Пять новелл для принцессы книга 7

Она не договорила. Эл попыталась сесть, поэтому Милинда перехватила ее плечи, навалилась, не давая встать.

–  Умоляю, лежите так. Так спокойнее.

–  Вы как лед, Милинда. Я тяну силу из всего окружающего, когда болею. Это опасно.

–  Не для меня. Лежите смирно.

Эл утихла, Милинда заботливо окутала себя и ее мягким покрывалом.

–  У меня не было дочери, - произнесла она.

Эл только улыбнулась ей сквозь слезы.

–  Меня снова не спросили, хочу ли я жить.

Милинда не возразила ей, как возразила бы раньше. Она была согласна с Эл. Теперь у девушки иные обязательства перед владыкой.

Милинда несколько дней привыкала к тому, что ей снова придется ухаживать за своей госпожой, привыкала, потому что она остро ощутила свою ненужность. Милинда заметила, как в Эл умерло прошлое, что произошел разрыв, который не восстановит даже ОН.

–  Может быть, вы желаете чего-нибудь?
– спросила Милинда ради вежливости в один из визитов.

–  Я хочу домой, - низким мрачным голосом ответила Эл.

Милинда умолкла, она оставила Эл одну раньше, чем обычно.

Наблюдая беспомощность супруги, Браззавиль решил поддержать ее.

–  Ты не знаешь, как поступать?
– посочувствовал он.

Милинда согласилась молчаливым жестом.

–  Мы служим ей в любом случае, - сказал он, придав интонации равнодушие.

Но чуткость Милинды не обманешь интонацией.

–  Она сломлена. Она беспомощна, - растерянно произнесла Милинда.
– Я не знаю средства, чтобы ей помочь.

–  Пусть он сам, раз вернул ее, - сказал Браззавиль.
– Не ходи к ней больше без надобности. Я сам очень скучаю по ней, но понимаю, что мое присутствие напомнит еще раз, что она здесь не по своей воле. Я виноват, что позволил себя обмануть. Кинжал так и не нашелся. Я мысленно не смею обратиться к ней, на столько ощущаю себя виноватым.

Милинда поняла, что не одна она терзается произошедшим. Владыка исчез, едва Эл очнулась. Пропал Лоролан, и Браззавиль мгновенно понял его причастность к попытке убийства, о чем сообщил ей.

Одиночество может стать для Эл очередной отравой или лекарством, пока она не выплывет из моря своего отчаяния, в пространстве этого мира будет висеть тревога и тишина ожидания.

Милинда была опустошена переживаниями, словно она болела той же болезнью, что Эл, с раной никак не связанной.

Тем не менее, именно Браззавиль решился повернуть колесо событий. Однажды он пришел к Эл и сел у изголовья.

–  Какой он?
– спросил он.

–  Кто?
– переспросила Эл.

–  Тот ради кого ты умерла, - пояснил он.
– Ты выбрала смерть. Ради смертного. Я не поверю, что яд был настолько опасен. Какой он? Или ты изобразила смерть не для него?

–  Ему было больно меня терять, но, как ты сам понимаешь, мы никогда не сможем быть вместе.

–  Я хочу понять.

–  Браззавиль, ситуация сложнее. Она сложнее всего, что представляла я. Я не могу точно назвать момент, когда я решила все завершить.

–  Что притянуло вас к нему? Он похож на того, кто ушел?

–  Похож? Едва ли. Я не знаю ответов. В том и загадка любви, ее нельзя объяснить и разложить на составляющие, на сходства и различия - это сила, единая и могущественная. Я не могу говорить, потому что ничего достоверного не скажу. Он лишь отворил дверь, войти в которую - роскошь, для такой как я. Зато я навсегда запомню, как была счастлива благодаря ему. Пусть мимолетно. Если ты боишься спросить, хотела бы я остаться с ним, я отвечу - нет.

–  Я хотел спросить, - признался Браззавиль.

–  Тебя еще что-то беспокоит?

Браззавиль помедлил. Да, он не задал вопрос, ради которого нарушил ее уединение.

–  Теперь вы обязаны жизнью владыке, - смущенно сказал он.

–  Я не просила меня спасать.

Последнее было сказано слабо, тихо, но обжигающе убедительно.

–  Эл. Ты первая, кого он спас. Он нарушил границу и проник туда, где не был давно. Ты хотела уйти, у тебя не хватило сил или ты решила обратить себя в прах?

–  Откуда такие подробности?

–  Пепел нижнего мира. Раскаленный пепел. Его частицы попали и сюда. Это случилось утром, после восхода. Ты хотела уйти?

–  Я не могу ответить точно. Яд отравил не только мое тело, он затмил и разум. Я не помню.

–  Он поднял тебя на башню. Он нес тебя сам. Эл, я его вечный слуга, такое случилось впервые.

–  Браззавиль, если тебе не известно, то у меня ответов, тем более, - нет. Мне наплевать, что он со мной делал. Он влез в мою душу. Это мерзко.

Ее голос сорвался, она закрыла лицо руками. Он ощутил ее боль и нахмурился.

–  Позовите, когда я буду нужен.

Он оставил ее в этом отчаянии. Теперь у него не было намерений утешать ее. Когда-то он спускался в подземелья дворца, чтобы увидеть ее и убедить, что этот мир - ее. А теперь всем существом ощутил ее чужеродность. Напрасно он питал надежды, что у нее гибкая и податливая природа, что она проникнется этим миром и другими, полюбит. Она любила. ТО ДАЛЕКОЕ.

***

Эл поднялась на ноги и побрела к двери. Ее качало, но боль в боку была более терпима, чем боль в сердце. Ноющее тело даже делало ей услугу. Она скорее выкарабкалась в галерею, чем вышла. Повиснув на перилах, она посмотрела вниз.

Сад был мертв, напомнив ей похожий пейзаж острова.

Эл по перилам добралась до первой лестницы, кое-как спустилась ярусом ниже в другую галерею. Там она продолжила твой труд. Так она добралась до лестницы в сад. Перед глазами расходились круги, но боль совсем ее не беспокоила, тело само ее заглушило. Эл села на ступеньках.

Собственно идти больше некуда. Когда спина устала, она легла на ступени, но так рана заныла острой болью, и Эл перекатилась и села снова.

Перед ней была, казавшаяся длинной дорога. Эл смотрела туда, в даль, где была дверь. Постепенно ее взгляд стал мечтательным, потом тоскливым. Туда ушел Алик. Тот день необычно ярко воскрес в памяти, словно она только что его лишилась. Эл вспомнила видение и вздрогнула. Как могла она "купиться" на фантом?! Могла, потому что больше всего желала той встречи, а со времен острова она не знала другого способа увидеться с ним.

–  Что же ты видела?
– раздался совсем близко голос владыки.

Он стоял рядом, чуть справа и несколькими ступенями нише, так, что ее взгляд оказался напротив его лица. Эл бросила на него короткий взгляд.

–  Не нужно, - попросила она.

–  Я желал бы развеять одно из твоих заблуждений. Ты будто бы обвиняешь меня в чем-то? Явно не в том, что я спас тебя.

Эл только нахмурилась в ответ.

–  Нет. Я знаю не все, - сказал он.

Его голос был монотонно мягок, от чего Эл начала злиться. Она по-прежнему молчала, от приступа неприязни, она не могла заставить себя издать даже вздох или стон. Тело напряглось, словно ее засунули в тесный доспех.