Пьяные сны
Шрифт:
– - Неси самовар-то. Встал!
Он вышел на улицу и тихо, радостно засмеялся.
– - Корней, -- подозвал он дворника, который черпал ковшом из ведра воду и выплескивал ее на мостовую.
– - Вечером ужо сходи в участок и пусть здесь подпись хозяина засвидетельствуют. Понял? Я дам тебе рубль!
– - Чего не понять, Авдей Лукьянович, -- сказал Корней, принимая от Авдея бумагу.
– - А ждановскую все покупаешь?
– - Через три дня ведро. Ишь, даже здесь смердит.
– - Крепкий запах!
– - сказал Авдей Лукьянович.
Он
– - Опять этот от Торонтона был, -- оказал Федор Павлович, когда тот вошел в лавку.
– - Ладно!
– - ответил Авдей Лукьянович, и, к удивлению племянника, прошел к хозяйской конторке, зазвенел ключами, зашуршал бумагами и минут через пятнадцать, точь в точь, как хозяин, сказал:
– - В 9 часов запрешь магазин, а я уеду!
– - Хозяином стал, -- сказал Антипка, едва вышел Авдей Лукьянович.
– - А ты почем знаешь?
– - Надо быть так, ежели Никандр Семенович совсем лавку оставили.
Авдей Лукьянович с полной хозяйской самостоятельностью поехал по разным складам и набрал товару.
Затем он пообедал в гостинице и в 6 часов подъехал к подъезду "Пале-Рояль".
– - Афанасьев, Николай Игнатьевич, здесь остановился?
– - Номер 48, -- отвечал швейцар.
– - Дома?
Швейцар взглянул на доску, на которой висели ключи и сказал:
– - Надо быть дома!
Авдей Лукьянович степенно поднялся во второй этаж и постучал в дверь номера 48-го.
– - Войдите!
Он вошел в номер и ему навстречу поднялся высокий господин, тот самый, что приходил справляться о пропавшем агенте.
– - Доверенный из магазина бывшего Архипова, -- сказал Авдей Лукьянович и улыбнулся, -- не узнали-с?
– - Признаться, да! С чем приехали? Чайку не хотите ли?
– - Пожалуйста. По делам приехал, -- ответил Авдей Лукьянович, степенно усаживаясь, -- первое, по счетику уплатить, -- и он вынул бумажник, -- второе, на предмет товара. Выбрать кой-чего, и потом так...
– - Отлично-с, сейчас чайку соорудим и все сделаем!
Он вышел распорядиться, а Авдей Лукьянович плотнее уселся в кресло и степенно расправил свою кудельную бороду.
Час спустя, коммисионер от Торонтона, провожал Авдея Лукьяновича и взволнованно говорил:
– - Так вы уверены в этом?
– - Помилуйте, Николай Игнатьевич, как можно в этаком деле уверенным быть. Думается так и приметы есть, -- отвечал Авдей Лукьянович, вскидывая на комиссионера свои мышиные глазки.
– - Я сегодня же поеду и заявлю!
XIII.
Что нашли в ларе
Был ранний утренний час, когда Игнатьиха подняла отяжелевшую голову с подушки и раскрыла заспанные глаза от сильного, тревожного стука в дверь.
Она вскочила и торопливо
отодвинула засов. В кухню вошел Корней и тревожно прошептал:– - Буди хозяина! Полиция идет. С обыском!
Игнатьиха перепугалась, сама не зная чего, и метнулась в хозяйские комнаты.
На диване, свесив голову, спала Таня в грязной нижней юбке с распущенными волосами, упавшими до самого пола.
На кровати лицом вниз храпел полуодетый Чуговеев.
Игнатьиха подбежала к нему и удала трясти его за плечо, крича:
– - Вставай, хозяин, полиция пришла! Слышь, обыск!
Чуговеев поднял голову, раскрыл глаза и сел на постели.
– - Позволите?
– - раздался из соседней комнаты вкрадчивый голос и на пороге спальной показался помощник пристава, а за ним несколько человек.
– - Сделайте одолжение, -- ответил угрюмо и спокойно Чуговеев, надевая пиджак.
– - С чем пожаловали?
Рядом с помощником стояли полицейский агент Патмосов и высокий господин, второй комиссионер от Тороптона. Из столовой выглядывали околоточный, понятые, а позади их толкались Федор Павлович, Антипка и мальчишки. Только Авдей Лукьянович остался внизу и там чутко прислушивался к шуму над своей головой.
– - Вы, Никандр Семенович Чуговеев?
– - спросил помощник.
– - Я самый!
– - А это кто?
– - Это? Игнатьиха, в услужении у меня. Стряпуха!
– - Так-с. А это?
Чуговеев выпрямился и рябое отекшее лицо его приняло торжественное выражение.
– - Татьяна Николаевна Сигина, -- ответил он, -- моя нареченная невеста.
Растрепанная, простоволосая Таня быстро отвернулась лицом к окну.
– - Так-с. А паспорт у Татьяны Николаевны имеется?
– - Паспорт?
– - повторил Чуговеев и кивнул.
– - Есть! Она по желтому билету живет. Ну, что? Довольно?
– - Вполне, -- сказал помощник, -- а теперь позвольте нам осмотр вашей квартиры сделать.
– - Для чего?
– - В санитарных целях. Почему это у вас такой сильный запах?
– - Ждановскою жидкостью пахнет, -- угрюмо ответил Чуговеев, -- для дезинфекции.
– - Сильно уж очень. Так мы пойдем!
– - и помощник вышел из комнаты. Чуговеев двинулся было за ним, но остановился в столовой, налил в стакан коньяку, и разом опорожнил его. Потом вернулся в спальную и подошел к Тане, которая стояла, прислонившись к окну, и тихо всхлипывала.
– - Найдут!
– - сказал он ей, не обращая внимания на стоящего у двери городового.
– - Ты не плачь. Ты со мной иди! Да! А теперь поцелуемся!..
Таня обернулась и вдруг, обняв его, уткнулась ему в плечо и зарыдала.
– - Я... я, подлая...
– - вымолвила она.
– - Ну, ну!
– - по угрюмому, рябому лицу Чуговеева скользнуло выражение неизъяснимой нежности, -- оставь! Ты не суди меня.
И он нежно поцеловал ее в голову.
Городовой отвернулся...
В это время Патмосов прямо и уверенно вел помощника и комиссионера через прихожую в коридор и оживленно говорил: