнуром два пучка волос на макушке, а виски, лоб и затылок были тщательно выбриты. Слабый подбородок украшала бородка клинышком.

Расплывшись в улыбке, Сверчок плюхнулся на подушки около очага и громко захлопал в ладоши, восклицая:

— Ай-ай! Совсем ещё дитя, а так хорошо играет!

— Когда только научилась?! — всплеснула руками Арина, бросив изучающий взгляд на Стретеня Тура.

— Может быть тайком, к нынешнему вечеру? — подхватил Сверчок. — Ты не влюбилась? Софийка?

Девушка отложила дульцу в сторону и укоризненно посмотрела на Сверчка. Что за глупости он говорит?!

— Софийка, сколько тебе лет? — спросил Стретень.

— Угадайте! — пожала плечиком девушка.

— Четырнадцать? — предположил господарь Тур, но девушка только рассмеялась. — Нет, пятнадцать!

— Аха-ха-ха! Вы почти угадали, господарь. — вмешалась Арина. — Моей дочери только исполнилось семнадцать.

— Я так молодо выгляжу? — удивилась Софийка. — Спасибо! Хотела бы я, что бы мне всегда было четырнадцать.

— Почему?

— В год, когда мне исполнилось четырнадцать, произошло чудо.

— Какое чудо? — не унимался заинтересованный рассказом девушки Стретень.

— Это было после той великой битвы, при Бродах.

— Хватит, Софийка! — оборвала её Арина. — Не стоит в такой хороший день о старых сражениях говорить.

— Но почему же? — удивился гость.

— Понимаете, воспоминания о тех временах бередят мою душу, вызывают дурные воспоминания, для меня это было время печали, но не для моей дочери. — уклончиво ответила Арина.

Сверчок, внимательно следивший за разговором, вмешался:

— Ууу! А пойдёмте лучше в потешный квартал, сегодня вечером в Театре Лиц, дают забавное представление. Посмеёмся, развеемся, а?

— Почему бы и нет? Софийка ты пойдёшь? — согласился господарь Тур.

— Ой, как здорово! — захлопала в ладоши Софийка, она столько слышала о Театре Лиц, но ещё никогда там не была, это было очень дорогое развлечение, не доступное для людей сословия, к которому принадлежала она и её мать.

— Иди переоденься, дочка. — посоветовала Арина и поклонилась гостям. — Простите, я на минуточку.

Арина удалилась, а вслед ей Сверчок крикнул:

— Арина! Распорядись подать носилки. Интересно, услышала она меня? — он нехотя поднялся, поклонился и ушёл в дом вслед за хозяйкой, оставив девушку и своего господаря один-на-один.

Стретень Тур остановил поднимавшуюся с подушек Софийку:

— Погоди, останься. Мне интересно, что случилось, когда тебе было четырнадцать. Закончи свою историю, Софийка.

— Это тайна. — мотнула головой девушка.

— Мужчина? — встрепенулся Стретень.

— Может быть. — Софийка кокетливо опустила глаза в пол.

Сверчок положил руку на плечо Арины.

— Господарь Стретень Тур, очень богат. Продай ему Софийку.

— Она ему совсем не пара. — покачала головой Арина.

— Ты что, женщина, сама на него глаз положила? — с интересом посмотрел в глаза Арине Сверчок.

— Нет, конечно. — Арина лукаво улыбнулась, прижалась к широкой груди мужчины, провела пальчиком по зарослям волос на груди. — У меня уже есть ты.

Сверчок поцеловал Арину в шею, прошептал:

— Ну не упрямься, Арина. Ты же видишь, как господарь Тур смотрит на твою дочь. Если он примет Софийку, мы сможем жить в роскоши, ты и я. Купим дом в Верхнем Городе, мне коня, а тебе целый сундук шёлковых платьев.

Любовники жарко прильнули друг к другу, их губы слились в страстном поцелуе, потом Арина отстранилась:

— Экий ты горячий, Сверчок! Обожди, мне нужно сменить платье и сказать "этому", что мы уходим на весь вечер.

Сверчок фыркнул. "Этим" Арина называла своего мужа — Любомира.

Арина вошла в спальню. На широкой кровати, на перине, в окружении смятых простыней, лежал Любомир. На нём был только шёлковый длиннополый халат, да и тот был покрыт пятнами. Рядом с кроватью, на полу, стоял почти пустой кувшин с вином, из которого Любомир наливал себе крепкий красный напиток в простой латунный кубок.

С тех пор, как переехал в столицу, Любомир сильно изменился: он коротко остриг свои кудри, заплыл жирком и отпустил бороду. Любомиру теперь почти всё время было скучно, но вместо общества людей и столичных развлечений он выбрал затворничество и крепкое вино.