Пятьдесят оттенков свободы (любительский перевод)

Задняя стенка гостиной была убрана, чтобы освободить место для стеклянной стены Тани, и уже начались работы на террасе. Несмотря на беспорядок, вид все еще был потрясающим. Новая работа была сделана с пониманием и сохраняла очарование прежнего вида дома… Таня отлично поработала. Элиот терпеливо объяснял процессы и давал строгие сроки для каждого из них. Он надеялся, что мы сможем переехать к Рождеству, хотя Кристиан был не так оптимистично настроен.

Боже правый… Рождество с видом на залив… Не могу дождаться! Пузырь волнения начал увеличиваться внутри меня… Я представила нас, украшающих огромную елку, в то время как бронзоволосый мальчик с удивлением наблюдает за нами….

Элиот закончил наше путешествие на кухне.

– Я оставлю вас двоих побродить. Будьте осторожны. Это стройка.

– Конечно. Спасибо, Эм, – пробормотал Кристиан, взяв меня за руку. – Счастлива? – спросил он, как только Элиот оставил нас наедине.

Я обвела взглядом пустую комнату и задалась вопросом, куда же повесить картины с перцами, которые мы купили во Франции?

– Очень. Я влюбилась в него. А ты?

– Я тоже, – усмехнулся он.

– Хорошо. Я вот подумала о картинах с перцами здесь.

Кристиан одобряюще кивнул.

– Я хочу повесить твои портреты, сделанные Хосеом, по всему дому. Тебе нужно решить, где именно.

Я покраснела.

– Где-нибудь, где я не часто буду их видеть.

– Не будь такой, – заворчал он и, протянув руку, погладил большим пальцем мою нижнюю губу. – Это мои любимые картины. Я обожаю ту, что в моем офисе.

– Я понятия не имею почему, – пробормотала я и поцеловала подушечку его большого пальца.

– Худшая вещь, которой можно заниматься весь день, это любоваться твоим прекрасным лицом. Проголодалась? – спросил он.

– Проголодалась по чему? – прошептала я.

Он усмехнулся, и его взгляд потемнел. Надежда и желание пронеслись по моим венам.

– По еде, миссис Грей, – пробормотал он и оставил легкий поцелуй на моих губах. Я выпятила губы и вздохнула.

– Да. Эти дни я все время голодна.

– Я захватил для нас троих пикник.

– Нас троих? Кто-то присоединится к нам?

Кристиан наклонил голову набок.

– Примерно через семь-восемь месяцев.

Ох… Блип. Я ухмыльнулась ему глупой улыбкой.

– Я думал, ты хотела поесть на свежем воздухе.

– На лугу? – спросила я.

Он кивнул.

– Конечно, – усмехнулся он.

– Это будет отличным местом, чтобы растить детей, – пробормотал он, внимательно посмотрев на меня сверху.

Детей! Больше, чем одного? Смею ли я заметить это сейчас?

Опустив руку, он приложил раскрытую ладонь к моему животу. Боже! Я затаила дыхание и накрыла его руку своей ладонью.

– В это трудно поверить, – прошептал он, и в первый раз я услышала удивление в его голосе.

– Я знаю. Ох, вот, у меня есть доказательство. Фотография.

– Серьезно? Первая улыбка ребенка?

Из бумажника я вынула распечатанную картинку УЗИ с Блипом.

– Видишь?

Кристиан внимательно смотрел на нее в течение нескольких секунд.

– Ох… Блип. Ага, теперь понимаю, – его голос был отвлеченным… благоговейным.

– Твой ребенок, – прошептала я.

– Наш ребенок, – поправил он.

– Первый из многих.

– Многих? – тревожно переспросил он, широко распахнув глаза.

– Как минимум два.

– Два, – он словно попробовал это слово. – Можем мы делать это постепенно? Ты знаешь, один ребенок за раз?

Я усмехнулась.

– Конечно.

Мы направились наружу, в теплый осенний день.

– Когда ты собираешься рассказать своим родным? – спросил Кристиан.

– Скоро, – пробормотала я. – Я думала рассказать своему папе утром, но там был Билли, – пожав плечами, добавила я.

Кристиан понимающе кивнул и открыл багажник Audi R8. Внутри была плетеная корзинка для пикника и клетчатый плед, который мы купили в Лондоне.

– Идем, – сказал он, беря корзину и плед в одну руку, а второй обнимая меня. Вместе, мы зашагали в сторону поляны.

–

– Конечно, Кейт, отправляйся, – ответил Кристиан и повесил трубку.

Это был третий звонок, который он принял, пока мы были на нашем пикнике. Он снял свои ботинки и носки и сел, наблюдая за мной, опустив руки на колени. Его куртка была брошена поверх моей, в то время как мы грелись под солнышком. Я лежала рядом с ним, растянувшись на клетчатом пледе для пикника; нас окружал высокий золотистый и зеленый газон, скрывая от чужих глаз в нашем собственном буколическом (ПП: шутливое употребление слова «сельский») раю. Он кормил меня клубникой, и я с благодарностью откусывала и посасывала её, пристально глядя в его потемневшие глаза.