Путь

— Короче, вам, нам, вам и нам надо вместе развиваться…

— А ты-то сама где, кстати, Бо? Там? Или у нас?

— Я у нас, Митяй. Но я и там тоже.

— И за ваших, и за наших?

— У меня нет этого.

— Чего «этого» у тебя нет?

— У меня нет ни наших, ни ваших.

— А что тогда у тебя есть, Бо? Поделись.

— Я тебе так скажу, Митяй. У меня есть свои!

— Ах, вот как, свои? Понимаю. Понимаю. Ну, да ладно. И чего вы ко мне-то приехали, уважаемые свои? — голос Митяя не терял агрессии.

— С одним предложением.

— С каким?

— Давай мириться с Райхом?

Котлин даже ошалел.

— Чего?! Ты сама поняла хоть?! Ты чего, вообще, такое говоришь? Идти к ним на поклон? Как побитые собаки? Да никогда на Руси такого не было и не будет! — как огонь вспыхнул Митяй. — Если ты за этим приехала, то тогда забирай своего архаровца!..

— Нет, Митяй, — спокойно произнёс Александр, не дав тому договорить. — Это не она приехала, это я с ней приехал к тебе с совершенно другим предложением — абсолютно противоположным, и ты его ещё не выслушал.

— Это с каким таким противоположным? — резко остыл Котлин.

— Понимаешь, Митяй, я — Доктор, — начал издалека Александр. — И я точно знаю, что геморрой сам себя не вылечит.

— И? Это что-то должно означать?

— Должно. Чтобы победить — надо биться. И я хочу предложить тебе расхерачить Райх. Раз и навсегда. — Доктор сцепил пальцы и в упор посмотрел на Митяя. Тот молчал, внимательно вслушиваясь. Саша продолжил:

— Видишь ли, нельзя идти вперёд, глядя назад.

— Можно, если не смотреть, а оглядываться.

— Смотреть и оглядываться — разные понятия.

— В этом я с тобой согласен, Доктор. И что?

— То, что немец придёт, но мы будем готовы.

Митяй внимательно пригляделся к Доктору.

Вот с этой секунды время поскакало быстрее.

*

— Ванька, иди сюда быстрей, тебя одного ждём! Так, теперь все в сборе? Все. Начнём. Это мой товарищ — его зовут Саня Доктор. Он новый босс Ганзы, за него подписались Аттал и сам Ильсид.

Митяй Котлин показал на Александра вытянутым указательным пальцем и мизинцем. Несколько взрослых мужиков, сидящих на скамье в спортзале, вытирали вспотевшие шеи и уважительно закивали. Подошедший Ванька, сильно похожий на Митяя — только без морщин и с бородой, прислонился к шкафчику.

— Кстати, это он убил Симона Вуйчика.

Котлинцы ещё раз взглянули, ещё более уважительно.

— Но это не всё. Доктор приехал к нам с интересной идеей. Он предлагает, — Митяй сделал паузу, выставив вперёд челюсть, — ни много, ни мало, он нам предлагает расхерачить Райх!

Головы заинтересованно и удивленно вытянулись. Один дядька даже привстал. А Митяй продолжил:

— Но делать это по науке, а не срать вприсядку, поняли? Немцы для нас сейчас — это геморрой. А геморрой, как вы можете догадаться, он сам себя не вылечит, доктор правильно говорит. И нам нужно что-то с ними делать, что-то решать. Мы можем вечно враждовать, но лет через десять здесь будет деревня, а через двадцать — пустующие филы, кладбище жизни, как говорил мой дядя Макар. Конечно, мы можем к ним, к дойчам, пойти, договориться, да? Но это похоже на унижение.

— Точно! Не с руки нам унижаться! — закивали мужики. — Мы на енто несогласные.

Митяй полуобернулся и кивнул Доктору, мол, продолжай.

— Ну, в общем, парни, — взял тот слово. — Никаких унижений — и не то, и не так, поскольку мы можем совершенно по-другому поступить. Договориться. Но договор с позиции побеждённых всегда слабее позиции победителя. Аргументы слабее, так сказать. Поэтому, сначала нам нужно разбить их! — вступил в разговор Доктор. — А потом уже, как победители, продиктовать свои условия.

— Прям разбить?

— Разбить! Поняли?

— Поняли! А чё не понять?

— Но нужно будет тренироваться.

— Потренируемся, какие проблемы-то?

— Отлично, приступаем с сегодняшнего дня, а?

— А чё будем — приёмы учить? Или отжиматься сто раз?

— Не, парни. Снова не то и не так, сейчас важно создать тактику.

— О! Это не хабарики добивать! И не у лабаза топтаться! Это мы завсегда!

— Погодите, парни. Стоп, — оборвал их Ванька. — Сначала нужно всё продумать.

— Так это понятно, что продумать, — прервал его Митяй. — Но только не затягивать с этим, а прямо сейчас решать. Просто Райх рано или поздно до нас докопается. Это совершенно точно, мы все понимаем. У нас два варианта: либо снова прятаться по углам, либо дать им отпор. Вот и надо покубатурить, как это сделать.

Мужики переглянулись. Бородатый Ванька, по-видимому, самый авторитетный из них, высказался:

— Ты прав, батя. Они уже разговоры ведут, что снова возьмут нас на кулак, как в старые времена. Это нельзя. Потому нужно немца бить самим. Вопрос только в том, зачем это нужно уважаемому Сане Доктору. И можем ли мы ему доверять?

Тот выступил немного вперёд и попытался объяснить.

— У меня, парни, интерес простой. Меня назначили боссом Ганзы, и, если вы с немцами снова схлестнётесь, и уже тем более, если они вас на кулак намотают, то опять начнётся вражда кампусов. В этом случае моё назначение ничего не стоит — что можно сделать с полисом, в котором идёт гражданская война? Ничего, понятное дело. Поэтому я хочу, — Доктор обвёл всех взглядом. — Я хочу, чтобы Сталинград объединился с Райхом, так у нас будет хотя бы шанс вытащить полис из ямы. А иначе… сами понимаете, лет через десять вашим детям будет негде жить.

Мужики снова запереглядывались, не зная, что сказать. Но тут снова подал голос бородатый.

— А тебе какое дело до наших детей?

Доктор сказал то, что первое пришло в голову:

— Потому что мои тоже будут жить в Ганзе.

Иван хрустнул костяшками. Митяй внимательно глядел на сына. Остальные пацаны молча обдумывали слова. Доктор ждал. И тут бородач высказался:

— Я понял тебя, Саша, и… ты меня убедил. Батя, — Ванька повернулся к Митяю, — Я подписываюсь на это. На стройке уже две крупных драки было — рано или поздно полыхнёт. Мы в стороне не останемся, так что лучше попытаться победить, чем быть побеждёнными. Так ведь? Слово и дело?

— Слово и дело, сын, слово и дело, — произнёс Митяй. — Я, в принципе, тоже с Саней согласен. Не знаю, получится ли у него поднять полис или нет, но, если он хочет хотя бы навалять дойчам, то я его поддержу. Я — за мир, бог мне судья, я не хочу войны, но она обязательно начнётся, если мы не будем к ней готовиться. Как там говорится? Кто с мечом к нам придёт, от меча и погибнет, так говорится! — и нижний торец его верхнего кулака дважды врезался в верхний торец нижнего.

Но Александр не знал этого выражения, и в его сознании нечаянно всплыл футболист с мячом.