Путь воина: Неофит

На следующее утро Стретень явился в дом Арины при полном параде. Шёлковая рубаха глубокого изумрудного атласа, широкие парчовые штаны в красно- черную полосу, пояс тёмного золота, на пальцах тяжелые перстни с рубинами, на плечах накидка-пелерина из меха чёрно-бурой лисицы. Стретень явился в гости с боевой раскраской на лице. Брови и глаза юноша подвёл сурьмой на южный манер, что бы добавить бровям суровой густоты, а взгляду чувственной выразительности и блеска.

Среди высшего воинского сословия, к которому принадлежал Стретень, по традиции, мужчины красили лицо в особо важных случаях, как то перед битвой или важной встречей.

— Что с вами, любезный Стретень? — Арина налила ароматного чая в чашу гостю, поставила перед юношей орехи в меду, сушеную смокву и дорогущую заморскую сладость их семян кунжута — халву.

— Если вы беспокоитесь о письме этого Финиста, то не стоит. — поддержал хозяйку дома Сверчок.

Он небрежно протянул Арине заново склеенное письмо Гордея и она быстро прочла написанное, отбросила письмо в сторону. Повела обнаженными покатыми плечами и предложила:

— Посмотрите на Софийку, сегодня она одела для вас особый наряд. Это платье, которое носят только женщины народа айасов. Вы же знаете, что я и Софийка мы родом из солнечного Айастана? Уверяю вас, такой красоты нет ни у кого в Артосе.

— Софийка, входи! — хлопнула в ладоши Арина.

Дверь отварилась и Стретень замер, он уставился на вошедшую девушку, будь-то увидел её впервые. Чай из полной чаши тонкой струйкой потёк на носки его светлых замшевых сапог.

Софийка вплыла в комнату, словно лебедь, покружилась, показывая себя со всех сторон. Разноцветные юбки из полупрозрачной, расшитой золотом кисеи, взметнулись крыльями заморской птицы. Зазвенели позолоченные кружки на поясе и бёдрах девушки, в такт и ответили шарообразные колокольчики на широких парчовых браслетах закреплённых шнурками на лодыжках и запястьях девушки.

Крошечная, почти не скрывающая юные прелести, кофточка с короткими рукавами, была расшита мелким жемчугом и круглыми зеркальцами. На голове у Софийки был высокий, двурогий головной убор, а лоб и затылок украшали вплетённые в густые волосы живые цветы. Запах жасминовых притираний потёк мёдом по комнате, кружа голову и заставляя сердце биться чаще.

Софийка сделала несколько танцевальных па, упала на колени и раскинула руки, её корпус отклонился назад, словно её стан был сделан из гибкого тростника. Девушка встряхнула плечами, браслеты, монеты и бузы игриво зазвенели.

— Моя дочь сейчас разучивает новый танец, его танцует молодая в первую брачную ночь. — загадочно пояснила Арина. — Вы сегодня в печали, дорогой гость. Я подумала, что если Софийка покажет нам свои скромные успехи, то это немного приободрит вас. Ну разве она не чудо?!

— Вы правы, она обворожительна. — молодой человек отставил полупустую чашу на стол. — Я, кажется, даже не заметил, как пролил чай на пол. Простите мою неловкость, Арина!

— Ах, пол — это пустяки! Вот только ваши сапоги, они очень дорогие, наверное?! Их надо немедленно вычистить пока чай не окрасил замшу. — хозяйка дома бросилась помогать Стретеню снимать испорченную обувь.

— Вы тут немного поболтайте, а мы со Сверчком вычистим и приведём обувь в порядок.

Софийка присела рядом со Стретенем, взяла в руки письмо и удивлённо произнесла.

— Из Белых Лип? Гордей?

— Нет, дурочка, — махнула рукой на дочь Арина. — Ты что читать разучилась? Там написано Финист.

Сверчок склонился к Стретеню:

— Господарь Стретень, я вот, что подумал, пускай с этим Финистом встретится ваш лучший боец и ваш названный брат Рог Герд. Вам, с вашим высоким положением, совсем не обязательно принимать бой самому. Я поспрашивал у людей о нём — это молодой выпускник рунной школы. Он заядлый дуэлянт и странствующий в поисках славы громила, мы можем выставить против этого него, любого бойца школы.

— Скажите мне, господарь Стретень! — Софийка не унималась. — Там ведь написано Белогор? Это воин из подгорной деревни Белые Липы, возле Высоких Бродов?

— Да. — раздраженно, от того, что молодого господаря спрашивают о пустяках, подтвердил Сверчок. — Этот воин оттуда родом.

Софийка повернулась к матери:

— Мама помните Гордей рассказывал нам, что в отличии от окружающих деревню Синих Гор, одна из них носит имя Белой?

— Да, конечно. Нам тогда это показалось очень забавным.

Софийка ахнула и прикрыла ладонью накрашенный карминовой краской ротик.

— Ах! Финист Белогор — это Гордей!

Стретень весь напрягся и подался вперёд, услышав эти слова:

— Софийка! Ты его знаешь?

— Это я его хочу увидеть! — открыто призналась девушка.

Она бросилась к двери, распахнула из коридора донеслось:

— Я должна рассказать Любомиру!

Арина и Сверчок переглянулись.

— Я верну её. — женщина поспешила вслед за строптивой дочерью.

Сверчок придвинулся к Стретеню:

— Мой господарь, в любви и на войне все способы хороши. Поспешите, а то эта птичка упорхнёт к другому и вы проиграете деревенщине не обнажив ни меча, ни…

— Я тебя понял! Довольно! — оборвал слугу Стретень.

Софийка ворвалась на кухню, увидела присевшего у печи Любомира, тот оторвался от штопки, удивлённо поднял глаза на падчерицу:

— Что-то случилось? Ты чего так раскраснелась?

— Любомир! Я узнала, что Гордей жив, он стал воином и теперь носит имя Финист Белогор.

Любомир выронил работу из рук.

— Не может быть!

— Очень даже может! — отрезала Арина вошедшая в комнату вслед за дочерью. — Мы все видели письмо, которое он написал господарю Стретеню собственной рукой.

— Мама! — Софийка испуганно сделала шаг назад под защиту Любомира.

— Почему ты так себя ведёшь, негодница? — накинулась Арина на дочь. — Я прикладываю столько сил, что бы сосватать тебя молодому господарю, а ты только капризничаешь и ведёшь себя так, словно мы все для тебя прах под ногами!

Арина залепила Софийке звонкую пощёчину.

— Не смей её трогать! — вмешался Любомир. — Нарядила собственную дочь, как потешную девку, а теперь хочешь что бы она позволила себя продать?

Юноша перехватил руку жены до того, как она успела ударить дочь второй раз. Он сам занёс руку для удара.

— А то что? — дерзко спросила нелюбимого мужа Арина.

Женщина упрямо подняла подбородок в её больших блестящих глазах Любомир прочёл только презрение и усталость. Любомир отпустил руку Арины. Он не мог её остановить, даже ударить не мог.