Пятьдесят оттенков свободы (любительский перевод)

– Мы все думали, что Смит за решеткой. А эта сумасшедшая, моя глупая жена… Почему она не сказала мне? – гнев снова начал бег по моим венам.

– Кристиан, успокойся. Ана была невероятно храброй…

– Храброй, упрямой, упорной и глупой, – мой голос надломился.

– Эй, – Кэррик подошел и положил руку на мое плече, сжимая его. Я не дрогнул. – Не вини ни её, ни себя так, сынок.

– Я попытаюсь, пап.

– Мне лучше вернуться к твоей маме. Сейчас больше трех часов ночи, Кристиан, тебе действительно следует попытаться уснуть.

– Я посплю здесь.

Он фрустрированно вздохнул.

– Ты такой же упрямый, как она. Еще раз мои поздравления насчет ребенка. Это такая хорошая новость во всей этой каше!

Я побледнел, и папа снова нахмурился.

– Кристиан, ты станешь великолепным отцом. Перестань беспокоиться об этом, – он снова сжал мое плечо. – Я вернусь позже, – он повернулся и ушел.

Великолепным отцом, да?Черт. Я уткнулся лицом в ладони. Прямо сейчас, я просто хотел вернуть свою жену обратно. Я не хотел думать о ребенке.

Я встал и потянулся. Было уже поздно. Я был напряжен и ощущал боль, и полностью пал духом от этих тревог. Почему она не просыпается? Нагнувшись к ней, я поцеловал её щеку. Её кожа была мягкой и ободряюще теплой под моими губами.

– Проснись, детка, – прошептал я. Ничего.Она ничего не сделала, продолжая спать.

–

– Доброе утро, мистер Грей.

Что? Я вздрогнул, очнувшись от дремоты. Это была медсестра. Я не мог вспомнить её имя.

– Я собираюсь заменить капельницы вашей жены.

– Конечно, – пробормотал я. – Мне уйти?

– Это зависит от вас.

–

Я не был уверен, сможет ли мой желудок выдержать еще посетителей. Я скорчился, когда детектив Кларк закрыл за собой дверь. Он был последним человеком, которого бы я желал видеть здесь. Я не хотел делиться своей женой ни с кем, не тогда, когда она вот такая. Я просто хотел, чтобы Кларк держал этого нарко-ублюдка взаперти. Я хмыкнул от иронии. Этот ублюдок был здесь, где-то в этой больнице, потому что моя жена всадила в него пулю. Черт! Гнев вновь обрушился на меня. Хотел бы я убить его тогда, когда у меня был шанс. И в первый раз я заинтересовался мыслью, не научиться ли мне тоже стрелять? Я посмотрел на букеты, выставленные вдоль стены. От моих мамы и папы, от её мамы и Боба, Рэй, Кейт и Элиота, Итана, Тэйлора и Гейл, Кейт, Анджелы, Билли и Хосе. Все любили Беллу. Я перевел взгляд на Беллу. А что в ней можно не любить? Я приласкал её нежную, полупрозрачную щечку своими костяшками.

– Малыш, проснись. Пожалуйста. Проснись и злись на меня снова и снова… все, что угодно. Ненавидь меня… просто проснись. Пожалуйста.

–

– Мистер Грей, я собираюсь удалить катетеры.

– О, почему?

– Доктор Сай не очень рада долгому применению катетеров для беременных женщин. Это может привести к риску ИМПС. (ПП: Инфекции мочеполовой системы.)

– О’кей, конечно. Мне нужно уйти?

– Это зависит от вас.

– Я пойду, разомну ноги.

–

Раздался стук в дверь, и моя мама вошла в палату. Она несла с собой небольшую сумку.

– Привет, дорогой.

– Мам, – она коротко обняла меня.

– Когда ты ел в последний раз?

И я с ужасом осознал, что не могу вспомнить.

– Думаю, я перехватил пончик вчера.

– Ох, Кристиан, – заругалась она, а затем погладила меня по щеке. – Я принесла макароны с сыром. Я сделала их для тебя.

Ком встал в моем горле.

– Спасибо, – прошептал я и, несмотря на то, что моя жена все еще была без сознания, я понял, что проголодался. Я был чертовски голоден.

– Я пойду, подогрею. На кухне медсестер есть микроволновка. Я буду через пару минут.

Я кивнул.

Грэйс делала лучшие макароны с сыром во всей Америке – даже лучше, чем Гейл. Мы сидели бок о бок, наблюдая за моей прекрасной женой, которая упорно не хотела просыпаться.

– …мы забрали Миа сегодня утром. Я хотела проверить тебя и Беллу.

Грэйс продолжала говорить, в то время пока я ел.

– Как она? – спросил я с набитым ртом.

– Кристиан! Не болтай с полным ртом еды.

– Прости, – промямлил я, продолжая жевать, и она рассмеялась. И впервые за целую вечность, мои губы изогнулись в невольной улыбке.

– Так-то лучше, – сказала мама; её глаза были полны тепла и светились любовью. Я чувствовал себя более обнадеживающе рядом с ней. Я доел и поставил тарелку на пол.

– Это было восхитительно. Спасибо, мам.

– С удовольствием, дорогой. Она очень храбрая, твоя жена.

– Глупая, – пробормотал я.

– Кристиан!

– Но так и есть.

Грэйс, прищурив глаза, посмотрела на меня.

– Что такое?

– Что ты имеешь в виду?