Путник. Капитан «Неуловимого»

К обеду командующий покинул борт крейсера, я с ним был, и на эсминце мы направились обратно к Полярному. Обе наши подлодки и сторожевик охраняли вход в бухту, пропустили нас. Саму базу завтра перегонят, команда там ещё осваивается. Я же должен передать немцев конвойным подразделениям. В принципе, крейсер командирам я показал, те ещё долго там путаться будут, но если что сломают, инженеры починят, опыт тоже нужный. Сейчас особисты осматривают оба трофея изымая секретные бумаги и карты. А пленные нужны, те кто пойдёт на сотрудничество, помогут с освоением трофеев. Думаю, добровольцы будут. Главное дело сделано, первые трофеи переданы, чему Головко был рад, и эту благодарность при возвращении изливал на меня, а меня ждали пленные. После возвращения, я был передан начальнику Особого отдела флота, ему на помощь перекинули две роты НКВД, всё что собрать смогли, стрелковый маршевый батальон, и сборная рота морской пехоты. Они и займутся приёмом и размещением пленных. Хотя роту моряков расформировывают, пополнят ими экипажи кораблей. Стоит ещё хорошо продумать как это делать. Тут снег вокруг, я вон сам в валенках по суше хожу, а так в сапогах на кораблях или ботинках. Так вот, на снегу обычно следы остаются. Поди объясни откуда взялось столько народу, а следов нет.

Моё предложение по пленным было таково, берётся крупное грузовое и пустое судно и выводится в Баренцево море. Команду снимает эсминец, а на борт осназовцы доставляют пленных. Как придёт сигнал, к борту возвращается эсминец, и роты НКВД с командой судна, которые и возвращают то на базу. Особистам идея понравилась, меньше мороки, судно нашли и подготовили, так что когда мы вернулись на базу, я перешёл на судно и мы направились в Баренцево море. Так что, когда стемнело, конвойщики и команда судна перешли на эсминец сопровождения, я на борту один остался, и дальше прямо в трюм начал спускать пленных. Начал с тех, кто вооружен был, вырубал и разоружал. Потом до тех дошло что в койках спали. Ох и крик с гвалтом поднялся. Один трюм заполнен, те люки пытались выбить, теперь во второй, а следом и третий, в котором всех офицеров и часть унтеров разместил. Всё, полное судно, практически три тысячи пленных, так что прожектором дал сигнал, и стал ожидать. А пленным советовал заткнуться, они в плену, в подтверждении выстрелил из пистолета пару раз в воздух. Посоветовал успокоиться, и готовиться к опросу, и пересчёту. Наконец подошёл эсминец, прижавшись к борту, и на палубу посыпались бойцы НКВД, что быстро взяли всё под контроль. Там и команда перешла. После этого судно, всё также под охраной эсминца, направилось обратно. А я устроился на койке в каюте старпома и отсыпался, больше суток на ногах, нужно отдохнуть. Я даже не знал что был бунт, так крепко спал. Те сломали-таки люк одного из трюмов, убив часового, но тот успел выстрелить, несколько пулемётов снесли немцев, тридцать погибших, полсотни ранено, погибших за борт, а тут мы и на базу вернулись, там их стали выгонять наружу, строить и отправлять по лагерям, они были готовы. Тех что одеты, раздетых пока оставили. Теплой одежды для немцев не было, многие из коек, им должны доставить с крейсера, нашим морякам немецкая форма без надобности.

Следующая неделя пролетела быстро. Всё же «Мурманск» перегнали на базу и сейчас тот стоял укрытый масксетями, радовал глаза местных жителей и моряков флотской базы. Плавбаза тоже тут. Постепенно прибывали моряки с других флотов, команда флагмана пополнялась, практически дошла до полной, активно шла учёба. Сегодня было двадцать седьмое ноября. Встав у трапа на свою подлодку, через пять дней нас планировали отправить в поход, я наблюдал как сработала катапульта на борту крейсера и жужжа мотором в небо поднялся гидросамолёт-разведчик, лётчики, что приписаны к флагману, пользуясь отличной погодой изучали новую для них технику, четыре гидросамолёта. Те уже перекрашены были, нанесены наши тактические опознавательные знаки. А немцы о появлении тут их бывшего корабля узнали, авиаразведчики крутились, пытаясь найти стоянку, но отличная маскировка и зенитная защита пока не давали этого сделать. Да и наши самолёты отгоняли их. К нам сюда перекинули из корпуса «ПВО» Москвы эскадрилью «Миг-3», вот те и старались, прикрывая базу от высотников. Я тоже выдал четыре «мессера» из последних трофеев с запасом бензина и боеприпасов, плюс пять десятков автомашин, треть это легковые. Это звено, с прибывшими «Мигами», было занято в воздушном прикрытии базы.

А вообще от Москвы шли тревожные слухи, немцы на подступах, рвались к столице, все переживали, я один был спокоен, знал что откинут их. Сегодня я решил, что пора остальные боевые корабли передать. Кроме «девятки», эта субмарина у меня в запасе, я её попридержу для личных нужд. За эту неделю, как у североморцев появился свой крупный боевой корабль, флагман, произошло не так и много событий, но в моём экипаже они были. Старпом нас покинул, получил свою лодку, забрал почти два десятка краснофлотцев и старшин, и отбыл, и никуда не денешься, приказ. Старпомом стал лейтенант Звягин, из вахтенных, вполне опытный командир, три года в подводниках. После нашего прихода тот старлея получил, с орденом «Боевого Красного Знамени». Головко награждал. Ну и новобранцев прислали. Так что эти три дня у старпома сплошной аврал и учёба, учит новичков, делает из них команду. Другие командиры в меру сил помогали. А то иногда до казусов доходит. Что плохо, у меня рулевых забрали, а это ценные специалисты, которых нужно обучать. Прислали замену без опыта, вот и гоняют их. И да, ещё награждение команды проходило, с моим участием, но я не был среди награждённых, те награды к которым я представлен вручаются в Кремле.

Вот такие дела. Устал я на берегу, хочу в боевой поход. Ещё с Ингой поссорился, та намекает на кольцо, а я делаю вид что не понимаю, вчера та окончательно обиделась и отлучила меня от тела. Вообще я сомневаюсь, что это Иван её выбрал, скорее всего тут наоборот всё было. Наивный молодой лейтенант, командир своего корабля, я думаю даже, что он девственником был, это отличная партия для корыстных особ, к коим Инга точно относилась. Так что, то что тот якобы отбил её у кого-то, это скорее всего устроено Ингой, чтобы тот чувствовал себя победителем, и быстрее до свадебного перезвона дошло. Думаю, для неё серьёзным ударом было, когда я перед войной попрощался с той и посоветовал себе другую жертву найти. То есть, избранника. Однако, та смогла вывернуться и снова на меня выйти, и соблазнить. Да и я голодный до женщин особо не сопротивлялся. Я ей так и сказал, что как любовница та меня устраивает, как жена - нет. Вот та собрала вещи и ушла. Та похоже была до конца уверена, что я её остановлю, но этого не произошло. Устроилась та в комнате общежития у работниц столовой базы. Хоть так. А то комиссар уже намекал о недопустимом поведении в личной жизни. Одно дело законная супруга, другое любовница, причём я особо её и не скрывал.

Ладно, было и прошло. Одинокая красивая девушка, где множество мужиков, не пропадёт, быстро себе партию найдёт. А пока я у пирса катер ждал. В штабе уже в курсе что остальные трофеи готовы к передаче, и подготовились. Снова два эсминца готовились к выходу и на их борт пребывали перегонные команды для трофеев, хотя те полные были сформированы. Вот так меня забрали, доставили к нужной бухте, это вторая из трёх выбранных, и я добрался до неё на катере, опять полночь была, эти ныряли не как тяжёлые трофеи, волна поменьше, хотя всё равно намочило, вызвав наших, я стал переодеваться. Форму заранее снял чтобы не намочить. Хм, оба тральщика имели якоря, потому стоят на месте, а сторожевик дрейфовал, он, когда я его прибрал, у пирса стоял. А дрейфовал в сторону камней. Пришлось нагонять его и пришвартовавшись, подняться на борт. Трапа не было, прыгал, цеплялся за борт и подтягивался. Тут запустил двигатель, и спустил якорь. Как раз, когда эсминцы подошли. Я подсветил трофеи включив прожектор сторожевика. Дальше обычная работа, показывал командам что и как, разобрались быстро, и впятером, перегоняя трофеи, вернулись на базу. Уже рассвело, когда встали на якоря. Флот приветствовал трофеи салютом, а я отправился на борт лодки, выспаться хотел.

Подняли меня вечером этого же дня, посыльный, приказ командующего срочно прибыть на аэродром, борт летит в Москву. На награждение. Дёмин тоже будет. Машина за мной выслана. Пришлось поторопиться, сообщив начальнику особого отдела флота что готовы к передаче команды тральщиков и сторожевика, и попросил предоставить пустое помещение, склад. Уже стемнело, пустой склад подобрали на окарине, я выгрузил всех оставшихся у меня пленных, чуть больше четырёх сотен было, и передал их охране, что быстро там навела порядок. А то те бучу подняли, не понимая, что происходит, а мы с Дёминым и особистом моей лодки, он тоже к ордену «Ленина» был представлен, за отличную артиллерийскую стрельбу по рыбакам, на аэродром, и вылетели к Москве.

Пока летели, кто спал, как Дёмин, а мы с особистом и двумя лётчиками, вообще борт полный был, шестнадцать пассажиров плюс почта, общались на разные темы. Тут я и узнал, что в последнем выпуске «Пионерской правды» список Героев Советского Союза был напечатан, там кроме меня и Мальков, мой прошлый старпом на «семёрке». Наградили всё же. Парень молодец, заслужил. Так и летели. Дальше уже привычно, заселение в гостиницу, причём один номер, он четырёхместный был, одна кровать свободной оказалась. Следующим днём награждение. Уже позже, когда банкет к концу подходил, и я собрался уходить, устал от внимания, особенно прессы, всё же первый трижды Герой, парни тоже решили, что хватит, ко мне подошёл порученец Сталина, мы знакомы были, и попросил меня пройти за ним. Ясно, снова Виссарионович пообщаться хочет. Ему тоже нужны позитивные рассказы как мы немцев бьём, а то те уже под Москвой. Вон как столица изменилась, везде баррикады, ежи, патрули. Готовят город к боям. Я-то привычен к этому виду, внимания не обратил, а на Дёмина с особистом вид столицы произвёл гнетущее впечатление. Только мой беззаботный вид их немного успокаивал. Жаль комиссар с нами не полетел, я его к ордену «Ленина» представил, а политуправление флота зарубило, «Боевик» получил. Это за то, что допустил семьи на боевом корабле и свою жену повёз, а не пресёк всё это.

Оставив мужиков, велев им в гостиницу ехать, я сам туда прибуду, ну и прошёл в кабинет Сталина. А тот сильно сдал, выглядит старее. В кабинет тот один был, мы почти час общались, под чай с печеньями, я рассказывал подробности похода. Многое он и сам из газет, или отчётов знал. Фотография флагмана Северного флота «Мурманск», или счастливую семью Озеровых, сын которых родился на борту подлодки прямо во время боя, эта фотография счастливой семьи, подлодка на заднем фоне была, облетели все уголки страны, и не только нашей. Кстати, рядом с семьёй стояла детская коляска, купленная ими в Англии. Много что там описано было, журналисты как с цепи сорвались. Особисты были против фотографирования на фоне подлодки, секретность, но те настояли, а верха разрешили. Я лишь сообщил подробности. Слушал тот с немалым интересом и вниманием, явно многое анализируя и обдумывая. Поэтому следующий вопрос вызвал у меня кратковременный ступор.

–  Скажи, Иван, что ты думаешь по ситуации с Крымом?

Вот я и впал в ступор, где тут боевые операции подводного флота на северном театре действий, о чём мы только что говорили, и где Крым? Как это взаимосвязано? А так мы на ты перешли, тот меня на ты называл, а я на вы и по имени отчеству, общались как внук с дедушкой. Поэтому на миг задумавшись, спросил:

–  Разрешите честно сказать, всё что думаю?

–  Это я и хочу услышать.

–  Жопа там. Командующий флотом амёба в форме, довёл флот чуть ли не до развала. Только дебил вроде него может засеять минами свои же воды, чтобы на них подрывались свои суда, и держать дивизии на побережье, до мокрых штанин боясь мифических десантов, которые немцы никогда не проведут и не проводили бы. Им это невыгодно. А то что тот практически не ведёт бои, якобы опасаясь потерять боевые корабли, этим прикрывает свою трусость. Командарм, что оборонял Крым, то насколько я слышал он теоретик и к практике не имеет никакого отношения, что сразу видно, растерялся от быстро меняющихся событий и сдал Крым, не особо напрягаясь чтобы его защитить. Я даже слышал, когда немцы подходили к перешейку, в его армии в выходные командиры отправлялись домой. Командиры штаба. Правда, не знаю так это или нет.

–  Как мне доложили, именно так.

–  Ну а по поводу Крыма. То держится он только за счёт героизма наших моряков и бойцов. Командарм и командующий флота рады бы сдать его и Севастополь, но те не дают, вот и вынуждены дальше оборонять Севастополь. Вы хотели услышать мою точку зрения, я её высказал. Гнать надо обоих поганой метлой с их постов. Меня тут одно радует, я воевал в составе Балтийского флота, чему горжусь, буду воевать в составе Северного, но никогда не окажусь на Чёрном. Надеюсь меня минует эта беда.