Пятьдесят оттенков свободы (любительский перевод)

Я нахмурилась еще сильнее. Он дотянулся до моей переносицы.

– У тебя здесь появляется маленькая «V», когда ты хмуришься, – прошептал он. – И она такая мягкая для поцелуя.

– Почему ты удивлен, что я все еще здесь? Я ведь сказала, что не оставлю тебя.

– Из-за того, как я повел себя, когда ты сказала мне о беременности.

Я заморгала, и его палец переместился на мою щеку.

– Ты была права, – пробормотал он. – Я подросток.

Вот дерьмо… Я так сказала. Мисс Подсознание посмотрела на меня: «Это его доктор так сказал!»

– Кристиан, я сказала много ужасных вещей... – он переместил свой палец на мои губы.

– Шшшш. Это моя очередь для страшилок на ночь, – выдохнул он. – Когда ты сказала, что беременна… – он остановился, – я думал, что у нас будет время только для нас двоих. Я думал о детях, но абстрактно. У меня было очень смутное представление, что у нас когда-то будет ребенок, когда-нибудь в будущем.

Только один?Нет… только не один ребенок… не как я. Возможно, сейчас не лучшее время, чтобы доносить ему эту мысль.

– Ты еще так молода, и я знаю, у тебя полно амбиций.

Амбиций? У меня? Серьезно?

– Что ж, ты выбила у меня землю из-под ног. Иисус, это было неожиданно! Никогда, за миллионы лет, когда я спросил, что случилось, я не ожидал услышать от тебя, что ты беременна, – он вздохнул. – Я был так зол. Зол на тебя. Зол на себя. Зол на каждого. И оно вернулось ко мне – то чувство, что не все под контролем. Я должен был уйти. Я пошел к Баннеру, но он был на школьном собрании, – Кристиан сделал паузу и выгнул бровь.

– Ирония… – прошептала я. Кристиан усмехнулся в согласии.

– Поэтому я шел, и шел, и шел... и просто опомнился у салона. Елена как раз уходила. Она была удивлена, увидев меня. И, по правде говоря, я тоже был удивлен, что оказался там. Она точно поняла, что я был зол. Спросила меня, хотел бы я выпить… Мы отправились в тихий бар, который я знал, и была лишь бутылка вина. Она извинилась за то, как вела себя при нашей последней встрече. Ей было больно от того, что мама не желает больше иметь с ней дело – это сузило круг её общения, но она понимает. Мы говорили о бизнесе, который хорошо идет, несмотря на спад… Я упомянул, что хочу иметь детей.

Я нахмурилась. Что?

– Я думала, ты дал ей понять, что я беременна.

Он моргнул.

– Нет, я не делал этого.

– Почему ты не сказал мне этого?

Он пожал плечами.

– У меня не было шанса.

– У тебя был.

– Я не мог найти тебя на следующее утро, Ана. А затем, ты так сердилась на меня...

Я покраснела.

– Именно так.

– В любом случае, в какой-то момент тем вечером, примерно на половине второй бутылки вина, она наклонилась и коснулась меня. И я замер, – прошептал он и вскинул руки к глазам.

Мои волосы встали дыбом. Что это было?

– Она увидела, как я отпрянул от нее. Это шокировало нас обоих, – его голос был тихим, очень тихим. Почему он не смотрит на меня? Я дернула его руку, и он опустил её, посмотрев мне в глаза.

Дерьмо. Его лицо побледнело, глаза широко распахнулись.

– Что такое? – выдохнула я.

Он нахмурился и сглотнул.

Ох… чего он не сказал мне? Хочу ли я это знать?

– Она попыталась соблазнить меня, – он был шокирован, я точно могла сказать это.

Весь воздух вышел из моих легких. Я почувствовала бессилие, опустошение, и, думаю, мое сердце остановилось.

Еб… Сука Тролль!

– Это был решающий момент, и все замерло. Она ничего не сказала, как такового, но она увидела мое выражение лица и поняла, что перешла границу. Я сказал... нет. Я не думал о ней так много лет и, кроме того… – он сглотнул. – Я люблю тебя. Я сказал ей: «Я люблю свою жену».

Я смотрела на него. Я больше не знала что сказать.

– Она сразу отступила. Снова извинилась, перевела все в шутку. Я имею в виду, что она сказала, что счастлива с Сэтом, и в бизнесе, и не причинит нам вреда. Она сказала, что скучает по нашей дружбе, но видит, что моя жизнь теперь с тобой. И как бы неловко это ни было, пожелала счастья, учитывая то, что случилось, когда мы все были в одной комнате. Я не мог надеяться на большее. Мы попрощались – это было наше окончательное прощание, и она ушла своим путем…

Я сглотнула; страх сковал мое сердце.

– Ты поцеловал её?

– Нет. Мы пожали руки. Это было лишь дружески.

Ох. Хорошо.

– Я был несчастен. Я хотел вернуться домой, к тебе. Но… Я знал, что повел себя ужасно. Я остался и, прикончил бутылку, принялся за бурбон. Пока я пил, я вспоминал, как ты говорила мне: «Если бы это был мой сын…» И я задумался о Джуниоре, я думал о том, как начались мои отношения с Ириной. Это заставило меня почувствовать себя… неудобно.

И вдруг в моей памяти что-то прояснилось, и я вспомнила шепот. Голос Кристиана: «…но увидев её в последний раз, я был шокирован. Ты знаешь… узнав о ребенке, я впервые почувствовал к ней… неприязнь».

Он говорил с Грэйс. Неприязнь, ха?

– Что такое?

– Много чего.

– Ох.

<