Пятьдесят оттенков свободы (любительский перевод)

empty-line />

– Ох?

– Извини, – пробормотала я.

Он нахмурился.

– За что?

– Что была так зла на следующий день.

Он фыркнул.

– Детка, я понимал твою злость, – он замер, затем вздохнул. – Видишь ли, Ана, я хочу тебя для себя. Я не хочу делиться. У нас есть то, чего у меня никогда не было. Я хотел быть центром твоей вселенной, ты знаешь. Твоим солнцем с восхода до заката.

Ох, Кристиан!

– Так и есть. Это не изменится.

Он снисходительно усмехнулся, грустно посмотрев на меня.

– Ана, – прошептал он, – это просто неправда.

Слезы защипали в моих глазах.

– Как так может быть? – пробормотал он.

О, нет.

– Ох, дерьмо… Не плачь, Ана. Черт! Пожалуйста, не плачь, – он ласково коснулся моего лица.

– Мне очень жаль, – моя нижняя губа дрожала, а его палец гладил её, утешая.

– Нет, Ана, нет. Не сожалей. У тебя будет кто-то другой для любви. И ты права. Так и должно быть.

– Блип будет любить тебя так же, как я люблю тебя. Ты будешь центром его мира, – прошептала я. – Дети любят своих родителей безусловно, Кристиан. Такими они приходят в этот мир. Запрограммированными на любовь. Подумай об этом.

Его глаза расширились, когда он понял, к чему я веду. Он отказывался от этой своей стороны, качая подбородком.

– Нет, – прошептал он и замер.

– Да. Ты делал это, – мои слезы текли рекой, – конечно, любил. Это было без вариантов. Вот почему это так больно…

Он смотрел на меня: бледный, с широко распахнутыми зелеными глазами, сраженный. Он выглядел уязвимым.

– Именно поэтому ты способен любить меня, – выдохнула я. – Прости её. У нее была собственная боль в этом мире. Она была дерьмовой матерью, но ты любил её.

Он уставился на меня, ничего не говоря; его изумрудные глаза округлились, словно он увидел призрак – воспоминания, которые мне не дано было постичь.

О, Кристиан… не прекращай говорить.

– Я использовал щетку, чтобы расчесать её волосы, – прошептал он.

О Боже…

– Она была красивой.

– Одного взгляда на тебя достаточно, чтобы никто не сомневался в этом, – прошептала я.

– Она была дерьмовой матерью, – я кивнула, и он закрыл глаза. – Я так боюсь что буду дерьмовым отцом…

Я потянулась и взяла его лицо в руки. Мой Фифти, Фифти, Фифти.

– Кристиан, ты хоть на секундочку думаешь, что я позволю тебе быть дерьмовым отцом?

Он моргнул, а затем облегченно улыбнулся.

– Нет, я не думаю, что ты позволишь, – выдохнул он. Кристиан ласково потерся костяшками о мою щеку, удивленно заглянув в мои глаза. – Боже, вы так сильны, миссис Грей! Я так сильно люблю тебя, – наклонившись, он поцеловал меня в лоб. – На этом конец твоих страшилок на ночь. Как твоя голова?

– Моя голова?

Откровенно говоря, вот-вот взорвется от всего того, что ты рассказал!

– Болит?

– Нет.

– Хорошо. Думаю, теперь пора спать.

Я моргнула.

– У меня есть один вопрос.

– О? Какой? – с опаской взглянув на меня, спросил он.

– Отчего ты вдруг стал таким… откровенным, за неимением лучшего слова?

Он нахмурился.

– Ты рассказываешь мне все это, когда как обычно получение от тебя информации является довольно мучительным процессом.

– Серьезно?

– Ты знаешь это.

– Почему я разоткровенничался? Не могу сказать. Может, потому что увидел тебя практически мертвой на холодном бетоне… А может потому, что я осознал тот факт, что стану отцом. Я не знаю. Ты сказала, что хочешь знать, и я не хочу, чтобы Елена стояла между нами. Она не может. Она – прошлое, и я говорил тебе это так много раз.

– Если бы она не попыталась приставать к тебе… Вы все еще были бы друзьями?

– Это уже больше, чем один вопрос, – выгнув бровь, отметил он.

– Прости. Ты не должен отвечать, – покраснела я. – Ты уже добровольно сказал больше, чем я когда-либо могла представить.

Его взгляд смягчился.

– Возможно. Но то, что она попыталась сделать, задело меня слишком глубоко. Пожалуйста, поверь мне. Я не собираюсь видеться с ней вновь. Ты сказала, что она hard limit для тебя. Этот термин я понимаю, – искреннее ответил он.

О’кей. Я позволю уйти этому. Мисс Подсознание откинулась в своем кресле: «Наконец-то!»

– Спокойной ночи, Кристиан. Спасибо за поучительный рассказ перед сном, – я наклонилась, чтобы поцеловать его, и наши губы едва коснулись друг друга, затем я попыталась углубить поцелуй.

– Не надо, – прошептал он. – Я отчаянно хочу заняться с тобой любовью.

– Так займ…