Путь

— Да, согласен! Это совпадение интересов! — поправил очки длинный худой парень в потёртом пиджаке. Из ганзейских.

— При чём тут интересы? Я же говорю — быть на одной волне.

— В резонансе, что ли?

— Сам ты резонанс! — закипела девчонка и изобразил рукой волну. — Просто быть вот так вот вместе!

— А вот мне сорок семь лет, и я до сих пор не могу понять это чувство. Иногда это желание просто находиться рядом, а иногда нападает дикая страсть…

— Вам сорок семь? Выглядите на тридцать максимум!

— Спасибо!

— Мне кажется, но я не уверена, что это привязанность, может быть, привычка…

— Я вот считаю, что любовь — это, в первую очередь, уважение. Я вот своего мужа уважаю и очень ценю. Для меня это главное. А вот всё остальное — детский сад, развлечение для молодёжи! Вот! — снова махнула рукой тётушка с короткой причёской и сердито взглянула на своего раскрасневшегося мужа, опрокидывающего стопочку за стопочкой.

— Любовь — это когда в животе вот так — фур-фур-фур, и ничего не можешь с собой поделать, и мысли только о нём, и готова за ним на край света, жить в шалаше — не важно, лишь бы рядом!

— Так это гормоны…

Тут звукорежиссёр отключил их голоса, и снова героиней прямого эфира на шести экранах осталась одна Луиза:

— Видите, какая штука. Любовь вроде бы на всех одна, но каждый её видит по-своему! Поэтому я хочу пожелать молодожёнам, чтобы их понимание этого великого чувства полностью совпадало. Любите друг друга всем сердцем, дорогие мои!

***

То, что происходит прямо сейчас, тянется корнями в прошлое. Нередко невзначай оброненное слово приводит к глобальным изменениям в жизни. И это не потому, что так распорядилась судьба, или случай, или божественное провидение. На самом деле мы живём в безумном хаосе событий, а хаос, как известно, создаёт структуру. Просто с нашим масштабом мышления мы не можем её разглядеть, ведь она весьма протяжённа во времени по сравнению с мгновениями человеческой жизни.

Что-то подобное обдумывала Бо, сидя на берегу и окидывая взором унылую гладь озера, обрамленную жёлто-зелёной листвой, местами уже переходящую в бурую бронзу, блестящую в лучах осеннего солнца. Красивое место. Да и вообще, тут, в продуваемом северным ветром Поволжье, жить хорошо, хоть и не так, как в Аквилее, например.

Туда, в «Степную Венецию», как её называли, ежегодно приезжали сотни тысяч человек, чтобы просто полюбоваться невероятной архитектурой полиса. Там, на возвышенности Кокшетау, несколько больших и малых озёр соединили сетью каналов, раскинули над ними мосты и мостики, взяли трафик с «Пути», на котором появился собственный одноимённый узел и такой полис отгрохали, что со всего мира туда слетались люди, вкладывая деньги в его развитие. И какого хера она, Бо, торчит в этой долбанной Ганзе, скажите на милость?

Девушка беззвучно сплюнула, сказав «тьфу ты!». Чего она тут забыла? Кого караулит? Давно бы уже переехала в Аквилею, куда-нибудь пристроилась — и понеслась бы душа в рай! А тут что? Травкой торгует и её же покуривает. И те, кому надо, и те, кому не надо — в курсе. Да ещё слезть с дурмана не может или не хочет: тут одно из двух — пока не бросишь, не узнаешь. Короче, застряла она в Ганзе. Ждёт с моря погоды. А чё ждать, кого? Саню?

А где он, Саня Доктор-то? Бросил её одну, а сам уехал тогда со своей красоткой на Фракийку отдыхать. Что он ей тогда в подъезде напел? Что он вообще никуда с ней ехать не хотел, а она его чуть ли не заставила. Кому он эти сказочки рассказывает? Сам-то верит хоть в то, что говорит, интересно? Заврался уже, как и все мужики. Правильно тогда, что его с хозяйства скинули… Бо снова сплюнула, сделав злобное лицо, но нижняя губа предательски задрожала. А ведь она-то, дура, развесила уши: Саша поглядывал на неё с улыбкой, всегда ласково разговаривал, обнимал нежно, хоть и несмело, но, главное, у него какой-то путь был свой. И что? Она оказалась лишней на этом пути… или просто тупицей, оттолкнувшей хорошего парня?

В очередной раз её глаза увлажнились, но Бо много-много раз поморгала, глубоко подышала, и всё прошло. Вовремя. Невдалеке послышалось шуршание мобиля, вскоре показался Юсуф. Найдя девушку взглядом, он улыбнулся, быстрым шагом поспешил к ней, подойдя, наклонился для поцелуя к сидящей Бо, подождал секунду, не дождался никакой реакции, чмокнул её сам в щёку и присел рядом, неловко улыбаясь.

— Привет, рад тебя видеть. Как ты?

— Хорошо, Юсуфчик. Ты как?

— Я тоже ничего.

— Красиво тут.

— Хорошо.

— Зачем звал?

— Поговорить бы.

— Давай поговорим. О чём?

— О новом хозяине Ганзы — о Кащее.

— О Кащее? Как интересно. Слушаю.

— С ним надо что-то решать, — выпалил накипевшее Юсуф.

— А что такое? — Бо наклонила голову чуть вбок.

— Просто он весь полис под монастырь подведёт, поверь мне.

— То есть?

— Бо. Если я скажу, то об этом будем знать только я и ты, да ведь?

Девушка поколебалась, надо ли ей это, хочет ли она брать на себя ответственность за то, что услышит… Но, после некоторого спора с собой, любопытство все же победило.

— Говори.

— В общем… — Юсуф понизил голос, заговорив полушёпотом. — В первый же день он взял наличку из сейфа «Билли Бонса», часть взносов из кассы Гильдии, купил и себе на эти деньги мобиль, невесте мобиль, а затем…

— Стоп-стоп! Погоди. Какой невесте? А кто у него невеста?

— Как кто? Ты не знаешь, что ли? Все в курсе — это Алиса.

— Алиса? — сильно удивилась Бо. — Какая ещё Алиса?

— Как какая, Бо? У нас одна Алиса — дочь Аттала Иваныча.

— Так она же с Доктором недавно на Берегу отдыхала?

— За ней отец послал туда, нашёл и обратно привёз.

— А-а-а, так вот почему…, — Бо прикусила язык, — вот почему она уехала с Фракийки, оказывается? Погоди, погоди, ты хочешь сказать, что Саню не только с полиса скинули, но ещё и кобылка, с которой он… — Бо не смогла подобрать слово и продолжила без уточнения, — и Алиса теперь выходит замуж за Кащея?

— Типа того. Сане крупно не повезло, что тут говорить…

Они замолчали, думая каждый о своём.

— Ага! Вот оно что?! — вдруг воскликнула Бо, ударив себя по лбу. — А я-то думала… а я-то думала, как они хотят свой союз скрепить?

— То есть? Кто они? Какой союз?

— Ну, смотри, — Бо заговорила быстро, — прошла молва, что Аттал с Орланом снова подружились и ставят Кащея хозяином на полис. Они вдвоём приезжали сюда за него подписываться, а в Ганзе никто против и слова не сказал. Верно?

— Верно.

— Но я вот что подумала — уж очень быстро они снова сцепились. Для этого должна быть какая-то причина. Понимаешь, когда на поверхности всё гладко, значит, какой-то повод вполне может быть спрятан в глуби. Ставки слишком высоки, и однажды может случиться так, что рублы станут выше отцовских чувств, тем более, что Кащей не настоящий сын ни одному из них. Должно было быть что-то ещё, что бы объясняло причину им самим не лезть в Ганзу. А свадьба Алисы и Коляна сразу всё ставит на свои места.

— Да что она объясняет-то, Бо?

— Юсуф, ты чего? Думалку включи! Это продолжение их с Орланом пути — и личного, и совместного. Колян станет тут хозяином, Алиса — первой леди, потом родятся внуки и так далее. Я думаю, что они будут помогать детям с Ганзой, инвестициями там…

— Вот тут ты ошибаешься, — ухмыльнулся Юсуф. — Что-то я не вижу их помощи. Наоборот. Они уже полис попилили и теперь собираются доить его.

— Вот же волки! — сплюнула она в третий раз, удивившись новой привычке. — По кампусам поделили, что ли? И кому Райх достался?