Пятьдесят на пятьдесят

За прихожей Харпер виднелись стеклянные двери, ведущие на кухню. Ее лэптоп лежал открытым на кухонном столе. Я увидел его, еще как только вошел. Хотя сначала не обратил на него внимания, не отложил этот факт в голове. Кровь на полу заняла тогда все мои мысли.

Убийца забрал деньги. Оставил ее цепочку с крестиком. Разбил ее телефон, но оставил лэптоп.

Мысли вновь метнулись к видео на экране. Я прокрутил его еще раз с самого начала. Смерть Харпер не имела никакого отношения к попытке ограбления. На ней не было оборонительных ран. Ее закололи, едва только убийца шагнул в дом. Будь это ограбление, то телефон был бы уже давно продан за сто долларов, а лэптоп – за пятьсот.

Это не было ограблением. Это просто должно было выглядеть как ограбление.

София получила копию этого видео. Александра тоже.

Вдруг Харпер что-то увидела? Что-то, чего никто из нас не заметил? Что-то, указывающее на убийцу?

И вдруг убийца узнала об этом?

Я ткнул в тачпэд и опять запустил видео. Закончив, сосканировал кое-какие материалы по делу Авеллино, составил электронное письмо, прикрепил к нему сканы и видео и ткнул в «отправить».

Во всем мире имелся только один человек, которому я мог доверить посмотреть на все это.

Может, она сумеет увидеть то, чего не видел я сам.

Глава 37

Кейт

Дом в Эджуотере, штат Нью-Джерси, показался Кейт и знакомым, и в то же время чем-то совершенно новым. Припомнилось, как отец Блок украшал каждый его уголок рождественскими гирляндами и отказывался снимать их до самой Пасхи. Каждый раз, когда Кейт видела его, у него была улыбка на лице, готовая шутка на устах и конфета в кармане. Каждый раз. Пока его не вышибли из полиции Нью-Йорка, и тогда все стало совсем по-другому.

Теперь вместо люстр и ламп Блок развесила по комнатам рождественские гирлянды. Сказала, что это напоминает ей об отце, а кроме того, в доме не хватало розеток, да и потолочные люстры, по ее словам, слишком уж резали глаз. Блок любила эти гирлянды. Кейт сказала, что ей они тоже нравятся.

Остатки огромной пиццы, лежащие в распахнутой настежь коробке в центре обеденного стола Блок, уже начали понемногу остывать. Рядом с коробкой пристроился толстенный скоросшиватель с материалами дела. Кейт открыла еще одну диетическую колу, а Блок сорвала язычок с банки «Мичелоба» [32] . Без лишних слов отсалютовав друг другу свежими напитками, обе сделали по глотку и откинулись на спинки стульев.

32

«Мичелоб» (Michelob) – чисто американская марка пива, хоть и названная в честь чешского города Михеловице. Особой популярностью не пользуется, несмотря на рекламируемые «диетические» качества.

– Ты как – в порядке? – спросила Блок.

Кейт потребовалось некоторое время, чтобы подобрать нужные слова.

– Я еще никогда не видела, как кто-то умирает. Просто не могу выбросить этот звук из головы. Когда он ударился лицом об асфальт…

– Я еще раз пересмотрю видео убийства в аптеке. Байкер, женщина, вся в черном… Тонированное забрало… Это могла быть одна и та же личность.

– Думаешь, это была София? – спросила Кейт.

Блок покачала головой:

– Не знаю, честно говоря… Надо сказать, довольно неожиданный поворот событий. Я не думаю, что убийца – это Александра, и была бы удивлена, если б ошибалась, но не могу сказать этого наверняка. Когда я ей позвонила, она сказала, что сразу после суда поехала прямиком домой. Я не могу это подтвердить, и у нас нет возможности выяснить, где была София в то время, когда был убит Коэн.

Это последнее заявление повлекло за собой гнетущую тишину. Казалось, будто даже температура в комнате упала. Если кто-то намеренно устранил Хэла Коэна, одного из ключевых свидетелей по делу Авеллино, то, значит, он наверняка располагал какими-то сведениями, способными уличить убийцу. Ни Блок, ни Кейт совершенно не представляли, какими именно. События этого дня глубоко потрясли Кейт. Она собиралась переночевать дома у Блок – поработать над делом и попытаться уснуть. Здесь она чувствовала себя в безопасности.

– Я мало сплю, – сказала ее подруга. – Если хочешь прилечь, то гостевая комната готова.

– Всё в порядке. Я тоже не думаю, что смогу много спать.

После убийства Хэла Коэна и откровений Блок о том, что мотоциклистка в черной коже болталась возле ее дома, Кейт решила, что безопасность – в численности. Чем больше народу, тем спокойней. Пока что этот «народ» представляла собой Блок. И не было смысла отрицать: рядом с ней Кейт и вправду чувствовала себя в безопасности. На двух гвоздях над входной дверью пристроилось помповое ружье двенадцатого калибра. Блок пришлось бы привстать на цыпочки, чтобы достать его, но оружие всегда было под рукой. На кухонной стойке, рядом с бутылкой томатного кетчупа, лежал один из личных короткостволов подруги – «Магнум-500» [33] . Чуть раньше тем же вечером, прежде чем доставили пиццу, Кейт прикинула его в руке и удивилась, как, черт возьми, Блок таскала его с собой весь день. В барабане «Магнума» было пять патронов – каждый размером с одноразовую зажигалку и стоящий два с половиной доллара. Не важно, с какой проблемой вы столкнулись, – пока у вас есть такой ствол, двух с половиной долларов наверняка будет достаточно, чтобы решить ее.

33

Имеется в виду револьвер Smith & Wesson Model 500, рассчитанный под патрон Magnum с увеличенным боезарядом калибра 0,5 дюйма (12,7 мм) – действительно убойная штука, способная при стрельбе выбить плечо у неопытного стрелка.

– Для чего он нужен? Револьвер такого размера? – спросила Кейт.

– Его носят лесники. Это один из немногих короткостволов, способных остановить медведя.

– У нас в Центральном парке не так уж много медведей.

– На людей он тоже неплохо действует.

Кейт взяла пистолет двумя руками, стараясь не класть палец на спусковой крючок.

– Не волнуйся. Чтобы выстрелить, нужно реально нажать на эту хрень.

– Как ты вообще получила разрешение на ношение такого ствола? В Нью-Йорке-то?

Блок забрала у Кейт «Магнум» и положила его обратно на стойку.

– А кто сказал, что у меня есть разрешение?

Кейт взглянула на револьвер, и желудок, набитый пиццей, малость поднялся к горлу. Конечно, Блок было бы полезно держать его при себе, если на них нападут. И в то же время Кейт знала, что ни в коем случае не хотела бы, чтобы подруга использовала его.

– Серьезно, к чему такая тяжелая артиллерия? – не отставала она.

На ответ ушло некоторое время. Блок любила долго обдумывать услышанное. Как будто у нее имелось лишь определенное количество слов, которые она могла использовать, прежде чем все они иссякнут. Блок никогда не рассказывала о своих чувствах или страхах, но они проводили все больше и больше времени вместе, и подруга постепенно открывалась.

– Некоторое время назад мне довелось выпустить пару пуль в бронежилет. Это меня напугало. Вот и купила «Магнум», когда уволилась из полиции. Пришлось набрать восемь фунтов мышечной массы, прежде чем я смогла стрелять без промаха, но это того стоило. Иногда у тебя получается сделать всего один выстрел. А с этой штуковиной один выстрел в центр тяжести – вот и все, что тебе требуется.

Кейт хотела продолжить расспросы – спросить, как такой ужасный опыт повлиял на ее подругу, убедиться, что с ней всё в порядке, узнать, не хочет ли она поговорить об этом. Но по выражению лица Блок поняла, что эта крошечная информация – все, что она получит. Подруга уставилась на книжный шкаф. Там была только одна книга, поставленная обложкой наружу. Роман «Наперекосяк» Дж. Т. Лебо [34] .

34

Шуточка автора, нечто вроде камео, как в кино. Дж. Т. Лебо – псевдоним вымышленного писателя из романа самого Каваны под указанным названием.

Бросив взгляд на судебные документы на столе, Кейт произнесла:

– Думаю, завтра у меня есть шанс порушить кое-какие доводы обвинения.

– У тебя есть какие-то вопросы к Тайлеру?

– Да, есть парочка. Мне нужно с утра поговорить с Александрой.

– Ты и вправду думаешь, что она невиновна?

Допив остатки диетической колы, Кейт раздавила банку в руке и бросила ее в коробку из-под пиццы.

– Да, я так и думаю. Я думаю, что ее сестра могла ее подставить.

– Странный способ подставить кого-то – самой оказаться под судом за убийство, – заметила Блок.