Путь

С такими мыслями она добралась до Арсинойской филы в Мессене и повернула к дому Курочкиной. Припарковавшись, девушка остановилась, оглядевшись: газон зарос, сквозь песок дорожки пробивалась трава, под яблонями валялись сотни перезревших плодов, а по саду плыл сладковатый запах их гниения. Каждое дуновение ветра раскачивало ветви деревьев, и к ногам осыпались желтые листья — всё же осень в Ахее наступала позже, чем в дождливой Ганзе, хоть та и находилась южнее.

Шурша опавшей листвой, Алиса добрела до входа в трёхэтажный особняк Курочкиных и позвонила в дверь. Выждав секунд тридцать, она снова нажала на звонок и долго не убирала палец. Никого. Что ж, и Ийки дома нет, может, это и к лучшему, хотя…

За дверью раздались медленные шлёпающие звуки босых ног по мраморным ступеням. Было слышно, что какой-то человек подошёл к двери и замер.

— Курочка, открывай давай, поговорить надо, — дружелюбным тоном произнесла Алиса и дёрнула ручку. Но дверь осталась запертой. — Ийка, это я! Ты чё там, умерла?

Тишина.

— Не смешно. Я же слышала, как ты спустилась! Открывай, поговорить нужно!

Ни звука.

— Курочкина, ты чего, оглохла? Я же не просто так припёрлась из Ганзы, чтобы у тебя под дверью постоять!

Молчание.

— Ийка, я по делу, тебе говорят. У меня свадьба вообще-то или ты не в курсе?

Безмолвие.

— Слышь, коза, ты чё?! Я же говорю, что у меня свадьба, и ты приглашена. Нужно обсудить, как нарядиться и всё такое. Хватит в игрушки играть, не смешно уже!

Ни движения.

— Ты охренела, что ли, овца?! Или тебя каждый день подруги на свадьбу зовут, а? Открывай дверь, я тут вечность стоять не намерена!

Молчок.

— Ты обиделась на что-то? Если обиделась, то извини! Всё? Теперь можно, наконец, поговорить, как взрослые люди? Или так и будешь прятаться под дверью?

Тишь.

— Ах ты, сучка такая! — внезапно взъярилась Алиса. — Ты чё о себе возомнила, а? Что я буду тут на колени перед тобой падать, что ли? Да пошла ты на хер, поняла?! Я к тебе приехала, чтобы пригласить на свадьбу, а ты мне даже дверь отворить не желаешь, собака ты сутулая?! Да пошла ты ещё раз! У меня в четверг в «Гефесте» девичник, и вот я всех приглашу, а тебя нет! Поняла, да?! Сиди тут в своей халупе одна! Открывай дверь, кому говорят! А ну, открывай!

Тут сквозь дверь снова раздались шлёпающие шаги. Кто-то медленно-медленно поднимался вверх по лестнице, удаляясь. Алиса в ярости ударила рукой по двери, ушиблась и ещё пару раз врезала ногами. Но за дверью уже ничего не было слышно.

С трудом сдерживая злость, девушка развернулась и направилась обратно в мобиль. Плюхнувшись на переднее сиденье, она снова вцепилась в руль и уставилась прямо перед собой, тяжело дыша. Внезапно её подбородок задрожал, лицо вытянулось, ноздри раздулись, а глаза покрылись тонким слоем влаги, которая чуть было не собралась и не пролилась солёными каплями по щекам. Но Алиса быстро взяла себя в руки, сглотнула, несколько раз помигала и, успокоившись, принялась судорожно мозговать, что же делать дальше. Может быть, к остальным уже не стоило и ехать? Если уж Курочкина себя так повела, то что будет при встрече с Марго? Алиса инстинктивно провела рукой по щеке и шее, там, где не так давно багровела царапина от удара сумочкой. А если и Ритка дверь не откроет. Тогда что? Нет, нет, ещё раз пройти через такое унижение они была не готова.

Алиса совсем уже было решила возвращаться назад, домой, но тут же перед ней проявилась картинка, как она сидит на свадьбе, а рядом ни одной подруги. Колик-то сто процентов приведёт тучу своих дружков-раздолбаев, а ей как быть? Все же засмеют, потом будут болтать по углам, что у Алисы, дочери Аттала и первой леди Ганзы, нет близких.

Тогда она всё же решилась ехать к Марго, так как Аргон находился по пути. В кампус можно было легко домчаться по скоростной дороге, в объезд, но Алиса зачем-то поехала через Асклепионскую филу, где жил Саша. Сама не понимая почему, она завернула к дому Доктора, дважды объехала его двор и, отчего-то психанув, яростно погнала к Маргушке, хоть та и бесилась, когда её так называли.

Подъезжая к дому подруги в Герионской филе, девушка вдруг вспомнила, что после смерти Антохи той пришлось отдать жильё банку за долги по ипотеке, и это при смехотворной стоимости обслуживания в полтора процента годовых! Дурында Маргушка переехала обратно в свою старую однокомнатную квартирку в отдалённой и довольно бедной Порнайской филе, которую Антоха, царствие ему небесное, всё же успел им выкупить незадолго до смерти. Чертыхнувшись, Алиса резко крутанула руль, разворачиваясь, едва не сшибив кого-то по дороге.

Добравшись до дома Маргушки, Алиса бросила мобиль неподалёку и поспешила к подруге. У входа в подъезд она столкнулась с каким-то усатым мужичком с маленькими глазами. Тот так плотоядно посмотрел на неё, что девушка даже скривилась. За ним тянулся шлейф дешёвого приторного парфюма, не отпускавший Элис до самой квартиры. Девушка одной рукой даже зажала нос, сморщившись от резкого запаха, который, казалось, пропитал всё вокруг, а другой постучала в дверь.

Подруга открыла сразу и ошеломлённо растопырила глаза. Алиса удивилась тоже, поскольку Марго выглядела вот так: раскрасневшаяся, как после марафона, в полураспахнутом халате на голое тело, со всколоченными волосами и диким взглядом.

— Привет, — опасливо начала Алиса. — У тебя всё в порядке?

— Ого, Лиска! Привет. Ты откуда взялась?

— От верблюда. Можно зайти?

— Конечно, заходи, — Марго посторонилась, приглашая войти. Неприятный запах, казалось, преследовал Алису, поскольку ей даже показалось, что и в квартире тоже немного воняло, несмотря на распахнутую форточку. Бегло осмотревшись, девушка заметила смятую постель со сброшенным на пол одеялом, мокрую прозрачную стену душевой комнаты и две скомканные купюры на туалетном столике.

— Я в душ собралась сходить, а тут ты, — замялась Марго.

— Ничего страшного! — округлила глаза Алиса. — Я подожду, а ты пока сполоснись.

Марго на секунду замерла, потом медленно кивнула и, искусственно улыбнувшись, направилась в душ, повесив халат на полузакрытую дверцу. Вскоре вода зашумела тропическим ливнем, прозрачная перегородка запотела, и стали видны лишь очертания тела подруги. Алиса перекатилась с пятки на носки, повертела головой, оглядывая квартиру, и заметила что-то интересное. Она подошла поближе к зеркалу, увидев, что по его краю были развешаны пожелтевшие фотографии. Больше всего фоток было с того самого времени, которое считалось в их компании золотым — дни их беззаботной юности и беззаветной дружбы. Вон они стоят, обнявшись: Ритка с чёрной короткой стрижкой под мальчика, румяная Марго с мороженкой в руке, рядом с ней заливается смехом счастливая Алиса — виновница торжества, её обнимает рыжеволосая Ийка, которой положила руки на плечи Светка. Вот портрет: Марго стоит на фоне моря с распущенными развевающимися волосами, в лёгком белом открытом платье с выпирающими из глубокого выреза грудями. Чуть ниже снимок, где они с Антошкой целуются на свадьбе. А вот парни, отдельными снимками: Нипель с Колькой, Сэм с Мироном и Антохой. И, почему то, отдельно фотография Мирона. Странно.

— Нашу молодость разглядываешь? — раздался сзади голос. Обернувшись, Алиса увидела Марго, завёрнутую в полотенце. Вернее в два, ибо второе было заспиралено на голове. Она уже смыла всю косметику, но даже без неё выглядела мило и как-то по-особому маняще. Маргушка, вообще-то, была девкой доброй и мягкой: легко прощала обиды, умела сопереживать, но только когда находилась рядом. О таких говорят, мол — с глаз долой, из сердца вон. Вообще, Марго не отличалась постоянством во всём, кроме какой-то внутренней теплоты, притягивающей к себе, как окно тёплой избы в морозную ночь. За это, наверное, Алиса к ней как-то по-особому относилась, может быть, даже любила по-дружески. Но, помня о шрамчике на шее, теперь уже немного и ненавидела.