Путь

— Итак, чего делать-то будем? — прихлебнул из бокала тёмного напитка Олли и поглядел на дружка.

— Не знаю, как у вас, а лично я без совершенного понятия. — Лойер откусил огромный кусок кошерного мяса и принялся энергично жевать, поглядывая на Сашу и Бо. — Собирать дань в Сталинграде — чревато. В Райхе — тоже. Давайте думать на четыре головы, может, среди тут родятся здравые мысли. Например, я считаю…

— Я ещё чего хотел рассказать, — прервал его Англичанин, понизив голос. — Слушайте, короче. Мы ж с Лойем в немецком кампусе сейчас живём, там в кнайпах* (пивнушках) уже вовсю обсуждают, что давно русским дюлей не давали* (не избивали). Бояться-то некого теперь, смеются. Поставим их на кулаки, говорят — уж я не знаю, что это значит.

— Я знаю, — хмуро ответила Бо. — По закону Ганзы, любой предмет в руках во время драки рассматривается как оружие, и если человека поймают даже с палкой, то на его голову обрушился кара — Союз за этим строго блюдёт. Поэтому много лет назад, ещё до Вуйчиков, безоружные немцы зашли всем Хольмгардом в русский кампус и просто прошли его неспешно насквозь, а тех, кто попадался на пути, лупили нещадным боем. Голыми кулаками. И потом ещё пару раз так делали, только уже в меньшем масштабе. Вот это и называется у них «поставить на кулаки», — невесело рассказала Бо и добавила с ноткой отчаяния, — Я не знаю, как избавить полис от войны. Саша, я и правда не знаю! — развела она руками. — Вуйчков нет, а вражда осталась, и сдерживать её некому. Осталось спичку поднести, и снова вспыхнет.

— Ну да, Бо, это понятно, — вздохнул Доктор и отодвинул бокал с пивом. — А вот что делать — не понятно!

— Почему не понятно? Надо просто весь Райх перебить, да и всё, — забрал отодвинутый бокал Англичанин и прихлебнул, подмигнув.

— Да, это выход, конечно, — невесело усмехнулась Бо, и ей в ответ раздалась тишина, прерываемая глухим шумом биргартена, стоящего в тени раскидистых тополей, почти пустого в будний день. К столику подошла большегрудая услужница в зелёном с коричневыми вставками платье, наклонилась, забрала пустой бокал и спросила:

— Что-нибудь ещё желают господа?

— Два пива, таких же пышных, как твои дыньки, — весело ухмыльнулся Англичанин и насмешливо подмигнул Лойеру и Доктору. Первый засмеялся, а вот Лекс почему-то нет, и Олли озадаченно поглядел в его сторону. Однако тот отрешённо глядел в пространство, уставившись в свои мысли, вылупив глаза и совершенно не обращая внимания на происходящее. Даже Бо не удержалась:

— Саш, с тобой все в порядке? — на всякий случай уточнила она. — Ты чего замолк?

— Ты знаешь, а Оливер прав, — произнёс он, глядя вслед уходящей услужнице.

— Чертовски прав! — расхохотался Олли. — Вон какие спелые сисюхи!

— Нет, я не о том. Пора бить Райх! — уверенно произнёс Саша.

Оливер аж подавился, а Лойер уставился на Александра.

— Отличная идея! — съязвила Бо. — И сесть в глухую.

— Я имею в виду, что нужно делать это с умом.

— Саша, ты хочешь разжечь конфликт?

— Да, я думаю, что нужна драка.

— Но зачем? В чём смысл?

— Смысл есть, считаю.

— Ты серьёзно?

— Серьёзней некуда, ребята. Послушайте. Я ещё не уверен до конца, просто, — Александр побарабанил пальцами по столу. — Просто конфликт в любом случае произойдёт, верно? Если дамба рухнула, то жди воды, так говорят в народе. Поэтому нам нужно строить лодку, а не плотину.

— Лекс, слушай, ты меня, конечно, извини, но что-то я нихера… — начал Англичанин.

— Сам посуди, Олли, — словно не слыша его, продолжил Саша. — Однажды Райх схлестнётся со Сталинградом. Это произойдёт с огромной вероятностью, так?

— Так оно, но…

— А раз так, то нам нужно быть на волне, а не под нею. Согласен? Бо, Лойер, а вы что молчите?

— Док, а ты дай больше подробностей людям, — попросил Лой. — А то мы уже и не знаем, шо и подумать про твою психику.

— Давай прямо, — уточнила Бо. — У тебя есть какой-то план?

— Нет никакого плана — есть понимание. Оно прямо сейчас возникло, поэтому мне сложно сформулировать, но… Вот смотрите — в полисе существуют две силы, верно? Чтобы управлять, нам нужно возглавить одну из них и победить вторую. Верно? Верно. Других-то вариантов нет. Или у кого-то есть мысли?

Александр оглядел товарищей. Те ответили отрицательно.

— Продолжаем размышлять. Если встать во главе, то кого? Немцев или русских? Я подумал: немцев фиг возглавишь, там Юсуф с остальными будут палки в колёса вставлять…

— Какой там Юсуф?! Что он может, если реально рассудить? Ты вообще не в ту сторону думаешь, Саша, — пренебрежительно выдохнула Бо. — Сегодня и всегда самый главный человек в Райхе — это старый Гилли Градский. Сейчас он, можно сказать, держит весь кампус. Ещё там есть Улаб со своими парнями, они жёсткие ребята, взрослые уже мужики, цеховики. Пару раз пересекалась с ними — их тоже на хромой козе не объедешь, но они помельче масштаба. А Юсуф — он так, — Бо презрительно покрутила кистью, — Я очень давно его знаю. Он хороший мужик, но по сравнению с Гилли, можно сказать, никто, и зовут его никак. Градский не даст тебе даже близко приблизиться к управлению своим кампусом, даже не надейся.

— А в Сталинграде котлинцы. Они нас тоже могут так напугать, шо мы будем икать от страха, как маленькие дети, — начал спорить Лойер. Оливер тоже взбодрился, и открыл было рот, но Бо не дала им возможности продолжить базар:

— Ребята, успокойтесь. Я повторяю для особо одарённых: в Райхе — Гилли Градский, с ним все «гарды», — она подняла палец. — Да, Хольмгарда юридически нет, но участники-то остались, почти все живы-здоровы. Это теперь уже больше общественный ресурс. И политический. Полиция в кампусе тоже под Градским. Чиновники под его дудку пляшут. Он вроде бы частное лицо, но многие вопросы решает. Вот его точно не обойдёшь мимо и с ним не договоришься, потому что тебе, Саня, нечего ему предложить! — со знанием дела сообщила Бо.

Алекс согласился и угрюмо покачал головой, но вдруг что-то пришло ему на ум:

— А у русских есть такой человек? Ну, то есть ли такой авторитет, который держит кампус?

— Не-а. Там матушка анархия. Гилли Градский только в «Райхе» имеет голос, а русском кампусе сто лет уже не бывал. Митяй Котлин считается самым авторитетным человеком в Сталинграде, но я бы не сказала, что у него есть какая-то возможность руководить кампусом. Если Градский может повлиять на результаты выборов бургомистра, например, то Котлин — это, скорее, самый уважаемый мужчина в кампусе. Да за ним семья Котлиных — она очень большая, в ней много крепких мужиков, но это не тот ресурс, если ты понимаешь, о чём я. Не политический.

— Вроде дошло. Но в любом случае, я за то, чтобы ехать в Сталинград! — твёрдо произнёс Александр. — Я вообще-то сам русский, чтобы ты тоже понимала глубину происходящего!

Три пары внимательных глаз смотрели на него, пока Англичанин не выпалил своё решение:

— Я с тобой, Лекс! Я тоже русский, хоть и наполовину шотландец, так что я — за.

Лой не удивился, а Бо с сомнением повторила ранее произнесённые слова:

— Приедем к ним, и что дальше? Что мы скажем? Здравствуйте, ребята?