Пять новелл для принцессы книга 7

–  Поэтому ты не умер сразу. Хвала Мелиону, он пожертвовал своим сокровищем, - провозгласила Эл.

Она поднялась, собираясь уйти.

–  Куда ты? Темнеет, - остановил он.

–  Угу, - согласилась она.
– Мне нужно побыть одной.

–  Мы наскучили тебе?
– в его голосе были нотки ревности.

–  Дело в другом. Я не буду объясняться. Я хочу отдохнуть, поэтому ухожу до утра.

–  До утра? Так долго? Эл, я ждал весь день, чтобы поговорить с тобой. Мне нужно расспросить тебя. Я полон заблуждений, ты можешь развеять их. Поговори со мной.

Она села рядом.

–  Можно я обопрусь на тебя, утомительно сидеть самостоятельно, - попросил он.

–  Я не против, подставить другу плечо, но интуиция моя говорит, что ты опять пользуешься ситуацией, - усомнилась Эл.

–  Не без того. Правда, сидеть сложно.

–  Что не сделаешь для больного, - вздохнула она, подсела поближе так чтобы он могу обнять ее одной рукой за плечи.
– Только я не буду сидеть так всю ночь. Поговорим, и я уйду.

–  Я отпущу тебя. Обещаю, - сказал он.
– Мне легче дышится, когда ты близко. Я особенно себя ощущаю. Я не хочу вспоминать королеву, но она сказала истину, что люди к тебе тянутся. И дело тут вовсе не в силе, это нечто неощутимое, тонкое, благое.

–  Напоминаю, мы собирались поговорить, речи в мою честь не подходят по теме.

–  Я хочу сказать, что чувствую. Недавно я ненавидел тебя.

–  Самообман. Я заметила, как ты на меня смотрел с того момента, как тебе сказали, что я женщина.

–  Что особенного в моем взгляде?

–  Так смотрят на тех, кто нравится, а девушка всегда чувствует, кому она нравится.

–  Как же это она чувствует?
– подзадоривал Мейхил, его секрет раскрыт, она понимает его чувства. Он ликовал внутри.

–  Это свойство женской природы, - туманно объяснила Эл.

–  О-о-о, ты рассуждаешь о женской природе. Ты, которая обещала побить моих воинов, и схватилась недавно за дубину, собираясь драться. А наша хозяйка решила трудную задачу и спасла нас, прибегнув к женской слабости. Это наилучшая из всех побед, которые я видел. Ты бандит, ты даже не удосужилась сменить свою обувь, потому что она наилучшим образом подчеркивает твое положение.

–  Еще раз услышу про мои сапоги, избавлюсь от тебя посреди этого поля.

Эл толкнула его локтем в бок, и Мейхил упал.

–  Извини, ты дерзишь, будто здоров как прежде.
– Она усадила его на место.
– Спрашивай, что хотел, ты тратишь мое время для отдыха.

Мейхил не видел ее лица в темноте, но чувствовал тепло ее руки. Он умолк, чтобы поймать то ощущение легкости, о котором говорил.

–  Я не хотел обидеть тебя, - произнес он успокаивающе.
– Я не привык видеть девушку такой.

–  Не нужно объяснений. Объяснять буду я.

Она дала понять, что разговор в подобном русле ей не нравится. Мейхил решился спросить о том, что его волновало.

–  Почему девочка на площади звала тебя капитаном?
– спросил он.

–  И это вопрос, который тебя беспокоит? Какой глубокомысленный вопрос!

Он подумал, что она все еще сердится. Поэтому погладил ее по плечу.

–  Ты не похожа на воина.

–  Правда? Из твоих уст звучит, как самый изящный эпитет. Я как раз то, что ты не хочешь во мне видеть. Я, можно так сказать, такой же солдат как ты. И это звание самое настоящее.

–  В твоем народе воюют и женщины тоже?

–  В моем народе людей делят не по полу, а по способностям. Каждый занимается тем, что сочтет для себя подходящим. Я войну не выбирала, это она выбрала меня.

–  Тогда кем ты командовала?

–  Не буду отвечать на этот вопрос. Ты спросил, почему меня так звала девочка? Отвечаю. Я шла в столицу и увидела девочку, совсем одну, посреди поля, напуганную и слишком маленькую, чтобы бродить одной. Родителей ее я обнаружила за ближним холмом. Она любопытна и бежит к тому, что ей интересно. За время нашего пути в столицу она намеревалась потеряться еще раз пять. Я подучила ее кричать. Во многих наречиях понятие "капитан" совсем отсутствует. Слово необычное. Для ребенка, который едва говорит - это звук. Я находила ее по крику. Она почему-то звала не родителей, а меня.

–  Ты ей понравилась, - вставил фразу Мейхил.

–  Думаю, да. Вот поэтому она и вопила посреди площади. Я не предполагала, что рядом ходит еще один настоящий капитан.

–  Откуда ты знаешь королеву?

–  Это более серьезный вопрос. Когда-то давно мы шли к одной и той же цели. Я была и остаюсь соперницей для нее. Сроки нашей вражды давно вышли. Я пожелала прекратить ее пребывание здесь и предложить перемирие. Но я оказалась сентиментальной и наивной. Я раскаиваюсь в том, что медлила. Я могла уберечь короля от смерти, город от трагедии, страну от развала. Мне нет прощения за эту оплошность.

–  Ты говоришь так, будто от тебя зависели все эти обстоятельства.
– Мейхил пытался быть вежливым, проявить участие, но ее уверенный тон озадачивал капитана.

–  Зависели, Мейхил. Поверь мне, зависели. Я не послушалась совета, который мне был дан. Я решила разрешить проблему без проявления силы, прибегнуть к дипломатии. Черта с два! Надо было за шиворот выволочь ее из дворца и объявить на площади, что она больше не королева! Вместо этого на той же площади она оболгала меня!

Это был гнев. Мейхила бросило в жар.

–  Эл, успокойся. Ты говоришь, будто в тебя вселился дурной дух.

–  Может быть, и вселился, - стиснув зубы, прошипела она.
– Я убью ее. То, как она поступила с тобой и твоими воинами, стало последней каплей в чаше моего терпения. Я ее убью.

–  Ты не можешь, она - великая, - возразил Мейхил.

–  Великие не бессмертны, против любой силы найдется сила.

–  Я не слишком верю тебе, ты зла и обижена.

–  Слабо сказано, я в бешенстве!
– выпалила Эл.
– Я не позволю этой мерзкой ведьме отравлять жизнь кому бы то ни было.

Мейхил вдруг обнял ее и прижал к себе.

–  Успокойся. Успокойся, пожалуйста. Эл, это только страсти. Тихо. Я не дам тебе пылать гневом, это растлевает душу.

Эл ощутила, как тает ярость. Этот парень не спасет ее от нее самой, но так приятно спрятаться в его объятиях от мира, который требует от нее проявления воли. Она затихла, уткнувшись лицом в его плечо.

Он стянул повязку с ее головы и гладил ее волосы, его губы шептали успокаивающие слова.

И тут Эл вспомнила Алика. Боль разрывала грудь, и стало невозможно сдерживать слезы. Она напряглась, чтобы освободиться от объятий, он мягко отпустил.