Пятьдесят оттенков свободы (любительский перевод)

– Я знаю, – пристыжено звучал Кристиан. – Но увидев её в последний раз, я был шокирован. Ты знаешь... узнав о ребенке, я впервые почувствовал к ней... неприязнь.

– Дети делают это с тобой, дорогой. Заставляют тебя увидеть мир в другом свете...

– До нее дошло.

– Хорошо.

– Я причинил Белле боль, – прошептал он

– Мы всегда причиняем боль тем, кого мы любим, дорогой. Ты должен будешь сказать ей, что сожалеешь. И иметь это в виду, и дать ей время.

– Она сказала, что уходит от меня.

Нет. Нет. НЕТ!

– Ты поверил ей?

Ох… темнота становилась все ближе и ближе. Нет...

...

– Я рад, что мы поговорили.

– Я тоже, дорогой. Я всегда рядом.

– Я знаю, мам.

– Не могу поверить, что стану бабушкой.

Бабушка! Ох, мой маленький Блип. Сладкое забытье укрыло меня.

…

Хмм. Его щетина мягко царапала тыльную сторону моей ладони, пока он сжимал мои пальцы.

– О, малышка, пожалуйста, вернись ко мне. Мне жаль. Жаль за все. Только проснись. Я скучаю по тебе. Я люблю тебя....

Я пытаюсь. Я пытаюсь. Я хотела увидеть его. Но мое тело не повинуется мне, и я заснула снова.

...

У меня была насущная потребность, острая необходимость сходить в туалет. Я открыла глаза. Я была в чистой стерильной больничной палате. Было темно, за исключением бокового света, и очень тихо. Моя голова и грудь болели, но намного больше меня терзало ощущение, что мочевой пузырь сейчас лопнет. Мне нужно было в туалет. Я проверила свои конечности, и все они могли двигаться. Моя правая рука была зафиксирована, и я заметила торчащий из нее катетер капельницы. Я быстро закрыла глаза. Отвернув голову – я была рада, что она подчинилась моей воле – я открыла глаза и снова посмотрела. Кристиан был здесь: он спал, опираясь на кровать, положив голову на скрещенные руки. Я протянула руку, снова благодарная, что мое тело реагирует, и мои пальцы коснулись его мягких волос.

Он испуганно проснулся и поднял голову так неожиданно, что моя слабая рука тут же упала обратно на кровать.

– Хай, – прохрипела я.

– Ох, Ана, – задыхаясь, произнес он, и его изумрудные глаза широко распахнулись. Он схватил меня за руку, крепко сжимая, и поднял её вверх к своей грубой щетинистой щеке.

– Мне нужно в туалет, – прошептала я.

Он в изумлении посмотрел на меня.

– О’кей, – моргая, сказал он.

Я начала двигаться и попыталась сесть.

– Ана, оставайся на месте. Я позову медсестру, – быстро встав, он потянулся к кнопке вызова, но я отвлекла его прежде, чем он успел нажать.

– Нет. Мне нужно встать.

Иисус, я чувствовала себя такой слабой.

– Ты когда-нибудь будешь делать то, что я тебе говорю? – огрызнулся он, начиная сердиться.

– Мне действительно очень нужно в туалет, – заскрежетав зубами, ответила я. В горле и во рту ужасно пересохло.

– Черт подери! Я отнесу тебя сам, – широкими шагами он обошел кровать и подошел к капельнице.

Наклонившись, он откинул одеяло и простыни. Я была одета в тонкий больничный халат. Я не помню, как меня раздели. Он осторожно поднял меня с кровати, и я обхватила его руками за шею. Мое тело запротестовало. Господи, болело везде. Кристиан нес меня на руках, волоча за собой мою капельницу, в ванную.

– Миссис Грей, ты снова слишком легкая, – неодобрительно пробормотал он, ставя меня аккуратно на ноги. Я зашаталась. Мои ноги были словно желе. Кристиан включил свет, и на мгновенье меня ослепила яркая флуоресцентная лампа.

– Садись, прежде чем упадешь, – огрызнулся он, все еще придерживая меня.

Неуклюже, я села на унитаз.

– Иди, – попыталась я махнуть рукой.

– Нет. Просто пописай, Ана.

Могло ли это быть еще более смущающим?

– Я не могу, не пока ты здесь.

– Ты можешь упасть.

– Пожалуйста, – попросила я.

Он поднял руки, сдаваясь.

– Я постою снаружи, дверь останется открытой, – он отступил на пару шагов назад, пока не встал прямо за дверью.

– Отвернись, пожалуйста, – попросила я.

Почему я чувствую себя так нелепо застенчиво с этим мужчиной? Он закатил глаза, но подчинился, и как только он отвернулся, я расслабилась… и вздохнула с облегчением.

Я подвела небольшой итог моих травм. Голова болела; грудь болела там, где пнул меня Джек; бок пульсировал в том месте, где он толкнул меня на землю. Плюс, я испытывала жажду и голод. Черт подери, я была реально голодна! Я закончила, радуясь, что мне не придется вставать, чтобы помыть руки – раковина была очень близко. И у меня просто не хватило бы сил, чтобы встать.